Вплоть до сегодняшнего дня.
Погода выдалась на редкость отвратительной. Поздняя осень, деревья уже начали терять пожелтевшую листву, а сегодня с самого утра тучи сгустились, и к обеду пошел противный, моросящий дождь, принесший с собой и туман.
Хорошо, что сегодня не надо было никуда ехать. Весь день Ле Пен проработал в кабинете, прервавшись только на обед и послеобеденную прогулку.
Вечером заехала дочь — посоветоваться насчет некоторых предвыборных вопросов. Осталась на ужин, потом уехала, и старый политик остался один, сидя возле камина с бокалом сухого красного вина и собственными мыслями.
Время уже давно перевалило за полночь, пора было отправляться спать, но Ле Пену не хотелось покидать уютное кресло. Напротив, он подбросил в камин еще одно полено и прикрыл глаза.
Он любил Францию. И считал себя не просто патриотом, а верным сыном, частичкой этой страны, самой свободолюбивой в Европе.
Ему было больно смотреть, во что она превращалась последнее время. Враги, вылезшие со всех сторон, пожирали культуру его родины, изменяли законы, основанные на многовековых традициях, уничтожали уклады и обычаи, которые существовали с самого начала основания страны.
С врагами надо было бороться, но патриотов, подобных Ле Пену, оставалось все меньше и меньше. Люди не хотели хранить память предков, их интересовало не прошлое, а настоящее. Им были нужны деньги, а у врагов как раз деньги были, и очень много. Они сделали свои состояния на черном золоте, и это позволяло им лоббировать законы в любом демократическом обществе. Ну, а если какие-то вопросы деньги не могли решить, в дело шли АК-74 и тротил. Шла война, последние годы практически открытая, поэтому количество соратников периодически сокращалось.
Ле Пен не боялся смерти. Как и многие политики его уровня, он боялся только одного — не успеть закончить то, что начал. К счастью, у него была дочь, которая полностью разделяла его взгляды и помогала в борьбе. А так же подрастала внучка, которая пока еще училась в школе, но уже задавала вопросы, на которые не было однозначных ответов. Она тоже вырастет и, несомненно, сделает правильный выбор.
Не открывая глаз, Ле Пен сделал глоток вина и подумал, что было бы неплохо сейчас съесть кусочек сыра. Но сыр был на кухне, а вставать с кресла не хотелось.
Сейчас, еще несколько минут, а затем встану, подумал Ле Пен, прислушиваясь к треску дров в камине.
Звук, который он услышал, нельзя было спутать ни с чем. Ле Пен прожил в этом доме много лет, к тому же с годами слух у него стал только острее — это был звук открываемой двери.
Дочь уже давно уехала, и домработница ушла. В самом доме только два охранника, но они ни за что не войдут в эту комнату, не предупредив заранее хозяина. Собственно, из окружения Ле Пена нет ни одного человека, кто попытался бы тихо проникнуть в его покои.
Сомнений не было: человек, который подходил к нему, был незваным гостем. Сто к одному, что это наемный убийца.
Ле Пен не вскочил с кресла. Гость — профессионал, и охрана, скорее всего, мертва. Набрать номер он не успеет, даже не успеет взять телефон в руки, а разбивать окно и звать на помощь не только бессмысленно, но и глупо.
Что ж, если его время пришло, он встретит смерть достойно и красиво.
Шорох одежды послышался совсем рядом. Гость прошел мимо и тихо сел в кресло, стоявшее напротив. Все это Ле Пен услышал по звукам, и только потом открыл глаза.
Его гостю было на вид около двадцати-двадцати пяти лет. Шея и подбородок были замотаны шарфом, а на глазах — темные очки.
Он был европейцем, без сомнения. В руках не было оружия, если, конечно, таковым не являлось надкусанное яблоко.
— Bonjour, — сказал он по-французски, но с небольшим акцентом.
— Здравствуйте, — ответил Ле Пен, отметив, что голос все же предательски дрогнул. — Кто вы?
— Зовите меня Уборщиком, месье Ле Пен, — сказал молодой человек и с хрустом надкусил яблоко. — Просто Уборщик.
— Уборщик… — пожевал слово Ле Пен. — Санитар общества, да?
— Что? О, нет, что вы, — гость улыбнулся. — Я не киллер, если вы об этом. Строго говоря, мое прозвище несколько иное, просто я не достаточно хорошо владею французским… человек, который работает на свалке…
— Мусорщик?
— О, да. Мусорщик, — кивнул гость. — Называйте меня так.
Он снял очки и стал протирать их шарфом. Ле Пену показалось, что у его гостя глаза разного цвета, — один синий, другой зеленый.
— У вас очень холодно в октябре, — пожаловался Мусорщик, возвращая очки на переносицу. — Стекла запотевают.
— Если вы не наемный убийца, тогда кто вы и какого дьявола проникли в мой дом без приглашения?
Мусорщик посмотрел на него с интересом, и снова улыбнулся.
— Знаете, месье Ле Пен, наверное, я буду не первый, кто вам это скажет. Вы очень смелый человек. Я рад, что решил лично побеседовать с вами. Но… перейду к делу. Месье Ле Пен, я представляю интересы организации, которая имеет честь защищать вас и вашу семью.
— Вы из Армады? — удивленно спросил Ле Пен.
— Российское отделение, — Мусорщик слегка наклонил голову.
«Ну, конечно же, из России! — воскликнул про себя Ле Пен. — Как я сразу не догадался по акценту!»
Ле Пен общался с русскими несколько раз. Не сказать, что это была самая плохая нация, скорее наоборот, все, кто ему встречался, были людьми чести, достойными уважения.
— Гхм… — не найдя что сказать, Ле Пен сделал глоток вина, затем, спохватившись, спросил. — Могу предложить что-нибудь выпить?
— Месье Ле Пен… — в голосе Мусорщика прозвучало разочарование. — Вы же не первый год сотрудничаете с нами.
Предложение действительно было глупым — представители Армады никогда не употребляли ни спиртного, ни табака.
— Я из вежливости, — пожал плечами Ле Пен.
— Или же попытка проверить достоверность моих слов, — отметил Мусорщик. — Я из Армады, месье Ле Пен, и у вас будет возможность в этом убедиться. Ладно, все же перейдем к делу. Месье Ле Пен, вам знакомо имя Пьер Беллангер?
Ле Пен задумался. Имя не говорило ему ровным счетом ничего, и он покачал головой.
— Это французский бизнесмен. Компания, которую он возглавляет, занимается Ай-Ти технологиями. В следующем месяце он должен презентовать блогоресурс под названием Скай-Блог. Армада заинтересована в том, чтобы это не произошло в ближайшие полгода.
— Простите… — Ле Пен выглядел растерянным. — Я не совсем понимаю… какое я имею отношение к этим вашим айти-технологиям?
— В компании господина Беллангера работает много французов, которые симпатизируют Национальному Фронту и вам лично. Поэтому Армада рассчитывает на вашу помощь в этом вопросе.
