Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
– В охранники неизвестно кого? Нет, Марфа, сначала его проверить надо.
– Ну, тебе виднее. Можно, конечно, и в рабы, но… – Как ни старалась ключница скрыть интерес, но по ее тону и поблескивающим глазам чувствовалось, что судьба молодого «красавца» ей не безразлична. – Мне кажется, такой мордоворот и нам бы пригодился. Он нео в одиночку завалит, если чего.
– Нео, говоришь? – Гермес потеребил кучерявую бородку. – Хм… Возникла у меня одна мыслишка…
– Какая?
– Скоро узнаешь. Пусть его моют, одевают и кормят. Потом приведешь ко мне. И без пригляда его не оставлять. Хотя…
– Что?
– Вряд ли он куда денется, пока его девка здесь раненая лежит…
Когда Тима снова привели к старшине, тот цокнул языком и сказал:
– Ну вот. Теперь, и вправду, на человека похож.
Тим и сам чувствовал, что с ним произошли некоторые изменения. Каким-то он новым стал, что ли… Это ощущение возникло после того, как его помыли в прачечной: сначала облили теплой водой из шланга, потом дали брусок из непонятного, скользившего в руках, вещества, и сказали, чтобы он мылился.
Тим не сразу сообразил, о чем идет речь. Но затем потер себя бруском по животу, увидел, как образуется пена, и обалдел… Поначалу он даже испугался, потому что решил, что с него слазит кожа. Но присутствующая при «экзекуции» Марфа засмеялась и объяснила, что это смывается грязь при помощи мыла. И теперь Тимоша будет, как новенький золотой червонец – хоть на зуб пробуй.
Зачем его надо пробовать на зуб, Тим не понял. Но то, что ключница обозвала его Тимошей, ему было приятно. Он уже начал привыкать к тому, что маркитанты коверкают его имя – то Тимофеем обзовут, то Тимохой, а вот теперь еще и Тимошей. Но «Тимоша» звучало очень даже ничего, в этом варианте не было ничего злого или пренебрежительного, даже наоборот…
Короче говоря, Тиму стало приятно. Отвык он в последнее время от вежливого обращения, чего уж тут… А то, что Марфа временами на него покрикивала и обзывала «тупым», так это было понятно. Что поделаешь, если он и на самом деле тупил? Зачем, например, надо было брусок языком лизать – мыло это самое?
Ничего в нем съедобного не оказалось, пусть и изготавливали его, как пояснила ключница, из топленого жира хоммута. Зато во рту Тима противно запенилось и пришлось его прополаскивать водой. Тогда Марфа и сказала Тиму, что он тупой, как пятилетний пацан. Но без злобы сказала, и Тим не обиделся.
Потом, когда Тим помылся, ему принесли обувь и одежду: ботинки из грубой кожи, короткие штаны странной формы, которые Марфа назвала «шорты», и рубашку с длинными рукавами. Рубашка называлась «гимнастерка». Она была маловата и сразу разошлась по швам на плечах, но Тиму эта мелкая неурядица ничуть не испортила настроения. После грязных тряпок дампов его бы устроила любая одежда, прикрывающая тело, а тут настоящие штаны и рубаха. Да еще кожаные ботинки вместо примитивных сандалий. Живи и радуйся!
А уж когда его накормили похлебкой из вареной брюквы, в которой плавали кусочки жира, то Тиму совсем захорошело. Что-то в его жизни явно изменилось, и он сам изменился. Только не мог пока сформулировать, как и в чем именно. Не хватало информации для сопоставления. И даже слов не хватало. Хотя кое-какие новые слова периодически всплывали на поверхность сознания Тима, и это, видимо, было частью процесса обновления, происходящего с ним.
Так что, заявление Гермеса о том, что теперь он стал похож на человека, Тима особо не удивило. И вообще его в тот момент волновало и беспокоило другое – здоровье Алены. Он еще раньше попытался выяснить об этом у ключницы, но та сказала, что пока ничего сообщить не может. Мол, надо подождать. И когда Тимур в сопровождении Марфы зашел в кабинет Гермеса, то собрался тут же спросить про Алену. Однако старшина его опередил.
– Хотел у тебя узнать, Тимоха, – сказал он. – Эта девка раненая, которую ты приволок, Алена. Она тебе кто?
– Как кто? – Вопрос Гермеса застал врасплох. Такой темы они с Аленой не обсуждали. Что имеет в виду старшина? – В каком смысле?
– В самом простом. Жена, зазноба? Или, может, сестра?
Тим догадывался, что должен отвечать быстро. Потому что, судя по реакции старшины, вопрос был очень простой. Но из-за проклятых провалов в памяти Тим не понимал значения многих слов. Вот и слова «жена» и «зазноба» ему в данный момент ни о чем не говорили. Зато «сестра»…
Что-то такое в памяти крутилось… И вдруг он вспомнил. Вспомнил, как в подвале у дампов Егор сказал об Алене: «Сестра она моя, понял? Я за нее любому горло порву».
– Ты чего, Тимофей? – Гермес с подозрением прищурился. – Кем тебе Алена приходится, спрашиваю? Или опять не помнишь ни черта?
– Нет, помню. Она моя сестра. Я за нее горло порву. Любому.
– Вот как? – Ответ Тима старшину малость удивил, но он быстро сориентировался. – Любишь, значит, сестру?.. Так я тебя обрадую. Пришла твоя Алена в сознание, мне недавно доложили.
– Пришла в сознание? – Рот у Тима непроизвольно расплылся до ушей. – Как она? Что с ней?
– А что с ней? Понятно, что рана тяжелая. И крови много потеряла. Лекарь мне сказал, что вовремя ей помощь оказали. А то бы умереть могла.
– А теперь что?
– Теперь уже лучше. Не переживай. Лекарь у нас хороший, на ноги ее поставит.
– Можно мне с ней поговорить?
– Сейчас нельзя. Она спит сейчас. Так что, потом… Мне пока с тобой кое-что обсудить надо.
Тим с готовностью кивнул – обсудить так обсудить. Жизнь и здоровье Алены – вот что его беспокоило больше всего. А остальное… остальное – мелочи по сравнению с этим.
– Ты видишь, что я свое слово держу? – спросил Гермес. – Алену мы лечить начали. Согласен?
– Да.
– Одежду тебе дали?
– Да.
– Покормили?
– Да.
– Ну вот и отлично. – Гермес удовлетворенно улыбнулся. – Значит, претензий нет. А теперь смотри. За лечение своей сестры ты заплатил. А за остальное?
– За что остальное?
– Ну как же… Ты что дальше делать собираешься? Вернешься в свой лес? Хотя… Куда возвращаться-то? Ваш острог капитолийцы под корень разорили. Ну?
– Чего? – Тим не понимал, куда клонит маркитант.
– Какой ты недогадливый. – Старшина поморщился. – Если хочешь у нас на базе пожить, то за приют и ночлег платить надо. В сутки… ну, скажем, пять «червонцев». За еду тоже отдельно платить надо. У тебя еще золотишко есть? Монеты, слитки, изделия?
– Изделия?
– Ну да. Типа цепи, которую ты принес. Есть еще такое?
– Нет у меня ничего.
– Плохо. И что тогда делать будем? У нас ведь здесь не богадельня, за все своя цена установлена. Коммерция называется.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
