— Но кто-то же обнаружил эти письма! Спустя двадцать лет они снова всплыли, и я теперь не знаю, что делать.
Тут Патрику пришла в голову идея.
— А если это жена твоего бывшего любимого? К ней письма могли попасть?
— Она умерла спустя шесть месяцев после нашего разрыва. Она всегда была слаба здоровьем. — Эллис расстроенно покачала головой. — Погоди! Ведь вскоре он снова женился! Как же ее зовут? Ах да, Ливайна Элсуорт.
— Думаешь, она могла найти любовные письма?
— Найти могла. Но зачем ей хранить их? Для шантажа? Но это очень доброе создание. Скорее она отдала бы письма мне.
— Но предположим, она сохранила их — не для шантажа — или просто случайно забрала с другими вещами из Чиддресс-Холла, когда лорд Эмбри скончался? Забрала, даже не зная об этом? Ведь наверняка она переехала в Дауэр-Хаус после смерти мужа.
— Я не знаю, — пожала плечами Эллис. — Я не следила за жизнью Эмбри и его близких после нашего разрыва. Мне хотелось поскорее забыть о нем и о собственной неосторожности. О Ливайне я вспомнила только потому, что знала ее раньше. Бедняжке досталась ужасная семья: родители ее обеднели и от этого озлобились. Они ужасно обращались с детьми — хуже, чем с прислугой. Впрочем, ее братья и сестры были ничуть не лучше — свора волков, иначе не назовешь. Как уж Ливайне удалось остаться такой отзывчивой и доброй, не знаю. Когда я прочла в газете сообщение о ее свадьбе с Эмбри, я очень порадовалась за нее. Отсутствие денег и титула сводило на нет все ее шансы удачно выйти замуж. А при такой семейке она вполне могла остаться старой девой: кто захочет связывать себя узами с подобным отребьем?
— Что с ней сейчас, как ты думаешь?
— Не знаю. Но уж она-то должна быть жива. Ливайна на десять лет моложе меня.
— Пожалуй, с нее я и начну расследование, — объявил Патрик, вставая, — За рабочую версию примем то, что Ливайна забрала с собой письма, а затем некто нашел их — к примеру, в Дауэр-Хаусе — и решил использовать против тебя. Мне придется нанести визит в Чилдресс-Холл. Думаю, это не слишком удивит Найджела, нынешнего лорда Эмбри.
— А что делать мне? Я должна заплатить второй взнос?
— Ничего другого нам не остается. Но я сам передам деньги шантажисту, — решил Патрик.
— По-твоему, это разумно? Это может напугать вымогателя.
— Поверь мне, дорогая, — хищно улыбнулся Патрик, — именно этого я и добиваюсь.
Он снова изучил записку, запоминая адрес, по которому требовалось доставить деньги.
— Значит, тебя ждут там сегодня вечером в десять? Керзон-стрит. Дорогой квартал для шантажиста, ты не находишь?
— Даже не знаю, — с сомнением проговорила Эллис. — Думаешь, он там и живет?
— Разве что он полный идиот. С его стороны было бы весьма нелепо пригласить тебя к себе домой. С тем же успехом можно просто поставить в записке подпись. — Патрик поцеловал мать и ободряюще улыбнулся. — Есть ли смысл просить тебе не волноваться? Я все беру на себя, но ты наверняка будешь нервничать, ведь так?
— Теперь я буду волноваться еще и за тебя, — вздохнула Эллис. — Будь осторожен! Мы не знаем, что за человек этот шантажист. Он может быть опасен. Я не смогу простить себе, если с тобой что-то случится. Уж лучше загубленная репутация, поверь!
— По сравнению с моими прошлыми развлечениями нынешнее дело представляется мне скорее скучным, нежели опасным, мама. Ты многого обо мне не знаешь. — Патрик еще раз поцеловал Эллис и направился к выходу из гостиной. — И береги нервы, прошу тебя.
