Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 167
— Я из Ковентри — сказал английский лейтенант — нам к разрушенным домам возвращаться, а эти еврорейховцы, лягушатники, не желают платить за горшки, что побили на нашей кухне? Нет уж, мы все с них взыщем, чтобы было честно!
Что готовят союзники для Франции — можно было узнать из «Юманите», еще месяц назад. Полная свобода торговли для английских и американских товаров. «Капитализация» по списку французских фирм, то есть выпуск дополнительных акций в свободную продажу — очевидно, что результатом будет скупка иностранцами контрольных пакетов. Обеспечение франка не только золотом, но и долларами и фунтами, то есть по сути, импорт американской и британской инфляции. Особый, секретный договор, по которому вступление в должность Президента и Премьер — Министра Французской республики должно согласовываться и утверждаться в Вашингтоне. Ограничение армии самой минимальной численностью, при запрете иметь военную авиацию, линкоры, подводные лодки — или же, отсутствие ограничений, при условии подчинения французских вооруженных сил некоему «Западноевропейскому оборонительному союзу», то есть по факту, английским генералам. Американские и английские военные базы, аэродромы, гарнизоны на французской территории. Если это не конец французского суверенитета, то что тогда?
Причем мы, советские, из источников, которые разглашать не берусь, точно знали, что это правда! Что для французских обывателей промелькнуло как «одно из мнений», на фоне множества других, а также воплей о будущем «осовечивании» и «околхоживании» стран советской зоны; вот только на редакцию коммунистической газеты буквально через два дня напала толпа неустановленных личностей и устроила погром. И как раз после в прочей прессе резко усилились вопли о возможной «диктатуре» Де Голля в союзе с коммунистами. Откуда-то возникли банды фашиствующих молодчиков, наподобие довоенных кагуляров[8], на этот раз под патриотическими лозунгами, «бей левых ради порядка», «нам не нужны подвиги — нам нужен мир». Уже доходили сведения из провинции, что выборы в Учредительное Собрание на местах часто напоминали «сицилийскую демократию» Дона Кало. Что же будет твориться на выборах в Национальное Собрание — по правилам, которые утвердит такая «учредиловка»? И есть ли сомнение, что такое Собрание послушно проголосует за все, что укажут Лондон и Вашингтон?
Когда мы вернулись в посольство, то получили выговор за то, что ввязались в драку. А если бы это провокация была, чтобы вывести вас из строя? Если бы американцы начали стрелять? Да и в рукопашке — их же пятеро было, против вас двоих!
— Ситуация была под контролем — отвечаю я — и трое стали небоеспособными в первые две секунды. А прочие — кто схватился бы за пистолет, тот покойник. Так что вероятность получить ранение для нас была совсем невелика.
— Но все ж была! — сказал третий секретарь посольства (и наш куратор) — а нам завтра назначено, быть у Генерала. И вы тоже — может быть, его заинтересует встреча с «тем самым» Смоленцевым, кто фюрера брал.
Мы как пионеры — всегда готовы. Тем более что встреча полуофициальная, а значит и парадные мундиры не нужны. Де Голля я издали уже видел, весной, когда он торжественно вступал в уже освобожденный нами Марсель, во главе колонны своих войск, сидя верхом на башне танка В-1 (нашли же раритет, привет из сорокового года!). Понятно, зачем нам сейчас нужен Генерал — патриот подлинно независимой Франции, а не американской подстилки. Союзники уже сейчас вспомнили, хотя всю войну его Генералом называли — что формально, по Уставу, его бегство в Англию в сороковом было дезертирством со службы, причем на тот момент его представление на чин бригадного генерала, правительство еще не успело утвердить! Так что, полковник де Голль, вот вам орденок за заслуги, и почет, как спасителю Отечества, и даже генералом в отставке, с пенсией и мундиром, сделать вас можем — но политику оставьте другим, а вы мемуары пишите, и выращивайте виноград. Ну а Франция в этой истории станет аналогом ФРГ из нашего мира — оплотом НАТО, набитым американскими войсками. И нафиг это СССР?
