— В шесть — это уже сейчас. — Кларисса показала ему циферблат часов, на котором стрелки вытянулись в одну линию. — Но у меня такое впечатление, что в данный момент вы не можете вырабатывать никаких стратегий. Сосредоточьтесь пока на вашем письме, Джек, а поговорить мы можем и завтра.
— Да-да, Кларисса, попробуйте почувствовать себя хоть ненадолго курортницей. Как будто вы тут в отпуске. Увидимся завтра!
Без сопротивления дав Клариссе прервать разговор о работе и уйти, Джек тут же снова достал из кармана конверт и развернул письмо.
«Я приглашаю вас на вечер чувственных наслаждений. Вас ждут яства и напитки, музыка, сюрпризы и волнующее общество. 20.00 в бунгало № 10. Приходите вовремя. И голодным».
На странице было еще несколько указаний и намеков, касавшихся того, как ему стоит подготовиться к вечеру. Подписи или хотя бы намека, от кого было приглашение, Джек не обнаружил. Почерк был явно женский, уверенный и изящный. Такой же изящный, соблазнительный аромат исходил от бумаги. Джек обернулся кругом, в надежде, что кто-то из женщин возле бассейна подаст ему знак. Но те, казалось, вовсе забыли о его существовании. До восьми оставалось еще больше полутора часов.
Это время Джек провел в странных раздумьях. Ум его изнемог в попытках вычислить таинственную незнакомку, отправившую ему приглашение. А между тем его тело изнемогало от возбуждения, которое возникло в момент, когда он впервые прочел записку, и с тех пор не утихало. Перемещаться по отелю с такой выпуклостью на шортах было немыслимо, поэтому Джек быстро переоделся и залез в океан, но даже прохладная атлантическая вода не ослабила его эрекцию, хотя он проплыл в общей сложности не меньше километра. Замерзнув, он наконец вылез на берег, благо пляж в сумерках был уже практически пуст и никто его не видел.
Нервы его тоже были напряжены до предела. Сердце билось, как после пяти чашек крепкого кофе. Мысли о том, что его ждет сегодня вечером, одна другой фантастичнее, кружили в голове Джека. Он понятия не имел, с кем встретится в бунгало № 10, но был твердо настроен туда пойти и столь же твердо убежден, что не пожалеет об этом.
Та, что заставила его томиться почти два часа, знала, что делает. Волнение ожидания, как известно, тем сильнее, чем меньше знаешь о том, что тебя ждет. К тому же Джек привык, во-первых, сам назначать свидания, а во-вторых, обладать всей необходимой информацией. Здесь же он был полностью лишен всякого контроля над ситуацией. Он мог бы, конечно, вовсе не пойти на вечер или, нарушив указания, явиться раньше, но почему-то ему в голову не приходило это сделать.
Без четверти восемь Джек Майерс, безжалостный покоритель женских сердец, Терминатор, не ведающий страха и любви, совладелец одной из ведущих адвокатских контор Нью-Йорка, запирал дверь своего номера на третьем этаже, и руки его при этом дрожали. Он и сам дрожал от волнения и возбуждения. Чтобы попасть в бунгало № 10, надо было пройти вдоль всего пляжа и обогнуть заросли.
Следуя указаниям, содержавшимся в письме, Джек ровно в восемь остановился на крыльце бунгало перед закрытой дверью и постучал четыре раза. Изнутри доносилась тихая музыка, в щели пробивался неяркий свет. Теперь ему следовало закрыть глаза. Прошло несколько томительных секунд, и дверь отворилась. Чья-то мягкая, но уверенная рука взяла его за запястье и легонько потянула, без слов приглашая следовать за собой. Проведя его через комнату, женщина (Джек был готов держать пари на любую сумму, что рука была женская) развернула его и усадила на что-то мягкое.
— Могу я теперь открыть глаза?
В ответ чья-то теплая ладонь прижала ему веки, а возле уха раздался неуловимо знакомый голос, который торжественным шепотом произнес:
— Вы в точности исполнили мои указания. Теперь и я исполню то, что было обещано. Приготовьтесь к сюрпризу!
С этими словами ладонь от глаз Джека была убрана, и он смог наконец увидеть ту, что весь этот вечер продержала его в таком напряжении.
Это не была Кларисса Браун, «синий чулок» из адвокатской конторы «Уолдорф, Хейнс, Грин & Майерс».
Глава 4В полумраке, озаряемом светом полудюжины свечей, расставленных по всей комнате, перед взором Джека предстала женщина, фигура которой была столь совершенна, а движения столь изящны и одновременно обольстительны, что он не поверил своим глазам. Вьющиеся черные волосы рассыпались по ее плечам. В глазах сверкали искорками отражения свечей. Кораллово-красные губы, казалось, были созданы для сладкого, упоительного поцелуя. Цепочка крупных бус подчеркивала изящный изгиб ее шеи. На запястьях было по резному браслету из темно-красного дерева, а ногти на руках и ногах были покрыты бордовым лаком. Мягкие изгибы ее тела были скорее открыты взору, нежели спрятаны тончайшей шелковой юбкой огненно-оранжевого цвета и таким же топом.
Она выпрямилась и, пританцовывая босыми ногами на циновке, покрывавшей пол, широко улыбнулась гостю, обнажив два ряда ослепительно белых зубов.
— Желаете начать с аперитива? — спросила она весело, и от звука ее голоса Джек, едва начавший приходить в себя, почувствовал, что по спине у него словно кто-то провел горячей ладонью, от затылка вниз, а там, внизу, уже и без того было горячо.
— Что же вы молчите? Трудно говорить? Так давайте ослабим вам воротник, — проворковала хозяйка праздника и, не дожидаясь ответа, присела на колени перед Джеком. Верхняя пуговица на его рубашке и так была расстегнута, а она быстрым движением пальцев расстегнула две следующие, так что рубашка, которую он надел навыпуск, почти полностью распахнулась.
Джек чувствовал теплое дыхание этой женщины на своей груди, чувствовал, как ее ловкие пальцы, расстегивая пуговицы, словно бы невзначай прикасаются к его коже. Потом, проведя бордовым ногтем снизу вверх по его шее, она все тем же обволакивающим полушепотом спросила:
— Так лучше?
Вместо ответа Джек издал что-то среднее между урчанием и шумным выдохом. Говорить связно он был пока еще не способен. Напряжение, скрытое за другими пуговицами в другой области тела, усилилось настолько, что Джеку пришлось слегка нагнуться вперед и положить поперек бедер руку, согнутую в локте.
Обольстительница тем временем повернулась к нему спиной и направилась в другой конец комнаты, где был столик с бутылками, закусками и стаканами. При каждом шаге босых ног бедра ее под тонкой шелковой юбкой плавно и мерно покачивались. Джек не мог оторвать от них глаз.
— Вы, кажется, предпочитаете водку со льдом? — спросила она, обернувшись возле столика. Джек кивнул, не сводя с нее глаз. Снова приблизившись к нему вплотную, она присела на корточки и двумя руками подала ему стакан. Принимая его, Джек невольно прикоснулся пальцами к ее ладоням, обхватившим холодное стекло. Словно удар тока пронзил его при этом прикосновении. Красавица игриво улыбнулась, однако было заметно, что при этом к цвету искусно наложенной косметики на ее щеках добавился настоящий румянец.
Сделав глоток ледяного напитка, Джек настолько пришел в себя, что смог наконец говорить:
