Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
– Идите первым.
– Не смею.
– Идите первым.
– Ни за что!
– Ну, это, знаете ли, просто банально. Нечто подобное уже описано в литературе. Кстати, вы не помните кем? – Дим прищурился.
– А вы что же, меня проверяете? – фыркнул Никита.
– Помилуйте. Зачем мне вас проверять? Просто я сам не помню.
– Ну, Гоголем описано. В «Мертвых душах».
– Гоголем, стало быть? Неужто? Это вы, стало быть, эрудицию свою хотите показать? Нашли перед кем похваляться. Идите первым.
– Ни за какие коврижки!
– Пожалуйста, перестаньте спорить. Я не люблю, когда со мной спорят. Это, в конце концов, невежливо – спорить со старшими. Я, между прочим, вдвое старше вас, а то и… – Тут Дим запнулся и с досадой покачал головой.
– Вот потому-то только после вас и войду.
– Почему это «потому»? Вы что, хотите сказать, будто моложе меня? Какая неделикатность!
– Я младше. Младше.
– Что значит «младше»? По званию младше? И откуда в вас такое чинопочитание?! У нас все равны. Это я вам как старший говорю. А со старших надо брать пример.
– Так подайте же пример. Входите. А я уж за вами следом.
– Вот так вы, молодые, всегда поступаете. Следом да следом. А чтобы первым наследить – кишка тонка?!
После чего он с неожиданной ловкостью встал на одно колено и произнес театральным голосом:
– Сэр! Я вас уважаю.
Никита покосился на крыльцо, посильнее запахнул куртку, вспомнил, что на нем джинсовые бриджи, но если повторит подвиг, то аккурат встанет на грязный мерзлый пол голыми коленями, и посмотрел на Дима. Тому было абсолютно наплевать, если бы он у двери даже разлегся: плотный бушлат, толстые штаны, сапоги до колен…
– Аркадий Райкин «Воспоминания», – вздохнув, проговорил Никита, заканчивая игру. – За некоторым исключением очень близко к тексту, входите.
– А кишка оказалась-таки тонка доиграть до конца, – заметил Дим и легко поднялся. – Ладно, так и быть, не будем смущать соседей.
– Выиграл, – констатировал Никита, входя последним и прикрывая за собой дверь. – Далеко тебе до Корнея Чуковского.
– А я разве стремлюсь, гений? Мне в отличие от тебя Зона память не дарила. – Дим фыркнул и потащил грибы на кухню, оставив Никиту в некотором замешательстве и осознании того, что выиграть-то он, возможно, и выиграл, но как-то нечестно. Тем более касательно эрудиции и памяти на детали Дим если и уступал ему, то не слишком. Видимо, действительно сказывался уровень образования, или удивительная работоспособность, или нечто еще.
Когда он пришел на кухню и тоже занялся грибами, то спросил:
– А что она дала?
– Кто? Баба Нюра? – насмешливо уточнил Дим.
– Зона. – Никита вздохнул. – Ты же сказал: мне Зона подарила память. А тебе?
Дим медленно положил нож на край стола.
– Запомни раз и навсегда: если Зона дарит, то потом и забирает. Сторицей. Мне не давала, я сам взял. И, знаешь, не сказал бы, будто стал счастливее от этого. – Взгляд у него стал каким-то затуманенным. Наверное, Дим вспоминал, но Никита больше не хотел слушать. Он уже успел пожалеть, что вообще задал вопрос. В конце концов, это не его дело. – Зона никого и никогда не отпускает, даже тех, кто выгрыз себе свободу, а тех, кто думает, будто независим от нее, любит особенно. Думаешь, почему легендарные сталкеры почти все в нее ушли? Вот из-за нее – позвала.
– Дим… – позвал Никита.
– Из всех, кого я знаю, на плаву держатся от силы пятеро, но у них… не знаю, в мозгах что-то. Слишком любят жить и… себя, наверное. Эгоисту наплевать на окружение, окружающее, окружающих, он и в Зоне выживет, и где угодно. Эгоиста зацепить-то невозможно. И разочарований у них не наступает особо. Я знал одного, так его жизнь кидала так… другой руки давно опустил и спился бы, а он – нет.
– Но не просто же так в сталкеры подался? – Никита покачал головой. – По-моему никто, относящийся к себе хорошо, в Зону не сунется. Я достаточно видел и скажу со всей уверенностью…
– А у него выхода действительно не было. Если б на эксперимент не пошел, остался бы парализованным на всю жизнь.
Никита охнул.
– Зря сочувствуешь. Там жизнь и до Зоны над парнем поизмывалась, но он тоже достаточно сильно ее прогибал. Все честно: закон кармы.
– Бандит или авария какая-нибудь?
– Теракт. Случайно оказался не в том месте и не в то время. Результат – больничная койка и что-то странное с мозгами. В смысле тело в норме, мозговая деятельность – тоже, даже более того, парень на французском говорить стал, будто парижанин в четвертом поколении, хотя раньше, как говорится, только со словарем и лучше рот не открывать. А вот вместе тело и мозг не работали.
– И как же он?..
– К аудиокнигам пристрастился, заказал за границей компьютер с голосовым управлением. В жалость к себе он не ударился точно. Может, конечно, просто не осознал еще весь ужас ситуации, раньше познакомился со… Штирнером.
– И…
– Сейчас живет в роскоши, сталкерское имя себе придумал романтичное, даже мистическое. В Зону ходит, как к себе домой, вроде как от нее никак не зависит, да только не знаю… Он всегда одиночкой был, а тут напарника завел… необычного. Какой здравомыслящий человек живое воплощение Зоны с собой таскать будет, а? Ты или я – совсем другое, а там практически не человек. Значит, не миновало его зоновое проклятье, просто зависимость у него не от Москвы.
– Может, он не из-за Зоны? – Никита вздохнул. – Просто… одиноко.
Дим пожал плечами.
– Может, конечно. Я никаких дел с ним не имею и иметь не собираюсь. Да он и сам не захочет. Он ведь, считай, из «птенцов» профессора Штирнера последний. И когда, так скажем, из установки выбрался, думал, всех положили, он лишь один и спасся. Не хочу я его тревожить, ни к чему это, хотя и приглядываю время от времени.
Дим снова взял нож. Никита дочистил гриб и задал вопрос, ответ на который хотел узнать порядком давно:
– Скажи, Дим, а я? Есть у меня шанс порвать со всем этим? Ну, я согласился с тобой работать, а если вдруг расхочу?
Дим покосился на него и фыркнул:
– Хоть завтра, только ты ведь не захочешь.
Никита вынужденно признал его правоту. Без Дима, их работы по сбору данных и слежения за Зоной он чувствовал бы себя нецелым, причем во всех смыслах этого слова. Работа давала ему цель, отгоняла пустоту, в которой Никита ощущал себя сколько себя помнил. Он не умел жить для себя и сильно завидовал неназванному легендарному сталкеру, о котором рассказывал Дим. Никите жизненно необходимо было приносить пользу, быть кому-то нужным, даже необходимым. Без этого он чувствовал себя словно висящим в вакууме: без твердой опоры под ногами, без понимания низа и верха, совершенно потерянным.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