На аудиенции присутствовал еще один человек, представленный Генералом как Армад Мишель, начальник его личной охраны, и «просто, хороший друг». А также, переводчик — ведь вам, мсье Смоленцев, легче будет говорить на родном языке? Что за фрукт, вот не было его в нашей картотеке, из эмигрантов что ли — ведь после революции и Гражданской, очень многие белогвардейцы в Париже осели. Если так, то во втором поколении, молод слишком чтобы быть из «поручиков Голицыных». Но явно волчара — когда после любезностей, перешли к моему рассказу (в общедоступной редакции), как фюрера ловили, то все понимает быстро, не переспрашивая, и переводит сразу, не задумываясь, подбирая слова. Будет мне лишняя забота дома — в рапорте подробно эту новую фигуру описать, чтобы отныне его в раскладе учитывали.
И вот дошло до обсуждения главной темы.
— Господин генерал, на посту Президента вы были бы куда предпочтительнее для СССР — сказал Большаков — мы заинтересованы в сильной, подлинно независимой Франции, ведущей собственную политику. Которую можете обеспечить лишь вы, а не Тассиньи, и не какая-либо иная фигура. И нас интересует, что вы намерены предпринять, в свете последних политических событий.
— А не ваша ли сторона в Штутгарте, при подписании капитуляции Германии, выкинула нас из числа победителей? — резко ответил Де Голль — а теперь, вы озабочены последствиями?
— Генерал, я надеюсь, вы не собираетесь теперь поступить, как на востоке говорят, «повеситься на воротах своего врага»? Объективно, у СССР и Франции сейчас наличествует общий интерес. И не в статусе дело — взгляните на ваших соседей — испанцев, от которых янки и британцы не получили ничего! Да еще как бы должны не оказались, за «Гибралтарский инцидент». Когда крейсер «Канариас» был без всякого повода потоплен британской подлодкой, что, как считается, послужило поводом для присоединения Испании к Еврорейху.
Ага, британцы! При мне топили — я ж тогда на борту «Воронежа» был. Но о том промолчу. И англичане наверное, догадываются — но докажите? А может, там немецкая субмарина была?
— Я знаю, что было на конференции в Мадриде — ответил Де Голль — когда Святой Престол, СССР и каудильо выступили единым фронтом, а Лондон и Вашингтон даже меж собой не могли договориться, и конечно, проиграли. Но Франция — не Испания и тем более, не Италия. От меня-то вы что хотите?
— У вас не будет другого шанса, Генерал — говорит Большаков — нация помнит героев, но так же быстро забывает тех, кто отказался от борьбы. Признаю, что вы имеете некоторые проблемы — но все же положение намного легче, чем в сороковом, когда вы не подчинились Петену. Не могу поверить, что вы не ведете какую-то свою игру — это ваше право, но согласитесь, любая игра будет успешнее, если ее согласовать с теми, кто заинтересован в успехе не менее вас.
Вспоминаю что было в нашей истории. Там Франция вошла в число победителей. И Де Голль, в чьих заслугах никто не сомневался, вполне мог позволить себе «взять отпуск» — а когда эти недоумки напортачат, то позовут меня, спасать Отечество! Ну а если не напортачили бы — то могу предположить, что Генерал, все ж не мальчик уже, вполне бы удовлетворился житьем на покое и писанием мемуаров, порядок ведь в стране! Вот только сейчас положение совсем иное — кажется, союзники всерьез вознамерились взыскать с Франции все свои убытки, причем так, что Бисмарк с его пятью миллиардами контрибуции покажется добрым благотворителем! И если это удастся, то ходить французам с протянутой рукой как минимум до конца столетия! Неужели Де Голль этого не видит — ведь не дурак же?
Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 167
