— Тебе не надо было так беспокоиться, — сказал он, помогая ей выжать апельсиновый сок. — Я просто заварил бы себе мюсли.
— У нас тут полный пансион. — Она подавила зевок и, наклонившись над раковиной, открыла окно. — Может, хочешь сосиски? Бекон, яйца?
Все, чего он хотел, — это затащить ее в постель и заняться с ней любовью, пока сон не уйдет из ее глаз, уступив место томному удовлетворению.
— Нет спасибо, — сказал он.
— Итак… — она налила себе кофе и, держа чашку в руках, прислонилась спиной к кухонной стойке, — о чем ты обычно говоришь во время завтрака?
— Обычно я завтракаю один.
— Ну, а когда не один?
Он попытался вспомнить.
— О работе. Мы говорим о работе. О том, чем займемся в этот день.
— А… — Еще одна медленная, ленивая улыбка. — И чем займешься сегодня?
— Ну… — Он хотел, чтобы его мысли вернулась оттуда, где он недавно оставил их. — Сначала мне надо в Корфу с пассажирами, потом на Кипр за грузом, а вечером я буду в Афинах.
— Счастливчик, — пробормотала она. — А я отправлюсь сейчас под свой зонтик к «веспам». И проторчу там целый день.
— Я буду думать о тебе. — Ничего кроме правды.
— Ну, а о чем еще обычно ты говоришь по утрам?
— О чем угодно. Обо всем. Но только не об устройстве квартиры. Стоит женщине заговорить об этом, как я начинаю нервничать.
— Правда? — спросила она с лукавой улыбкой. — Значит, ты не считаешь, что в этой кухне окно должно быть намного больше? Ты только посмотри на вид! Он просто молит об этом.
— Ты же не хочешь мужчину, который искал бы женщину только для того, чтоб заняться обустройством ее дома?
— Пока нет…
— Значит… когда-нибудь захочешь? — Это было уже интересно.
— Ну да, — сказала она, тряхнув головой. — Когда-нибудь. Но не сейчас. Сейчас мне бы хотелось попутешествовать. Сосредоточиться на своей карьере. Побыть свободной от семьи. В семейных обязательствах мало приятного. Они отвлекают и мешают двигаться вперед.
Пит посмотрел на груду еды, вспомнил, как легко она справлялась с Нико и с Сэмом, с каждым, кто оказывался у нее на пути, и подавил улыбку.
Глаза Серены сузились.
— Тебе что-то показалось смешным?
— Мне показалось, что тебе нравится, когда жизнь немного беспорядочна и не все в ней так просто.
— Возможно, раньше так и было, — пожала плечами Серена. — Возможно, так и будет еще несколько недель. Но через месяц моя жизнь должна стать стройной и упорядоченной, сосредоточенной исключительно на карьере и даже немного нарциссической.
— Отсюда правила для наших отношений?
— Точно. Я знала, что ты это поймешь, Пит Беннетт. Еще кофе?
Пит сохранял невозмутимость во время всего завтрака, пока она совершала свой обычный утренний ритуал. Тосты, обсуждение статьи в газете, список необходимых покупок в бакалее для Нико… Он ел овсянку, глядя, как она закладывает рабочую одежду Нико в стиральную машину, и снова удивлялся человеческой способности к самообману. Богиня свежесваренного кофе не имела никакой склонности к нарциссическому самолюбованию. Под ее бьющей в глаза чувственностью явственно проглядывалась природная забота о благополучии других.
Его часы сказали, что ему пора. Вздохнув, Пит встал и поставил тарелку и чашку в раковину.
— Ты права, здесь действительно нужно окно побольше, — сказал он, когда она остановилась рядом с ним.
— Я знала, что ты со мной согласишься, — она улыбнулась.
Ее улыбка стала шире, когда он повернулся к ней и она оказалась в ловушке из его рук.
— Может быть, в следующий раз мы вместо ужина сделаем что-нибудь такое, против чего охранники твоей чести не особенно стали бы возражать. К примеру, осмотрели бы окрестности. — Он коснулся губами ее губ. — Поплавали. — Еще один скользящий поцелуй. — Еще что-нибудь…
— Когда ты вернешься? — спросила она, поднимая к нему свои губы в обещании совсем другого поцелуя.
Его сознание было затуманено, когда Серена наконец отпустила его, и он прошептал:
— Скоро.
Ровно через неделю Серена сидела за столом в гостиной. Она отрядила одного из команды Нико посидеть под зонтиком рядом с «веспами», чтобы самой в это время просмотреть газеты с предложениями о работе за последнюю неделю. Но проблема была в том, что Серена больше мечтала, и стопка газет, ожидающая ее внимания, не становилась меньше. Время улетало впустую.
Он сказал, что вернется через неделю. Неделя — не такой уж малый срок. Когда приходится жить на острове, неделя порой начинает походить на вечность.
— Нико сказал, что я найду тебя здесь.
У Серены перехватило дыхание от неожиданно сильного удара сердца. Она поворачивалась медленно, очень медленно, ее сознание пыталось удержать готовое вырваться из-под контроля тело.
Она откинулась на спинку кресла и подняла подбородок. Она могла контролировать свои чувства. Она могла!
— Тебя долго не было, — сказала она, впитывая в себя весь его образ, улыбку, приподнятые уголки губ.
— И как идет охота?
— Не стоило бы задавать этот вопрос.
— Совсем ничего?
— Скажем так — нет ничего, что заставило бы затрепетать мое сердце.
— Значит, я могу склонить тебя к небольшой прогулке?
С его улыбкой он мог бы склонить ее к чему угодно.
— Возможно, у меня найдется пара часов. Беспечность здесь не приветствуется. Когда начинается сезон и приезжают туристы, мы отдаем им все свое время. Так живут на острове. — Кто сказал, что у нее нет контроля над этим мужчиной? Она посмотрела на сумку у его ног. — Ты останешься на вечер?
— У меня есть пара часов. Мне нужно подобрать на Санторини кое-кого.
Она сложила в стопку бумаги и закрыла ноутбук. Два часа — все же два часа. И нечего терять время.
— Надеюсь, у тебя есть полотенце и плавки?
— Вроде как есть, — сказал он.
Ее купальник был у нее в комнате.
— Тогда встретимся во дворе. Можешь перекусить чего-нибудь на кухне.
Через три минуты она стояла возле самой быстрой «веспы» и думала над своим следующим шагом.
— Что бы ты хотел сначала? Искупаться или осмотреть окрестности? Здесь есть несколько церквей в горах. Тебе нравятся церкви?
— В них есть определенный смысл, — сказал он с ангельской улыбкой. — И я думаю, что лучше сначала искупаться, а уж потом покаяться, — сказал он с ангельской улыбкой.
— Мне нравится ход твоих мыслей. — Сразу видно, что католик.
