— Каков характер ранений? — задал вопрос Данте.
— Эктомия глаз произведена ante mortem[21], так же как и ампутация языка.
— Ему вырвали язык? Боже милостивый, — с ужасом воскликнул Данте.
— Полагаю, это проделали клещами, ispettora. Затем полость рта набили туалетной бумагой, чтобы остановить кровотечение. После бумагу убрали, но частицы целлюлозы остались. Послушайте, Диканти, вы меня поражаете. Похоже, что все это не производит на вас особого впечатления.
— Пожалуй, я видала вещи и похуже.
— Тогда позвольте показать вам нечто, чего, ручаюсь, вы никогда не видели. За много лет работы мне подобный случай не встречался ни разу. Преступник вложил язык жертве в ректальное отверстие с поразительным искусством. А затем уничтожил все следы крови вокруг. Я бы не поверил, если бы не убедился лично.
Патологоанатом показал им серию фотографий отрезанного языка.
— Я положил его на лед и отправил в лабораторию. Пришлите мне копию заключения, когда оно поступит, ispettora. Я до сих пор не понимаю, как убийце это удалось.
— Не беспокойтесь, я сама за этим прослежу, — заверила его Диканти. — А что насчет рук?
— Увечье нанесено после смерти. Поверхность разреза неровная, рваная — здесь и здесь. Возможно, убийце не хватило силы или же поза была неудобной.
— Под ногтями ничего?
— Ничего. Руки безупречно чистые. Полагаю, преступник вымыл их с мылом.
Паола погрузилась в размышления.
— Dottore, сколько времени, по вашему мнению, потребовалось убийце, чтобы нанести потерпевшему все названные повреждения?
— Об этом я не подумал. Дайте прикинуть, сейчас посчитаю.
Старый эксперт рассеянно потрогал обрубки рук, коснулся пустых глазниц, изуродованного рта. Он продолжал вполголоса напевать, на сей раз что-то из «Moody Blues»[22]. Паола не помнила названия этой песни.
— Итак, господа… На то, чтобы ампутировать руки и отмыть их, он потратил не менее получаса и около часа — чтобы вымыть все тело и одеть его. Невозможно определить, сколько времени он пытал жертву, но предположительно — достаточно долго. Не ошибусь, если скажу, что это продолжалось не меньше трех часов, возможно, больше.
Тихое, неприметное место. Тайник, скрытый от глаз случайных свидетелей. И уединенный, так как Робайра наверняка кричал. Как громко кричит человек, когда у него вырывают глаза и язык? Ясно, что очень громко. Нужно сузить временные рамки, точно установить, какой период провел кардинал в руках убийцы, и отнять несколько часов, затраченных преступником на осуществление кровожадного замысла. Таким образом они сократят радиус поисков, если только удача от них не отвернется в пользу убийцы.
— Я знаю, что мальчики из исследовательского отдела не нашли никаких улик. А вы не заметили чего-нибудь необычного до того, как тело вымыли? Хоть что-то, пригодное для анализа?
— Ничего особенного. Волокна ткани и несколько пятен на воротнике сорочки, похоже на следы пудры.
— Пудра? Любопытно. Следы мог оставить убийца?
— Послушайте, Диканти, а вдруг у нашего кардинала были свои маленькие секреты? — вмешался Данте.
Паола уставилась на него в изумлении. Патологоанатом издал злорадный смешок.
— Эй, я совсем не то имел в виду, — стал поспешно оправдываться Данте. — Я только хотел сказать, что, возможно, кардинал тщательно следил за своей внешностью. В конце концов, лет ему было немало…
— Тем не менее деталь примечательная. На лице остались еще следы косметики?
— Нет. Однако убийца должен был вымыть и лицо тоже, или, по крайней мере, стереть кровь из глазниц. Я займусь этим более тщательно.
— Dottore, на всякий случай пошлите образец пудры в лабораторию. Я хотела бы узнать точно фирму и тон изделия.
— Если у них нет готовой базы данных для сравнения с нашим образцом, анализ займет много времени.
— Напишите в ордере, чтобы перетрясли весь парфюмерный магазин, если возникнет необходимость. От поручений такого рода директор Бои просто в восторге. Что скажете о крови и сперме? Есть чем порадовать?
— Решительно нечем. Одежда очень чистая, на ней следы крови только одного типа. Уверен, это кровь жертвы.
— А на коже и в волосах? Споры, земля… какие-нибудь частицы?
— Я нашел следы скотча на обрубках рук. Могу предположить, что убийца раздел кардинала донага и связал изолентой, прежде чем начал пытать его. А затем снова одел. Преступник вымыл труп, но не погружал его в воду. Видите?
Патологоанатом указал на тонкую светлую полосу засохшего мыла на боку тела Робайры.
— Он обтирал убитого влажной намыленной губкой, но то ли воды было мало, то ли он посчитал это мелочью, не заслуживавшей внимания, поскольку на коже осталось довольно много мыла.
— Каким мылом он пользовался?
— Определить сорт мыла будет проще, чем пудры. Правда, и пользы меньше. Похоже на самое обычное лавандовое мыло.
Паола вздохнула. Доктор прав.
— Больше ничего?
— На лице также есть следы изоленты, хотя в микроскопическом количестве. И больше ничего. Кстати, покойный страдал сильной близорукостью.
— А какое это имеет отношение к делу?
— Данте, пошевелите мозгами. Очки! Они пропали.
— Ну да, пропали. Подонок выколол ему глаза, черт возьми! Как не пропасть очкам?
Патологоанатом бросил на Данте сердитый взгляд, обиженный его замечанием.
— Послушайте, я не собираюсь учить вас, как работать! Я всего лишь констатирую факт.
— Хорошо, доктор. Позвоните нам, как только будет готов окончательный отчет.
— Разумеется, ispettora.
И они оставили эксперта в покое. Продолжая вскрытие, он самозабвенно погрузился в классику джаза. Детективы вышли в коридор, где Понтьеро отдавал отрывистые короткие команды по мобильному телефону. Когда он закончил переговоры, Паола обратилась к помощникам:
— Итак, вот что мы сделаем дальше. Данте, вы вернетесь к себе на службу и составите описание — со всеми подробностями, какие вспомните, — места обнаружения первого трупа. Лучше, если вы запретесь в кабинете в одиночестве, так вам ничто не помешает сосредоточиться. Достаньте все фотографии и вещественные доказательства, которые ваш мудрый и просвещенный шеф позволил сохранить. Как только закончите, приходите в управление ОИНП. Боюсь, ночь нам предстоит долгая.
Научный отдел бихевиористики ФБР — годичный курс
