Я подошел к собравшимся. Один из моих коллег-редакторов посмотрел на меня с прищуром Клинта Иствуда и сквозь зубы произнес шесть слов, которые навсегда изменили мою манеру поведения в редакции:
– Почему ты, черт побери, всегда такой угрюмый?
Тут нужно пояснение. Я вообще-то не из рубах-парней. Я не очень веселый, не страшно остроумный или балагуристый. От меня не исходит солнечная аура, тем более в больших коллективах. Даже мое спокойное лицо показывает, что я чем-то озабочен. Я не смеюсь подолгу над чьими-то шутками, даже если они забавные. Вообще в два первых года в Нью-Йорке я мало смеялся. Видимо, сказывались стрессы от переезда и дум о работе.
Но я как-то не задумывался об этом до того вечера в баре.
Видимо, мой коллега уже некоторое время был недоволен моим внешним видом и тут под действием алкоголя выплеснул свое недовольство на меня. Он затаил на меня обиду, ведь хмурый вид действует на людей деморализующе. И это сказывается на многих окружающих. К счастью, искренняя улыбка оказывает прямо противоположный, позитивный эффект. Так говорят ученые.
Так что у каждого из нас есть минимум одно занятие, которое приносит радость как нам самим, так и нашему окружению: улыбка.
Настоящая улыбка.
Думаете, это просто? Лично мне – не очень.
Мы не продвинемся ни на шаг, если изображаем ухмылку.
Если вы улыбаетесь по обязанности, а не потому, что что-то доставляет вам подлинную радость, то на вашем лице, скорее всего, появляется не настоящая улыбка, которую психологи еще называют «улыбкой Дюшена» (по имени впервые описавшего ее в XIX веке французского психолога Гийома Дюшена). Она зачастую искусственна. Когда вы не нравитесь себе на фотографии, скорее всего, дело в том, что улыбаетесь вы на ней фальшиво. При этом напрягаются мышцы вокруг рта, приподнимая уголки губ, но остаются расслабленными мышцы вокруг глаз, которые заставляют появляться в их уголках особого вида морщины – «птичьи лапки». Напрячь эти мышцы сознательно очень сложно. Чтобы они заработали, вы должны испытывать подлинную радость или удовольствие.
Поэтому, улыбаясь, подумайте о том, что вам действительно нравится. Например, о малыше с воздушным шариком. Или, если вы не очень любите детей, просто о шарике. Ну а уж если вам не нравятся воздушные шарики, то что-то внутри вас умерло. В таком случае искренняя улыбка вам не очень-то и нужна.
В любом случае во всем ищите источник радости.
(Это был последний раз, когда я использовал фразу «найдите для себя радость» – и в этой книге, и в других моих литературных опусах, известных или неизвестных.)
Итак, искренняя улыбка. Она делает вас фотогеничными и «зажигает» вас изнутри.
Такая улыбка на вашем лице – мощный инструмент. К этому выводу пришли немецкие ученые в ходе эксперимента, проведенного в 1988 году. Тогда участников просили разглядывать смешные картинки, держа шариковую ручку в зубах (что заставляет человека «улыбаться») или плотно зажав между неподвижными губами. Первая группа сочла картинки более смешными, чем вторая. Похоже, такая реакция участников из первой группы была заранее предопределена тем, что они уже «улыбались». Это действительно волшебство. Откровенная улыбка вызывает у человека ощущение радости, заставляя его улыбаться вновь и вновь.
Если естественная улыбка у вас не получается, улыбайтесь на 20 % более открыто, чем обычно. Вспомните Джулию Робертс. Попытайтесь немного прищурить глаза, заставив работать окружающие их мышцы. Представьте себя Джорджем Клуни. Если вы не ощущаете себя немного наивным, ваша улыбка не сработает. Даже если вы испытываете неудобство, это не будет заметно внешне. Вы начнете выглядеть счастливым, удовлетворенным и уверенным в себе. Всем вокруг хорошо – особенно вам. Остается только быть счастливым.
Глава 12
Как вовремя заткнуться
В редакции Esquire каждую неделю устраивается производственное совещание, на котором редакторы и дизайнеры обсуждают текущее состояние главных проектов. Смысл в том, чтобы перед глазами каждого руководящего работника редакции стоял образ некой «путевой станции», на которой ему придется нести ответственность за свою текущую работу. Предполагается, что основными ответами сотрудников на совещаниях должны быть «Да», «В среду» и «Все хорошо». Я не понимал этого в первые месяцы в Esquire. Я считал, что должен отвечать на вопросы честно и развернуто. Поэтому в ответ на обращенный ко мне вопрос «Как дела с такой-то статьей?» я принимался объяснять, извиняться и отвечать на вопросы, которых мне не задавали. Я утомлял всех в конференц-зале. Я не знал, что мне нужно было сказать «Все отлично», а затем просто заткнуться.
Вот как нужно говорить на производственных совещаниях.
1. Ш-ш-ш.
2. Ш-ш-ш.
3. Что-нибудь.
4. Ш-ш-ш.
Если уж вы открыли рот, то вам во что бы то ни стало нужно закончить предложение. А потом остановитесь. А то вы говорите и говорите, рассчитывая набить себе цену перед коллегами. Но тщетно. Во-первых, вы мешаете высказываться другим; во-вторых, чем больше вы говорите, тем выше вероятность того, что собьетесь и выставите себя в неблагоприятном свете. На совещаниях (речь прежде всего о недельных производственных совещаниях руководителей) вы показываете свою цену сдержанностью в высказываниях, а не болтливостью. И говорить вы должны только то, в чем твердо уверены. Причем ясно и убежденно. А потом заткнуться.
– Как обстоят дела с таким-то проектом?
– Все отлично.
Вот и все. Все довольны. Можно идти дальше.
Но помните: если вы скажете «все отлично», а это не так, то позже с вас могут спросить за введение руководства в заблуждение. И это станет для вас проблемой. Поэтому говорите «отлично», только если все действительно отлично. Иначе используйте слова-хамелеоны вроде «хорошо», «идет в нужном направлении» и т. д. (Это очень распространенная практика на рабочих совещаниях.)
Главное здесь – вы должны быть на 100 % уверены, что все отлично.
А вот чего не надо делать никогда и ни при каких обстоятельствах.
– Как обстоят дела с таким-то проектом?
– Ну-у, видите ли…
Никогда не начинайте своих фраз с «Ну-у…» и «Видите ли…». Оставьте это командирам гражданских самолетов («Видите ли, господа, мы только что связывались с вышкой, и ситуация у нас фиговая»). После слов «Ну-у…» и «Видите ли…» ничего хорошего ожидать нельзя.
– Я встречался с…
Никого не волнует, с кем у вас была встреча.
– Со своей командой…
Ах вот как, «с командой».
– И мы полны решимости…
Боже правый, да никому же это не интересно!
Я зеваю, даже печатая это.
Неужели вы считаете, будто совещание устраивается для того, чтобы выслушивать про вас, вашу команду, что вы обсуждали с ней, как у нее дела, о чем она мечтает и т. д.? Боже мой, какая замечательная команда!
