Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 184
«Испытываете ли вы финансовые трудности?» — начал допрос Макгилликуди.
«Нет, у меня нет никаких финансовых трудностей, — заикаясь от волнения, почти выкрикнул Эшуорт, — я не делал ничего противозаконного, откуда вы взяли, что я в чем-то виноват?»
«Здесь собраны все ваши отчеты по расходам, все чеки, которые вы предъявили фирме для оплаты. Я хочу, чтобы вы дали мне пояснения по ним», — продолжал Макгилликуди, вываливая на стол целый ворох бумаг. Как заметил Эшуорт, это были его финансовые отчеты за все четыре года работы. Макгилликуди между тем приступил к форменному допросу: он выспрашивал подробности по каждой сумме, значащейся в каждом отчете. И так пункт за пунктом, день за днем. Чуть ли не каждый истраченный цент вызывал вопросы. В некоторых отчетах Эшуорта были указаны траты в 50 центов за проезд через Бэй-Бридж. Позвольте, вопрошал Макгилликуди, а где квитанции?! Эта мука длилась восемь часов без перерыва, и все это время несчастный Эшуорт мучительно припоминал, когда и на что потратил эти полдоллара или те полтора. Но вот его терпению пришел конец.
«Послушайте, — сказал он, — я сдаюсь. Я не могу вспомнить, на что тратил эти гроши. Все квитанции и чеки, какие я только мог собрать, — все перед вами».
«Ну что ж, — сказал Макгилликуди поднимаясь. — Расследование закончено, с вами все ясно».
В следующую минуту Эшуорт услышал, что он уволен за жульничество с финансовыми отчетами о расходах. Ему предписывалось покинуть компанию и немедленно забрать свои личные вещи из офиса в Сан-Франциско.
На ватных ногах Эшуорт, уничтоженный, покинул комнату. Охранник следовал за ним по пятам, пока он не покинул здание, где размещался офис Bache. Ему не позволили повидаться ни с кем из его товарищей из отдела налоговой защиты. На следующее утро, прилетев в Сан-Франциско, Эшуорт погнал машину к своему офису на Калифорния-стрит. Подъезжая, он заметил на бордюре перед зданием помятую картонную коробку. Когда Эшуорт заглянул внутрь и увидел ее содержимое, то почувствовал приступ дурноты.
Какой-то доброхот из Bache вышвырнул его вещи на улицу.
А в нью-йоркском офисе Бланк все не мог поверить, что Эшуорт уволен. Он считал, что Bache явно перегнула палку с этим расследованием. Он сомневался, что вообще кто-нибудь, даже сами проверяющие, способны выдержать такой пристрастный допрос, какому подвергся Эшуорт. Но по своей наивности Бланк решил, что случай с Эшуортом — единичный и не затронет остальных его сотрудников. Он даже ощутил некоторое облегчение из-за того, что инцидент с той проклятой сделкой закончился так быстро и работа отдела налоговой защиты вновь войдет в привычную колею.
Весной того же 1979 г. ему вдруг позвонили из службы безопасности Bache с требованием немедленно явиться.
Бланк поспешил на зов, ничуть не обеспокоенный. «Наверное, открылись какие-нибудь новые обстоятельства по делу Эшуорта и они хотят проинформировать меня», — решил Бланк. Но едва он переступил порог, как ему сообщили, что дело касается непосредственно его — теперь под расследованием оказался сам начальник отдела налоговой защиты. По словам сотрудника службы безопасности, есть сведения, что Бланк получил незаконное вознаграждение от главного партнера одного товарищества, ведущего дела с Bache. И теперь фирма желает подвергнуть Бланка допросу.
