Она ополоснула ложки и вынула их из воды.
— Тогда почему согласился?
— Правда в том, что в ресторанах дела шли не так, как я рассчитывал. Я мог потерять миллионы. Мой специалист по рекламе решил, что это могло бы помочь бизнесу.
— Помогло?
— Через три года я открою еще пять ресторанов.
— Ты должен быть безмерно счастлив, — сказала Эмили, оттирая тарелку с большей силой, чем было необходимо, — Паршивое богатство — вот чего ты всегда хотел.
Он помолчал минуту, потом как-то странно засмеялся.
— Ты боишься моих денег.
— Глупости, — не задумываясь, возразила она.
— Я видел твои глаза, когда ты приехала на стройку. Я ощущал враждебность. Ты решила, что, раз у меня появились деньги, я стал другим человеком.
Эмили нахмурилась. Могла ли она ошибаться? Могло ли быть, что Мэтт действительно остался прежним Мэттом, который стал частью ее жизни? Который был ей нужен, как воздух?
Мэтт приподнял рукой ее подбородок, чтобы посмотреть ей в лицо.
— Я тот же, что и раньше, Эм. Я с тобой.
И тут у нее возникло непреодолимое желание поцеловать его. Она даже начала придвигаться к нему, но в последний миг остановилась.
— Еще увидим, какой ты.
Мэтт кашлянул.
— Так что ты скажешь о дружбе…
— Я пока еще думаю.
— Послушай, Эм. — Он легонько подтолкнул ее локтем. — Ты же знаешь, что не можешь сопротивляться мне.
— Ты действительно тот же, что и раньше. Такой же неисправимый эгоист.
— Вот видишь, я же сказал, что не изменился.
С трудом сдержавшись, чтобы не улыбнуться, Эмили схватила проволочную щетку и начала чистить почерневшую сковороду, на которой жарился цыпленок. Но, быстро осознав тщетность своих попыток, отложила сковороду и взялась за кастрюлю.
Мэтт молчал, и Эмили стало тревожно. Она подняла глаза от кастрюли и увидела, что Мэтт уставился на ее майку. Снова. Во время обеда он все время смотрел на нее, будто раздевая глазами.
— Что ты там разглядываешь, Мэтт? Это моя грудь. Я уверена, что ты много раз видел женскую грудь, поэтому моя не должна привлекать тебя.
Он смутился.
— Прости, я никак не могу привыкнуть к тому, как ты выглядишь.
— Я стала другой, да?
— Ты стала прекрасной, Эм. По-настоящему прекрасной.
Она прищурила глаза.
— Давайте проясним кое-что, Конвей. Дружба дружбой, но ни при каких обстоятельствах я не собираюсь снова спать с тобой.
— Это звучит, как вызов, Эмили. А ты знаешь, как я люблю вызовы.
Кастрюля выскользнула у нее из рук и шлепнулась в воду. Эмили отвернулась, чтобы Мэтт не увидел румянца на ее щеках.
— Не хотелось бы тебя разочаровывать, но меня теперь ничуть не тянет к тебе.
— Я сейчас помогу это исправить.
Он опустил ладони в воду, накрыв ее руки. Его широкая грудь прижалась к ее спине, и все тело Эмили встрепенулось. Их пальцы переплелись под водой. Эмили почувствовала жар, будто стояла рядом с костром.
Если раньше она спрашивала себя, желанна ли она Мэтту, то теперь ей все стало ясно. От того, что она ощутила, у нее перехватило дыхание.
— Помнишь, как это было, Эм? Помнишь, как я прикасался к тебе?
— Кое что помню, но очень смутно.
Ее руки начали дрожать. О, как же ей не хватало той страсти, которую один лишь Мэтт мог разжечь в ней! И как приятно было таять в его руках! Ей до боли хотелось вновь испытать это.
Он провел ладонями по ее рукам, намочив их до плеч, потом развернул Эмили лицом к себе. Его темные глаза напряженно смотрели на нее.
— Помнишь, как я в первый раз поцеловал тебя?
Она кивнула. Капельки теплой воды скатывались у нее с рук и капали на пол.
— Твои губы были сладкими, как шоколад. Интересно, какие они сегодня?
Сегодня у них будет вкус подгоревшего цыпленка. И если Мэтт сейчас почувствует его, то они расстанутся навсегда.
Эмили приказала себе бежать. Бежать быстро и далеко. Но тело не слушалось разума. Она знала, что Мэтт собирается поцеловать ее, и жаждала этого.
И никуда не убежала.
Мэтт наклонил голову, и Эмили задержала дыхание. Сердце едва не выпрыгивало у нее из груди. Она чувствовала одновременно огненный жар и ледяной холод, испуг и возбуждение.
Очень медленно он придвинулся ближе, и у нее закружилась голова, когда его губы слегка прикоснулись к ее губам.
— Ммм, я помню это, — прошептал он.
Она должна остановиться. Она должна прийти в себя до того, как кто-нибудь войдет и увидит, что происходит в кухне.
— Я думаю… — сказала Эмили, отстраняясь от него и испытывая чувство благодарности, что он отпускает ее, — возможно, мы могли бы попробовать снова стать друзьями.
У него в глазах вспыхнул первобытный огонь.
— Время для дружбы ушло. Теперь я хочу большего.
Она попятилась к двери. К черту посуду! Пусть Мэтт сам домывает ее. Эмили необходимо успеть выйти отсюда, прежде чем она сделает какую-нибудь глупость. Например, утащит Мэтта в кладовку и там займется с ним любовью.
— Мы оба понимаем, что это плохая мысль.
— Лично я пока ничего не понимаю, но зато знаю способ опровергнуть твою догадку.
Эмили помнила этот огонь у Мэтта в глазах. Он не предвещал ничего хорошего. Но ей так хотелось получить все, что мог предложить Мэтт, и еще много сверх того!
И осознание невыполнимости своих желаний дало Эмили силы открыть дверь и уйти.
Мэтт смотрел ей вслед, зная, что этот раунд выиграл он. Он нашел, в чем слабость Эмили. Это открывало ему путь к достижению той цели, которую перед ним поставил Тайлер.
Эмили все еще хочет быть с ним, Мэттом.
Когда он коснулся ее, она задрожала. Ни на одну женщину он не оказывал такого воздействия. Конечно, имеется в виду то, что было после той ночи на берегу, когда дрожали и Мэтт, и Эмили. Если она действительно хочет его, то уйти сегодня ей было трудно. Но такова Эмили. Она не сдастся без борьбы. И если ему удалось начать с нуля и выстроить многомиллионную корпорацию, то он должен суметь и соблазнить женщину. Даже такую своенравную, как Эмили.
И пока они будут выяснять, кто победит в этой битве характеров, о ее друге можно будет забыть.
Тайлер разрешил Мэтту зайти так далеко, как потребуется. Если удача улыбнется Мэтту, они с Эмили прекрасно проведут время и… снова станут друзьями.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Ты хочешь быть с ним. Почему ты боишься себе в этом признаться?
