И развернувшись, с гордо поднятой головой поковыляла к машине. "Здравый смысл ей не чужд, уже хорошо! Теперь осталось и мне его проявить".
Глава 4
Ванда.
Опустив голову, я смотрела на гипс, и боялась даже посмотреть на парня. А смотреть было на что. Таких, как он я видела только по телевизору — высокий, мускулистый, темноволосый, с открытой улыбкой, и очень красивый. Сердце учащённо начинало биться в груди, когда он смотрел на меня, и мне казалось, что я тону в его карих глазах. На вид ему было лет девятнадцать — двадцать, но почему-то мне казалось, что он старше. В его взгляде, несмотря на внешне молодой вид, читалась какая-то внутренняя сила и уверенность, а парни в таком возрасте ещё, как правило, только набираются опыта, и скорее хотят казаться уверенными и сильными. "Быть или казаться — это существенная разница, а этот Дамис точно относиться к категории "быть"".
Интуиция упорно твердила, что мне надо держаться от него подальше, и когда он впервые предложил мне пожить в своей квартире, я нашла в себе силы сказать "нет". Слишком уж он привлекательно выглядел и так уверенно улыбался, что я испугалась. "Такую неопытную дурочку, как я, он в две секунды сможет обаять. Я знаю его чуть больше часа, а уже готова смотреть на него с открытым ртом. А что будет, если я поживу с ним в одной квартире четыре-пять недель? Естественно я влюблюсь, а он точно не из тех, кто интересуется такими, как я. Даже если он и обратит на меня внимание, то ненадолго. Его скорее интересуют эффектные, стильно одетые, ухоженные девушки, а я не вхожу в их число".
Раньше я как-то особо не переживала за свой внешний вид. У меня была цель — хорошо окончить школу и поступить в университет, а на молодых людей не было времени. Когда мои одноклассницы млели по парням, я просто не имела на это время, потому что вынуждена была и учиться и подрабатывать, чтобы купить хоть какую-то одежду себе в секонд-хенде и заработать на кусок хлеба, поэтому первые влюбленности обошли меня стороной. А в Дамисе было что-то заставившее моё сердце дрогнуть и быстро забиться.
"Когда он нёс меня на руках от машины до приёмного покоя, я вдруг почувствовала себя защищённой, как когда-то в детстве, когда папа был рядом. Может дело в этом?". Но ответа на этот вопрос не было. Одно я знала точно, когда мы приехали на вокзал, и он холодно обратился ко мне, у меня защемило сердце и показалось, что я делаю что-то неправильно. А уж когда он протянул мне деньги, я готова была провалиться сквозь землю от стыда и почувствовала боль от его равнодушного взгляда. В больнице он так искренне и тепло улыбнулся, а здесь превратился в холодного красавца, для которого такие, как я, низшие существа. Я довольно часто сталкивалась с таким отношение раньше, но меня это не волновало, а сейчас ощутила самую настоящую боль, и удаляясь от него, чувствовала, как в душе образовывается пустота.
Мне осталось успокаивать себя тем, что я ещё легко отделалась. Ведь я сама была виновата, что попала под машину, и другой бы уже начал требовать с меня деньги за повреждения. А машина была явно очень дорогой и я век бы не расплатилась.
"Эх, только вот что теперь делать дальше?" — этого я не знала. В кошельке были копейки, а больничный мне точно никто оплачивать не будет, потому что официально я не была оформлена. Но это не сильно пугало, потому что на работе мы по большей части сидели, и я могла спокойно работать, а вот что потом? Куда мне идти после работы? На вокзал? Это пугало меня больше всего. Одно дело переночевать ночь на вокзале, зная, что завтра уже сможешь вернуться домой, и совсем другое дело жить там постоянно. До отъезда в университет ещё полтора месяца и мне необходимо снова заработать деньги хотя бы на билет. "В кого я превращусь за полтора месяца на вокзале? Ведь у меня нет даже сменных вещей. А дорога домой мне закрыта. Андрей точно не простит удар по голове и будет ждать меня у матери, а на костылях я уже не смогу оказать ему сопротивления. Придётся покупать что-то из вещей, а значит, денег на билет может не хватить. А где мыться и стирать? А как уберечь деньги от воров, когда я захочу спать? Они ведь могут и так отобрать их у меня, понимая, что на костылях я их не догоню. А полиция? Я быстро примелькаюсь им на вокзале, а я не раз наблюдала, как они относятся к людям без определённого места жительства" — в голове крутилось масса вопросов и мне с каждой секундой становилось всё страшнее. "Может зря отказалась от помощи этого молодого человека?".
Когда же я услышала его уверенный голос у себя за спиной, что мои отказы не принимаются и он в любом случаи не оставит меня здесь, то почувствовала, как сердце пропустило удар, а потом внутри разлилось тепло и сомнений уже не осталось. И даже то, что он может передумать и выставить счёт за повреждённую машину меня уже не пугало.
Я положила руку на правую ногу и поморщилась. Она сильно болела, и врач прописал мне болеутоляющее, но денег было мало, а как всё сложиться дальше я не знала, поэтому мне оставалось только терпеть.
Мы въехали во двор какого-то жилого комплекса и, остановившись Дамис произнёс:
— Приехали.
Выйдя из машины, он помог выйти мне и подхватил на руки.
— Я сама, — попытавшись вырваться, ответила я, хотя мне было очень приятно, когда он вот так несёт меня на руках.
— Сама ты будешь делать это очень медленно, — спокойно сказал он. — А у меня ещё сегодня много дел и я спешу.
— Простите, я не подумала об этом, — мне стало стыдно за свою неуклюжесть и за то, что я его задерживаю.
Как только мы вошли в холл, нам навстречу поднялся консьерж.
— Вы к кому? — строго спросил он.
— Мы в квартиру Горчакова, — ответил парень.
— Да-да, Герман Алексеевич уже звонил и предупредил, что у квартиры теперь новый хозяин, — консьерж тут же подобострастно улыбнулся и, выйдя из-за своей стойки, вызвал лифт. — Меня зовут Александр, и если что-то будет необходимо, обращайтесь.
— Хорошо, — ответил Дамис, заходя со мной в лифт.
На восемнадцатом этаже мы остановились возле одной из дверей, и он поставил меня на ноги, а потом достал ключи и, открыв её, сказал:
— Прошу.
Я вошла в тёмную прихожую, он прошёл следом за мной и, включив свет сказал:
— Спальня там, а ванна с туалетов там, — показав на две двери, он вручил мне ключи. — Располагайся и будь, как дома. Я завтра утром заеду к тебе, — и, бросив на меня взгляд, вышел за двери.
Я удивлённо посмотрела ему вслед и когда дверь закрылась, с минуты ещё растерянно смотрела на неё. "И не боится он вот так оставлять совершенно незнакомого человека в квартире? А вдруг я воровка? Хотя… Может он сейчас тому консьержу скажет, что выпускать меня нельзя?".
Пожав плечами, я неуклюже пошла осматривать своё новое и такое нежданное убежище. Открыв дверь в спальню, я остолбенела. Квартира была угловой и две стены были полностью из стекла, и открывающийся вид на ночную Москву завораживал. "Как красиво!" — подойдя к одной из стеклянных стен, а не могла оторвать взгляда от огней города расстилающихся у ног.
