Несмотря на все мольбы, он отказался говорить на эту тему. Через несколько минут такси остановилось на какой-то тихой улице, неподалеку от Севастопольского бульвара, в самом сердце города. Мистер Фостер вылез из машины; девочки последовали за ним и взглянули на отель.
Снаружи высокое здание выглядело так же, как другие дома, стоящие вдоль улицы; только небольшая медная доска возле стеклянных дверей с английской надписью «Отель «Добро пожаловать» говорила о том, что это не частная резиденция.
— Отель «Добро пожаловать» — не слишком французское название, — заметила Холли.
Мистер Фостер расплатился с таксистом, и девочки направились вслед за ним в фойе. Место регистрации было выдержано в светлых пастельных тонах; вокруг стола, украшенного огромной вазой с весенними цветами, стояли кресла с пухлыми яркими подушками, приглашая гостей присесть.
— Управляет отелем француз, женатый на англичанке, и здесь живет много англоязычных постояльцев — поэтому-то в основном я и решил поселить вас здесь, — признался мистер Фостер. — Мой французский нельзя назвать беглым… О — вот и мадам Дюбуа!
Сидевшая за столом женщина приветствовала их мягкой улыбкой.
— Мистер Фостер сообщил мне, что вы в Париже впервые. Надеюсь, что вы проведете здесь приятные каникулы.
— Мы тоже на это надеялись, — еле слышно пробормотала Трейси.
Мадам Дюбуа достала ключ из одной из ячеек полки, стоящей позади стола, и спросила у мистера Фостера, не прислать ли горничную, чтобы она показала девочкам дорогу в их номер, однако он ответил:
— Нет, не беспокойтесь — они ведь будут жить на верхнем этаже, прямо надо мной, верно? Я сам их отведу.
Они втиснулись в лифт, который оказался немного тесноватым для четырех человек с багажом, и, стараясь занимать как можно меньше места, медленно поднялись на верхний этаж.
Их номер находился напротив лифта; мистер Фостер отпер ключом дверь, потом отошел в сторону, пропуская девочек вперед.
Стоило подружкам взглянуть на номер, как тут же послышались их восторженные ахи да охи. Это было просторное помещение со скошенным к передней стене потолком. Два мансардных окна с мягкими подоконниками открывались навстречу бездонному небу. На западе солнце садилось в мягкие перины золотистых облаков, и яркий закат бросал отсвет на бесчисленные ряды блестящих крыш — а за ними, вдалеке, на фоне неба вырисовывался гордый силуэт, известный всему миру.
— Эйфелева башня! — воскликнула Холли.
— Эге, у нас тут собственный, эксклюзивный вид на нее! — обрадовалась Трейси, а Белинда лишь вздохнула от счастья.
— Теперь я понимаю — мы действительно в Париже!
Мистер Фостер осторожно кашлянул.
— Девочки, я… хм… полагаю, что вы хотите достать свои вещи, освежиться и все такое прочее — словом, подготовиться к походу в город… Я пока что спущусь вниз и переговорю с мадам Дюбуа… Когда вы будете готовы, спускайтесь вниз, и найдете меня там — причем, можете не торопиться… Пока!
Торопливо махнув рукой, он удалился.
— Какое классное место, — сказала Холли, с неохотой отрываясь от окна.
— Точно, — согласилась Трейси. — Вообще, во всем это неправильно только одно.
— Да? Что же?
— Нас трое — а кровати только две!
В номере стояла одна двуспальная кровать с телефоном на столике возле нее и одна обычная. Девочки потрогали матрасы — мягкие и упругие одновременно, полюбовались множеством больших, пушистых подушек, но вопрос остался открытым: кто будет спать на отдельной кровати, а кому придется делить двуспальную?
— Бросим жребий, — предложила Белинда. — Орел или решка — у кого из нас выпадет не похожий на остальных результат, получит отдельную кровать.
Такое предложение показалось девочкам единственно справедливым. В первом же раунде монеты Холли и Трейси упали гербом кверху, а монета Белинды — гербом вниз.
Трейси обвинила подругу в том, что она припасла на такие случаи монету с двумя орлами, а потом добавила не без озорства:
— Впрочем, хорошо, что Белинде досталась отдельная кровать, потому что она самая тяжелая из нас. Если пружины лопнут, ей будет некого винить, кроме себя.
— Ах так! — Белинда схватила одну из подушек и хотела швырнуть ее в Трейси, однако Холли ее остановила:
— Эй, осторожнее! Если вы здесь что-нибудь разобьете, мадам Дюбуа нас выгонит. И тогда мы не проведем в Париже даже и этот вечер!
Довольные, они распаковали свои сумки, быстро привели себя в порядок и спустились вниз, где их ждал мистер Фостер.
Он читал английскую газету. Увидев девочек, он отложил ее и пошел им навстречу с серьезным видом.
— Прежде чем отправляться дальше, я должен вас предупредить.
— Как я не люблю, когда ты так говоришь! — воскликнула Трейси. — Что же на этот раз?
— Не волнуйся — на этот раз новость хорошая. — Тут он широко улыбнулся. — Видите ли, я все обдумал — и только что имел долгую беседу с мадам Дюбуа. Я рассказал ей, как вам понравился ваш номер — в тот момент, когда вы вошли в него, я посмотрел на ваши лица и задумался. Мне показалось несправедливым отправлять вас в Англию завтра утром. Когда я объяснил ситуацию мадам Дюбуа, она согласилась присматривать за вами… Если вы дадите мне слово, что не совершите никаких безумств, я позволю вам остаться — так, как мы и собирались.
Трейси обхватила отца за шею и воскликнула:
— Папочка — ты ангел!
— Это значит, что вы можете ехать в Бургундию прямо сегодня? — спросила Холли.
— Можно, мы проводим вас на вокзал? — попросила Белинда.
— Нет-нет, не беспокойтесь — я поеду последним поездом. До этого я еще успею провести с вами вечер, — объяснил мистер Фостер, — а по дороге на вокзал подброшу вас сюда. Итак, что вы выбираете? Прогулку по ночному Парижу или шикарный ужин, который вы запомните на всю жизнь?
Холли и Трейси немедленно высказались за ночной Париж, а Белинда сказала:
— Не торопите меня — я думаю…
— Знаете что — почему бы нам не объединить то и другое? — усмехнулся мистер Фостер. — Вы когда-нибудь слышали про «батомуш»?
Девочки дружно ответили «нет», и он объяснил, что это речные катера, которые днем возят туристов по Сене, по вечерам превращаются в рестораны со стеклянной крышей, так что пассажиры одновременно любуются видами Парижа и наслаждаются вкусными блюдами.
— Кажется, неплохая идея, — одобрила Белинда. — Когда начнем?
— Когда угодно, — ответил мистер Фостер. — Бегите наверх за куртками — после захода солнца сейчас в городе прохладно, — а я тем временем поймаю для нас такси.
Через несколько минут, когда они отправились на вечернюю прогулку по Парижу, настроение у всех намного улучшилось, настолько, что их даже не раздражали пробки, в которые несколько раз попадала их машина. Мистер Фостер объяснил, что они угодили в час пик, когда все едут домой, а таксист что-то сердито бормотал под нос и нетерпеливо сигналил всякий раз, когда они останавливались.