Он направился прямиком на Керзон-стрит и совсем не удивился, обнаружив, что в указанном шантажистом доме никого нет. Это оказался огромный особняк в георгианском стиле, очень похожий на все остальные дома по соседству. Когда никто не отворил на стук, Патрик решил разузнать о его владельце в доме напротив. Пожилой джентльмен с добродушным лицом охотно рассказал ему, что хозяин пустующего особняка умер почти год назад, а его наследница, некая леди средних лет, не пожелала жить в Лондоне. Поэтому теперь особняком распоряжается адвокат, в течение шести месяцев безуспешно пытавшийся сдать огромный дом в аренду.
Получив имя и адрес адвоката, мистера Битона, Патрик поблагодарил джентльмена и отправился в адвокатскую контору. Стоило ему спросить, нельзя ли арендовать особняк на Керзон-стрит, как ему тут же предложили осмотреть дом.
Внутри трехэтажное здание оказалось просторным и хорошо отделанным, но спертый, удушливый запах давно не проветриваемого помещения портил все впечатление. Накрытая светлым сукном мебель напоминала застывших призраков в тусклом свете, проникавшем сквозь зашторенные окна, и оттого на душе становилось тоскливо. Про себя Патрик решил, что сей унылый вид едва ли подтолкнул бы его к аренде особняка, если бы он действительно захотел его снять. Короткий осмотр всех трех этажей не дал ему никакой зацепки и ничего не поведал о личности шантажиста. Пообещав помощнику мистера Битона сообщить свое решение позже, Патрик поехал домой.
В кабинете он уселся за стол, закинул на него ноги и глубоко задумался. К сожалению, озарение не снисходило на него, и Патрик понял, что скорее всего едва ли уже снизойдет, даже если он просидит в этой удобной позе до самого вечера. Единственное, что оставалось, — это нанести визит Найджелу, лорду Эмбри, который приходился племянником Ливайне Элсуорт, а потому мог стать неплохим источником информации. Возможно, его рассказ прольет свет на запутанное дело.
Велев дворецкому не ждать его, Патрик надел шляпу и снова вышел из дома. Ему повезло, и он застал лорда Эмбри в Эмбри-Хаусе. Точнее говоря, Найджел как раз садился в экипаж, готовясь выехать на прогулку в Гайд-парк. Обрадованный визитом друга, он предложил ему оставить свой экипаж возле дома и составить ему компанию.
Сведения, полученные от Найджела, только подтвердили подозрения Патрика: Ливайна умерла несколько месяцев назад, завещав свое состояние многочисленным племянникам и племянницам, большинство из которых Найджел ни разу не видел.
Поняв, что больше ничего сегодня узнать не удастся, Патрик откинулся на спинку сиденья и стал просто наслаждаться прогулкой и болтовней с другом, которую слушал вполуха. В этот час парк был полон людей, совершающих променад в своих лучших повозках и одетых в изысканные наряды. Эмбри знал многих из тех, кого им пришлось встретить, да и Патрик был знаком с большинством из них, поэтому прогулка превратилась в бесконечную череду остановок и вежливых приветствий.
Столкнувшись с несколькими приятелями, Патрик и Найджел начали с ними разговор, как вдруг услышали грохот колес и быстрый стук копыт. Обернувшись, Патрик увидел двух черных породистых кобыл, несущихся прямо на них. Прохожие шарахались в стороны, экипажи торопливо съезжали с дороги.
Возница, женщина в малиновом платье, с распущенными черными волосами, совсем не обращала внимания на зевак, изумленных стремительным движением ее экипажа. Никто и никогда не мчался по Гайд-парку с такой безумной скоростью, распугивая гуляющую толпу. Патрик ошалело взирал вслед промелькнувшей повозке. Он не успел разглядеть лица женщины, но ее наглость и бесшабашность его потрясли. Все, что он запомнил, — это малиновая шляпка, масса черных блестящих волос и яркий, насмешливый рот, чуть надменный изгиб которого демонстрировал презрение к толпе обывателей.