Бланка эта новость не испугала, а только разъярила. Он привык скрупулезно блюсти закон, чтобы не вызвать ни малейших сомнений в своей честности и порядочности; он утверждал только те сделки, какие считал безупречными с юридической точки зрения. Для человека в том положении, какое занимал Бланк, получение взятки от главного партнера товарищества было, наверное, самым тяжким обвинением, какое только ему могли предъявить. В силу должности он исполнял функцию «привратника», который стоит на страже интересов индивидуальных инвесторов, защищая их от алчности главных партнеров, кровно заинтересованных в том, чтобы сорвать куш пожирнее за управление средствами товариществ. От тех на Уолл-стрит, кто, подобно Бланку, принимал решения о выборе налоговых схем, с которыми будет работать фирма, требовалась безупречная репутация. Взять деньги у главного партнера означало предать инвесторов, чьи интересы и поставлен блюсти «привратник».
Из сказанного сотрудником безопасности Бланк заключил, что обвинения против него сфальсифицированы и не подкреплены реальными фактами. Черта с два он позволит каким-то грязным уродам замарать свою репутацию.
«Послушайте, — тихим от еле сдерживаемого гнева голосом обратился Бланк к сидящему напротив него дознавателю, — я не сделал абсолютно ничего незаконного. И не допущу, чтобы это представление тянулось до конца рабочего дня».
Бланк предложил, чтобы сотрудник безопасности немедленно проследовал вместе с ним в его кабинет и лично просмотрел бы все документы по всем сделкам. А потом они вдвоем отправятся в депозитарий банка Бланка, откроют его ячейку и пускай тот лично исследует ее содержимое. А после — и к Бланку домой, чтобы изучить его личную финансовую документацию. И пусть дознаватель ознакомится с любыми бумагами Бланка прямо сейчас, дабы быть уверенным, что «подследственный» не успеет уничтожить какой-нибудь компромат.
Для лучшего эффекта Бланк выдержал небольшую паузу и напоследок медленно и раздельно предупредил: если, предприняв все это, Bache не обнаружит ничего предосудительного, то он, Бланк, объявит им всем войну. «Завтра же я найму адвоката из самой солидной, самой безупречной фирмы, какую только найду, и добьюсь, чтобы вас вышвырнули с работы. А потом примусь за Bache, раз она допускает, чтобы вы вершили такой произвол».
На лице сотрудника службы безопасности не дрогнул ни один мускул. «Мы еще вернемся к этому», — пообещал он.
Бланк вылетел из его кабинета, хлопнув дверью. Но тот дознаватель больше никогда не побеспокоил его.
Том Хазелла и его жена не спеша обогнули плавательный бассейн отеля Kahala Hilton в Гонолулу, держа путь к гостиничному бару под открытым небом. Оба привлекательные, подтянутые, они так и излучали уверенность и преуспевание. В нынешнем 1979 г. Хазелла, брокер филиала Bache в Питсбурге, честно заслужил это путешествие на Гавайские острова, став одним из победителей в одном из профессиональных конкурсов, которые Bache проводила среди своих брокеров. Около сотни счастливчиков, сумевших привлечь наибольшее число новых клиентов, были награждены поощрительной поездкой, полностью оплаченной Bache.
Хазелла был еще очень молод — всего 29 лет, а между тем он годами сохранял звание одного из признанных чемпионов продаж. Он добился брокерской лицензии в 1975 г., за пару недель до того, как отпраздновал свой 25-й день рождения, и быстро выдвинулся в число тех, на кого следовало равняться. Проходя курс корпоративного обучения, Хазелла ловил каждое слово Стива Бланка, который растолковывал новичкам тонкости работы со схемами налоговых укрытий. Молодой брокер всегда был в ладах с математикой и быстро понял, что продавать налоговые схемы — дело куда более перспективное, нежели возня с акциями и облигациями. Даже комиссионные здесь были несравнимо привлекательнее: целых 8 % от суммы начального вложения инвестора, тогда как за операцию с ценными бумагами комиссия составляла всего лишь 1 %. Ну а поскольку доля в любом товариществе с ограниченной ответственностью, что создавались для реализации схем минимизации налогов, продавалась не менее чем за несколько тысяч, на круг можно было заработать очень неслабые деньги.
Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 184
