– Да, на таких праздниках всё творится вживую, и потому неповторимо, – согласилась Инга. – Кстати, о твоих снимках. Ты ведь и меня снимал?
– Ну, да… А что, нельзя было?
– Я могу тебя попросить уничтожить эти кадры со мной? – напрямик заявила Инга.
– Зачем? – разочарованно спросил Владимир.
– Понимаешь, в моей жизни уже было такое, когда пресса и журналисты беззастенчиво вмешивались в мою личную жизнь. Мне этого больше не надо. Особенно сейчас. Даже если какие-то материалы ты опубликуешь в России, а не в Испании. Плохие вести всегда доходят быстро. Кто-нибудь из знакомых сообщит мужу, это мне ни к чему. Я понимаю, твоя работа, но ведь ты можешь заработать свои гонорары и без снимков со мной? Докажи мне, что существуют порядочные журналисты! Я надеюсь, что ты один из них! – Инга говорила проникновенно, и даже трогательно.
– Madre mia! – воскликнул Владимир. – Это я научился у себя в баре так выражаться. Я ведь вспомнил, где и когда я тебя видел и навёл справки. Ты Инга Буркина, победительница конкурса красоты «Московская красавица» в 1996 году. Ты скоропалительно вышла замуж за испанца и уехала вслед за мужем из страны. О тебе много писали. Да, мой материал с твоими фото на балконе мэрии рядом с мужем и отцами города Таррагоны был бы убойным. И интервью с тобой, и рассказ о твоей жизни. Знаешь, людям ведь интересно, как там наши красотки устраиваются за рубежами Родины. Представь, сидит какая-нибудь толстая тётя с прыщавой дочкой у себя на кухне, лопает пирожки с борщом, да журнал пролистывает жирными пальцами. А в журнальчике репортаж о твоей блистательной жизни на берегах Средиземного моря. И начинает им, голубушкам, казаться, что они тоже так могут, и даже очень достойны этого. Они грезят у себя в каком-нибудь городе Долгопрудном или Жулебине, а то и бери дальше – в сибирской деревушке, а далее везде! Я продавец грёз, мечт, веселых картинок о красивой жизни! Это моя работа, и она мне нравится. Люди любят, когда им делают красиво.
– А мне это не очень нравится. Именно этого я и не хочу. У каждого своя жизнь. Не надо из моей истории глупую сказку делать, дурачить других, – тихо сказала Инга. – Это моя судьба. Так сложилось, и не надо в этом копаться. Тем более, всё не так просто, как кажется. Лёгкость заграничного бытия призрачна.
– И это говоришь ты, прелестная и благополучная сеньора Торрес?
– И это говорю я, но не для прессы. Короче: ты человек или кто?
– Нет, я гомо газетикус, конечно, но…
– Что – но?! Не томи, Вова!
– Да удалю я снимки, сотру, уничтожу, и ничего о тебе писать не буду! Найду другие темы, – пообещал Владимир. – Ну, как тебе подтвердить мою честность? Даю слово! Больше-то дать нечего.
– Я вот возьму и просто поверю! Останемся друзьями? – предложила Инга.
– А как же! Ты у меня тут один дружок, почти родная душа! – признался Владимир. – Хотя ты мне подложила свинью – лишила возможности сделать шикарный материал. Ну, да ладно! Выкручусь. Надыбаю что-нибудь другое. Испания – страна преинтересная! А вообще, чем больше я вникаю в испанскую повседневность, тем всё чаще удивляюсь.
– Чему, к примеру? Поделись!
– Вот тема, близкая к моей работе в баре, – охотно начал Владимир. – Пьяные у них в Испании на улицах не шатаются и не валяются. Они, оказывается, валяются в излюбленных барах! Если какой-то Педро или Хулио напился до чёртиков, то бармен звонит жене, мол, Мария, забирай своего, твой уже готов. Или такси вызывает и вежливо спроваживает завсегдатая. И всё чинно-благородно, с уважением. Через день-другой Педро опять надирается и уминает эти самые tapas, эти испанские закуски, которые для них «наше всё». Спектакль повторяется, но все довольны. Ну, что ещё хорошего? Кухня местная мне, конечно, нравится, но вот в хамон я так и не въехал. Странное мясо. Главное, что по нему должны бегать какие-то клопы… Это ж надо! Бр-р-р! Кстати, мне рассказали, что есть заведения, куда привозят мясо забитых на корридах быков! Чтоб добро зря не пропадало, из них там готовят всякие котлетки!
– Кстати о хамоне, – вставила Инга. – Испанцы сами говорят, что выбрать хамон – искусство, а правильно нарезать его – мастерство.
– Надо будет записать эту фразу, пригодится! – обрадовался Владимир. – С мясом у них дела обстоят нормально, но нет самой главной закуси – соленых огурцов и квашеной капустки!
– Да, этого нет, – задумчиво согласилась Инга. – Они оливками обходятся.
– А этой привычной соленой прелести мне лично остро не хватает! – продолжал Владимир. – Но больше всего меня удивляет испанская страсть ко всяким развлечениям с летальным исходом для животных! К примеру – бедные быки! Кровожадность какая-то в отношении этих несчастных животных! Я мужик, но корриду смотреть не могу!
– А ведь у них не только коррида имеется, – сказала Инга.
– Ещё я слышал про какие-то жуткие состязания с отрыванием голов живым гусям! Это правда? – спросил Владимир.
– Да, было такое, но сейчас уже запретили живых гусей терзать. Только уже забитых, – успокоила Инга. – Наряду с красивыми народными обычаями в Испании существуют и жестокие, которые нелегко принять людям с чувствительной душой. Это и есть Espana oculta. Записывай мои фразы, Вова! Пригодятся.
– Что за интерес к смерти?! И почему молчат защитники животных? – полушутя-полусерьёзно воскликнул Владимир.
– Заступники животных очень даже возмущены и ведут борьбу, – ответила Инга и улыбнулась.
– Не зря беззащитные индейцы страдали от жестокости испанских конкистатодоров! – сказал Владимир. – Безжалостны испанские мачо, безжалостны!
– Коррида теперь просто доходный бизнес. Заводчики быков и матадоры зарабатывают, устраивая бои. Я немного имею об этом представление. Бизнес моего мужа связан с индустрией всяких зрелищ, развлечений для туристов, – поведала Инга.
– Гусям головы твой муж не отрывает? – усмехнулся Владимир.
– Нет, не отрывает.
– Но тебе, видно, готов головушку оторвать, если что не так?
– Мой муж очень щедрый и интересный человек, но импульсивный, как многие испанцы. Он немного авантюрист, он вспыльчивый, но в целом вполне благоразумный. Больше я тебе ничего не скажу. Обсуждать моего Мигеля мы не будем. Считаем эту тему закрытой, – ответила Инга.
– Как скажешь! – легко согласился Владимир. – Вот только сдаётся мне, что твой красавец Мигель запер тебя в золотой клетке и кормит с руки. А такие птицы, как ты, в неволе долго не живут!
– Ты сам-то женат? – уточнила Инга, снисходительно улыбаясь.
– Нет, а что?
– Вот когда женишься, Вовочка, тогда и поговорим подробнее.
– Я пока не знаю, когда это случится и кому удастся меня заполучить в мужья! А поговорим обязательно! Мне интересно с тобой общаться. Надеюсь, тебе тоже приятно поболтать с соотечественником.
– Приятно, не скрою, – призналась Инга.
