Тильда с гордостью отметила, что внутри у нее ничто не дрогнуло. Просто, когда она увидела его в первый раз за столь долгое время, для нее это оказалось потрясением. А он… направился прямо к ней неотразимой плавной походкой, и, к своему ужасу, она вдруг ощутила трепет во всем теле. Несмотря на высокий рост и крепкое телосложение, он двигался с изяществом и уверенностью большой кошки. Кошек она любит, но… быть мышкой ей совсем не нравится.
– Добрый вечер, леди Уинтер, Амелия, – произнес он ледяным тоном и галантно поклонился. – Надеюсь, вы довольны моими слугами.
Леди Уинтер любезно улыбнулась.
– Мы прекрасно устроились, благодарю вас, ваша милость. – Она не могла винить его за холодность, так как тоже разозлилась бы, если кто-нибудь посмел бы задеть ее мать.
Он кивнул и повернулся к племяннице:
– Привет, Луиза. Говорят, что ты уже выходишь в свет.
– Да, – радостно сообщила Луиза. – Мама разрешила мне приехать сюда. А зимой она повезет меня в Бат,[5] чтобы я знала, как себя вести в следующем светском сезоне в Лондоне.
– Это будет выше моих сил! – с чувством произнес Сейнт-Ормонд. – Мне лучше скрыться на этот период. О господи, меня испепеляет взглядом тетя Серафина. Простите, леди Уинтер. У вас, возможно, нет ко мне претензий, но, уверяю вас, что у леди Холлоу их предостаточно!
Он отошел, и Тильда вздохнула с облегчением. Его очевидная любовь к племяннице и непринужденность в обращении с ней обезоруживали, но она ни за что не допустит, чтобы глупая детская влюбленность в красивого мужчину нарушила ее душевный покой!
За обедом Тильда, к ее сильной досаде, оказалась рядом с Сейнт-Ормондом. Против нее действуют какие-то злые силы, подумала она. Правда, Сейнт-Ормонд в этом не виноват, так как после вдовствующей герцогини она была самой высокопоставленной леди, а посему ее место – справа от его милости. По крайней мере на сегодня. Ведь все остальные гости, исключая их с Амелией, – одна семья, и они наверняка не станут строго следить за тем, у кого какой титул.
– Леди Уинтер!
Она очнулась от размышлений. Оказывается, его милость уже несколько раз обращался к ней и теперь ждал ответа, а она понятия не имела, о чем он говорил.
– Я… прошу прощения, ваша милость, я не совсем поняла…
Пусть уж лучше он сочтет ее безмозглой, но не грубиянкой!
– Я просто спросил, не хотите ли вина. – Холодным тоном он дал ей понять, что прекрасно заметил ее рассеянность.
Она неожиданно покраснела. Господи! Раз согласилась быть компаньонкой, то надо следить за собой.
– Я… благодарю вас, ваша милость. – Она подняла подбородок и вызывающе посмотрела в его насмешливые глаза. – Никак не могу собраться с мыслями после дороги. Боюсь, что от бокала вина я не только продолжу витать в облаках, а усну прямо за столом.
Если она ему не нравится, то тем лучше – ей легче обуздать свою опасную тягу к нему. Он скептически наморщил лоб.
– Путешествие оказалось утомительным, леди Уинтер? Но, по-моему, Бротон-Плейс находится не более чем в пятидесяти милях отсюда. – Он протянул руку к графину. – В таком случае я налью вам воды, леди Уинтер.
Она усмехнулась.
– Попробуйте проехать пятьдесят миль с пятилетним ребенком! Надо останавливаться каждый час, чтобы его не укачало! К тому же из-за пони пришлось ехать медленнее.
Его милость, потягивая вино, с задумчивым видом произнес:
– Хм. Вам нужно было отправить пони заранее. Или написать мне, а не моей забывчивой матушке! Я бы с удовольствием посадил к себе в седло мисс Анти. А что касается укачивания, то пользуйтесь каретой с кучером, а не с форейтором.[6] Тогда девочка может ехать на козлах.
Тильда от удивления приоткрыла рот.
– На козлах?
Он кивнул.
– Когда я был ребенком, это очень помогало. И таким образом я научился править. Вы не можете себе представить, в какой ужас пришел отец, когда узнал, что полпути до Лондона его вез, как он выразился, восьмилетний сопляк.
Тильда, представив себе взбешенного герцога и его довольного наследника, не смогла сдержать улыбку. Так или иначе, но ясно, что отец теперешнего герцога не остался безразличным к болезненному недостатку своего сына. Она с горечью вспомнила переезды в карете, когда была маленькой. Малейшие признаки укачивания рассматривались как преступление и соответствующим образом наказывались.
– Вам повезло, ваша милость, – неожиданно для себя сказала она.
Он не понял.
– В чем? В том, что меня ребенком укачивало?
– Нет. В том, что родители вам сочувствовали. – Она постаралась произнести это как можно более равнодушно.
Он не донес вилку с кусочком мяса до рта и внимательно на нее посмотрел.
– Полагаю, леди Уинтер, что вам так не повезло, как мне.
Она замерла. Только жалости ей не хватало! Тильда разозлилась на себя за то, что не сумела скрыть свои чувства. Но тут, к ее огромному облегчению, он повернулся к леди Хастингс, сидящей слева от него, и Тильда смогла относительно спокойно доесть утку с зеленым горошком.
– Не хотите ли омара?
Она подняла голову и улыбнулась Гаю Молверну – тот сидел справа от нее.
– Спасибо. С удовольствием.
Гай положил ей огромную порцию, исходя, видно, из собственного аппетита. Она обескураженно смотрела на возвышающуюся у нее на тарелке горку еды, густо политую сырным соусом.
– Тетя Марианна заказывает их из Бристоля. Не стесняйтесь! – Он весело подбодрил ее. – Их вполне достаточно.
Да, действительно. У нее на тарелке, подумала она.
Леди Хастингс, сидящая напротив, встретилась с ней взглядом и… подмигнула, прежде чем ответить сэру Ричарду Бентону, местному магистрату, который был приглашен, судя по всему, чтобы развлекать старую леди Холлоу.
Тильда с удовольствием ела омара, а Гай пояснял ей, что к чему.
– Я – кузен Криса. Должен сказать, что я немало удивился, когда увидел вас и мисс Пембертон здесь. Я-то думал, что это семейный прием. Вы ездите верхом? Крис славится тем, что устраивает потрясающие верховые прогулки. И охота у него славная.
Тильда не успела ответить, поскольку в разговор вмешался сэр Ричард.
– Охота? Ха-ха! Скоро нечего будет стрелять, если Сейнт-Ормонд не предпримет шагов, чтобы приструнить всех этих проклятых браконьеров! Ни одной птицы не останется, если не ловить негодяев!
Сейнт-Ормонд, сидящий во главе стола, поднял голову.
