Консьержки в подъезде не было: то ли она удалилась по своим делам, то ли ее никогда не существовало в природе. Лифт в доме отсутствовал. Элизабет поднялась на шестой этаж по грязной щербатой лестнице такой узкой, что даже она, изящная женщина, испытывала неудобство, а что говорить о людях с другой комплекцией?
В душе Элизабет вспыхнула жалость к сестре, но на смену ей быстро пришло другое чувство — злость на Шарля. Он же получил приличное образование и мог зарабатывать хорошие деньги! Что ему мешало? Лень, недостаток способностей, разгильдяйство или дурные наклонности? Что заставило Шарля ютиться здесь?
Элизабет нажала кнопку звонка.
— Привет, свояченица! Какая встреча! Что за добрый ветер принес тебя к нам? Проходи! Жаль, Линды нет дома. — Шарль широко распахнул входную дверь и, приветливо улыбаясь, пригласил Элизабет внутрь квартиры.
Элизабет перешагнула порог и попала в нежно-розовый уют. Дом существовал сам по себе, он стоял мрачным свидетельством бедности, но квартира Линды об этом не догадывалась. Она была островком красоты в хаосе уродства, настоящим семейным гнездышком для любящих сердец. В квартире не было богато обставленных покоев и дорогих вещей. Уют в доме Линда создала, не затрачивая больших денег. Любовь, вкус, желание сделать свое жилище удобным и красивым — вот основные материалы, из которых Линда сотворила чудо.
Элизабет с любовью посмотрела на сделанную из засушенных цветов картину, которая висела на стене крохотной гостиной. Сколько терпения и вкуса потребовалось для ее изготовления! Старый диван был замаскирован под роскошное турецкое ложе и украшен множеством ярких подушечек. Огромная разноцветная шаль, с нарочитой небрежностью наброшенная на спинку дивана, при внимательном рассмотрений оказалась сшитой из маленьких лоскутиков.
Сестра могла бы выставляться в салоне оригинальных предметов интерьера. И она представлена в газетной статье развратницей, праздно прожигающей жизнь? Любой человек, очутившись в этой обстановке, понял бы истинную сущность хозяйки этой квартиры.
— Линда, — начала Элизабет, но Шарль перебил ее:
— Да, какая жалость, что она уехала.
— Куда уехала? Шарль, я все знаю! И знаю, почему Линда так поступила.
Лицо Шарля на мгновение утратило свое показное радушие, в глазах мелькнул испуг, но он тут же самоуверенно осклабился:
— Сожалею, Бетти, что судьба наградила тебя такой сестрой. Ты думаешь, почему мы здесь живем? — Он обвел презрительным взглядом уютную, похожую на бонбоньерку, маленькую гостиную. Элизабет молчала. Шарль выдержал долгую паузу, как талантливый актер, желающий привлечь внимание зрителей, и продолжил: — Сколько бы я ни зарабатывал, Линда тут же тратила деньги на свои тряпки. Мы могли переехать в приличную квартиру, давно осесть здесь, в Париже, а так живем перекати-поле. А ее измены? — Шарль сокрушенно покачал головой. — Вначале я ей все прощал, я так любил твою сестру… А теперь она превратилась в законченную распутницу. Если бы ты знала, Элизабет, — Шарль тяжело вздохнул, — из каких только притонов я ее ни вытаскивал!
— Неправда! Все это неправда! Линда попала в эту историю по твоей вине!
— По моей? — Шарль демонстративно поднял левую бровь, выказывая высшую степень удивления. — Меня и в Париже не было, когда она совершала свои безумства. Шутка ли сказать, чуть не убила двух человек! И кого?! Самого главного босса компании, где я работаю, и его невесту. Невесту! О чем это говорит? Не буду объяснять, ты уже взрослая девочка. — Шарль ухмыльнулся.
Элизабет решила изменить тактику. Что она может ему доказать? У нее нет никаких фактов, опровергающих рассказ Шарля. Только сердце, которое упрямо твердит, что Линда самая чудесная женщина на свете. Элизабет ему верит, но как заставить поверить других? Как доказать, что Шарль клевещет?
— Я могу забрать кое-что из ее одежды?
— Бери, конечно! Зачем мне ее тряпки? — спокойно сказал Шарль, не заподозрив подвоха.
Элизабет, решив найти записку в вещах сестры, страшилась предстоящего объема работы. Не то чтобы боялась перетрудиться, методично обыскивая одежду, но, возясь очень долго, она могла вызвать подозрения у Шарля. Почему она перебирает вещи жены, вместо того чтобы быстро взять все необходимое?
Опасения оказались напрасными. Халат, два платья, брюки, черная длинная юбка, три блузки, теплый жакет — все! И это весь гардероб Линды? Линды, которая надевала наряды только один раз и имела бессчетное количество одежды, когда жила в Лондоне?
Просматривая карманы прелестного шелкового халатика, Элизабет обратила внимания на швы. Они не были профессионально обработаны. Неужели Линда сшила его сама? Беглый осмотр других вещей подтвердил догадку Элизабет. Все они были сшиты ее сестрой, включая и теплый жакет. Им Элизабет залюбовалась. Темно-синяя ткань была вышита. Причудливые цветы, выполненные синими, но более светлого оттенка шерстяными нитками, придавали жакету шарм. Вещь выглядела настоящей авторской работой. Да она и есть такая, мысленно поправила себя Элизабет. Только работала не профессиональный модельер, а ее сестра.
Поиск в карманах не дал желаемого результата. Элизабет, сопровождаемая любопытным взором Шарля, быстро прошла в ванную. Косметики у сестры почти не было, зато на полочке перед зеркалом в избытке были представлены пена для бритья, мужские лосьоны и кремы. Шарль, оказывается, в отличие от Линды ни в чем себе не отказывал.
Элизабет вернулась в спальню и стала осматривать маленький туалетный столик, на котором красовался крошечный букетик незабудок, искусно засушенный Линдой и перевязанный розовой ленточкой. Кем были преподнесены эти цветы? Шарлем? И сохранялись в качестве сувенира о памятном моменте в их семейной жизни? Возможно!
Записки не было и в ящиках столика. Вряд ли Линда, находясь почти в бессознательном состоянии, тщательно спрятала записку, хотя кто ее знает? Может быть, машинально сунула куда-нибудь, но вспомнит ли она сейчас? Жаль, что Элизабет не пришло в голову спросить о судьбе записки в больнице.
На пороге спальни возник Шарль. Он посмотрел на Элизабет, на выдвинутый ящик туалетного столика и с ухмылкой сказал:
— Это похоже на обыск. Что ищем?
Элизабет уже напрямую хотела спросить о записке, но в этот момент зазвонил телефон.
5
После ухода сестры Линда осталась одна. Равнодушным взором обвела она больничную обстановку, со вздохом выпила оставленное медсестрой лекарство. Как глупо складывается ее жизнь! И как много она от нее ожидала! А в результате она в больнице, у дверей палаты — полицейский. Итог прожитых лет выражается отрицательным числом, и самая большая ее ошибка — это Шарль. Зря она разводила глупые сантименты, что Шарль был другим, когда она с ним познакомилась. Просто он был молодой и симпатичный… Нет! — возразила сама себе Линда. Он был не симпатичным, а смазливым. А она пала жертвой собственной глупости. Ее подкупила его галльская живость, пустое острословие, а на самом деле это была шелуха, яркая броская обертка, в которую забыли поместить человека.
