Герцогиня так разволновалась, что уронила салфетку.
– Как? Он здесь? Уже? Зовите герцога, Томпкинс.
Взглянув на Сильвию, Томпкинс ответил:
– Герцог еще спит, миледи. В девять часов я раздвинул занавески, но, увидев, что он даже не пошевелился, снова задернул их. Думаю, он лег очень поздно. Его лошадь стояла у порога, а не в конюшне.
Сильвия сообразила, что совершенно забыла про бедного Белами.
– Еще спит? – повторила герцогиня. – Так разбудите его.
Сильвия вспомнила, в каком жалком виде отец вернулся домой ночью, и, желая оградить его от дальнейшего унижения, решилась.
– Передайте графу, что я с ним поговорю, – сказала она.
Герцогиня всплеснула руками.
– Правда поговоришь? Изумительно!
Девушка вздохнула. Она ни на секунду не верила, что расположение к ней графа возобладает над его желанием получить долг.
– Нужно пойти наверх переодеть платье, – сказала герцогиня, которая все еще была в утреннем наряде. – Томпкинс, пришлите ко мне Полли, пожалуйста.
Слуга заколебался.
– Боюсь, ваша светлость, я не смогу прислать к вам Полли. Она, похоже, сбежала.
– Сбежала? – удивилась герцогиня. – Но почему? Чтоб она провалилась! Пришлите ко мне Джини.
Томпкинс с поклоном удалился.
– Я, пожалуй, пойду поговорю с графом, – сказала Сильвия, вставая.
– Погоди! – ринулась к ней герцогиня. – Эта прядь слишком свободно держится. Я подправлю. И щеки слишком бледные. Нужно ущипнуть.
Сильвия молча приняла заботу мачехи. Вскоре на каждой щеке появилось по розовому пятну, а волосы, которые она еще не укладывала в прическу, были аккуратно заправлены за уши, после чего Сильвия развернулась и направилась к двери.
– Ты уж постарайся, – напутствовала ее герцогиня, опускаясь на стул.
Сильвия тихо прошла по коридору и оказалась у библиотеки. Не став стучать, она толкнула дверь и вошла. Граф стоял спиной к ней и рассматривал книги на полках одного из шкафов. Услышав шаги, он повернулся.
Взгляд его, который вполне можно было счесть дерзким, прошелся по ее фигуре, и Сильвия пожалела, что не надела что-нибудь с более высоким декольте.
– Леди Сильвия! – воскликнул он.
Сильвия сглотнула и протянула руку.
Граф взял ее, поднес к губам и задержал там несколько дольше, чем требовали правила приличия.
– Не хотите ли… чаю? – спросила Сильвия, вежливо освобождая руку.
– Благодарю вас, нет, – ответил граф. – Я надеялся поговорить с герцогом.
– Отец… еще отдыхает. – Голос ее задрожал. – Я не хочу его беспокоить после тех… неприятностей, которые произошли с ним этой ночью.
Граф пожал плечами:
– Если он так говорит…
Сильвия изумилась:
– Что? Вы хотите сказать, что на самом деле все было не так?
Граф поднял руку и стал щипать тонкий ус:
– Если мне не изменяет память… герцог съел фунт семги и половину омара и выпил полбутылки хорошего скотча. Он выкурил четыре или пять сигар, и всю игру ему чертовски везло. Вы это называете неприятностями?
– Да, сначала он, наверное, приятно проводил время, – сказала Сильвия. – Но все это изменилось, когда…
– Когда его покинула удача? – Граф снова пожал плечами. – Милая леди, герцог не первый раз сел за карточный стол. Он знает правила.
– Но он играет, пока не проиграет все! – вскричала Сильвия. – У него такая привычка. Это все знают.
– Все?
– Да. Все, кто часто бывает в казино или клубах. О слабости отца рассказы ходят. Мы держали его подальше от казино, но теперь…
Тут преданная дочь замолчала, потому что почувствовала: еще немного, и она расплачется.
– Но теперь он задолжал большую сумму, – закончил граф с холодной улыбкой.
– Да, – прошептала Сильвия, опуская взгляд.
– И вы хотите, чтобы я проявил сострадание, верно?
Девушка слабо кивнула, потому что говорить или умолять не смогла бы. Она чувствовала, что граф наслаждается властью.
– Посмотрите на меня, – услышала она и медленно подняла глаза. Взгляд графа был холоден и расчетлив. Твердым голосом он произнес: – Я похож на человека, который может отказаться от взыскания долга в десять тысяч фунтов?
– Н-нет, – ответила Сильвия. – Но я не об этом хотела просить.
– Вы, – прорычал граф, – не в том положении, чтобы просить о чем-то.
Сильвия была уязвлена этим замечанием, но, сделав глубокий вдох, продолжила:
– Я лишь хотела… умолять вас согласиться…. не требовать вернуть весь долг сразу. Это погубит отца.
Граф удовлетворенно кивнул.
– Я об этом догадывался.
Брови Сильвии поползли вверх.
– Так зачем вы пригласили отца в Эндикотт? Почему разрешили ему играть, если знали, что он и так в тяжелом положении?
– У меня были свои причины, – ответил граф с многозначительной улыбкой.
Сильвия опустилась на диван:
– Я… не понимаю.
Граф шагнул к ней.
– Возможно, я смогу заключить сделку с герцогом, – сказал он, глядя на нее сверху вниз.
Сильвия быстро подняла на него глаза:
– И не станете требовать деньги немедленно?
– Вообще не стану их требовать.
Сильвия была далека от того, чтобы считать графа способным на альтруизм.
– И что… вы надеетесь получить взамен? – медленно произнесла она.
– О, на этот вопрос ответить очень легко, – сказал граф. – Вас.
Сильвия отпрянула в ужасе:
– М-меня?
– Да.
– Я должна… стать вашей… любовницей?
– Бросьте, – рассмеялся граф. – Неужели вы думаете обо мне так плохо? – Он взял стек, лежавший рядом на маленьком столике, и стал в задумчивости поглаживать его пальцами. – Это может показаться странным, но я предлагаю брак. Приданого у вас нет, но… вы… радуете мой взгляд. И вы сильны духом. А я люблю приручать… сильных духом женщин.
Сильвия оцепенело поднялась с дивана:
– Право, граф, это… Это не похоже на предложение.
Неожиданным быстрым движением граф прижал кончик стека к ее горлу.
– Мне не нужно делать предложение, – прошипел он. – Просто подумайте о положении своего отца. Все очень просто: если вы мне откажете, ваш отец погибнет.
Губы его на миг растянулись в хищную улыбку, и он отступил от дивана, когда из коридора раздался голос герцогини:
