– Да, – наконец отрезал он. – Любил. Она умерла.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Если в газетах и печаталась информация об этом, Джессика ее пропустила. И неудивительно – слишком далеко от нее были проблемы королевских особ. Но при виде страдания, промелькнувшего на его лице, она почувствовала себя гадко. Единственным ее оправданием могло послужить то, что подобное ей и в голову не приходило. Смерть обходит богатых и удачливых.
Понятно, что рассуждать так глупо. Смертельные болезни не разделяют людей на бедных и богатых.
– Что случилось?
Теперь видно было его лицо, темное от накатывающих волн гнева.
– Несчастный случай.
Не болезнь?
– Какой?
– Нам не давали ни минуты покоя журналисты, жаждущие фотографий, пикантных подробностей, оговорок, из которых можно раздуть скандал. – Кардал подошел к низкой балконной перегородке и посмотрел вниз, где мерцали огни города. – Антонию их вечное присутствие огорчало, и мы прилагали неимоверные усилия, чтобы остаться наедине. Она упорно настаивала, чтобы водитель попытался оторваться от орды репортеров, хотя мы оба пытались ее успокоить. Дорога была мокрая. Машина перевернулась. Она умерла мгновенно. Я, к сожалению, выжил.
Теперь Джессику пугало уже отсутствие гнева.
Придвинувшись к Кардалу, она положила руку ему на рукав. Он взглянул на нее, луч света остановился на шрамах у него на губе и на щеке. Она потянулась погладить их, он дернулся прочь.
– Ты их там получил? – спросила она.
– Какая разница?
Значит, да. О боже.
– Кардал, я не знала, иначе ни за что не стала бы затрагивать такую болезненную тему. Мне очень жаль. Прими мои глубокие соболезнования по поводу смерти твоей жены…
– Не жены, – прервал он с новой вспышкой ярости.
– Но если ты любил ее…
– Король упорно цепляется за традиции, и я был помолвлен с другой.
Со мной, поняла Джессика. Именно она стояла между ним и женщиной, которую он безнадежно желал и не мог обрести.
Джессика ощутила себя ответственной, хотя это было глупо – она тогда не знала о нем, о Бхакаре и о традициях, требовавших этого брака.
– Кажется, я понимаю твою враждебность к отцу. Почему же, в сложившихся обстоятельствах, ты согласился на наш брак?
Жесткое выражение его глаз заставило ее вздрогнуть.
– Потому что это теперь не имеет значения.
Словно все женщины утратили право на его уважение лишь потому, что он слишком любил одну. Джессика была поражена и пристыжена. Насколько она ошибалась, вынося свое суждение о нем, а ведь он всегда был подчеркнуто вежлив. Успешно скрывая тлеющие в душе ярость и обиду.
По собственному опыту она знала, что самые горькие слезы над могилой льются, когда что-то осталось несказанным и несделанным. Что не смог сделать или сказать Кардал?
* * *
– Я устроил так, что ты будешь брать уроки верховой езды, – сказал Кардал наутро после приема.
Он никак не мог понять, почему рассказал Джессике об Антонии. Возможно, Джессика спровоцировала его. Или ее низкое мнение о нем ему надоело. В любом случае она заставила его переживать, что его совсем не устраивает. Тем важнее скорей организовать ее встречу с родными и отослать обратно в Америку.
Велев Джессике надеть джинсы, он проводил ее до просторной площадки для тренировок. Они остановились у изгороди, где ее ждала оседланная кобыла.
– У тебя есть опыт обращения с лошадьми?
– Зачем мне учиться ездить верхом?
– Мне казалось, ты желаешь встретиться со своей семьей.
Она заложила за ухо выпавшую прядь.
– Не вижу, как одно связано с другим.
– Чтобы повидаться с одной тетей, тебе потребуется овладеть основами верховой езды.
– Да зачем?
– Кочевники сейчас перебрались в летний лагерь на холмах. Туда добираются верхом.
Отшатнувшись, она недоверчиво уставилась на него.
– Почему бы нам не полететь на вертолете? Твой брат уже рассказывал мне о яхте, самолет я видела. Наверняка и вертолет имеется.
– Имеется. Но местность там слишком изрезанная. – Он скрестил руки на груди и попытался сдержать улыбку. Джессика обладала умением представлять грандиозное чем-то совершенно заурядным. – Итак, я спрашивал, что тебе известно о лошадях.
– Я видела их в кино и по телевизору. Это считается? – Животное, стоящее рядом, вскинуло голову и презрительно фыркнуло. Джессика рассмеялась: – Не прошло.
За нарочитой беззаботностью ответа ей не удалось скрыть опаску, с которой она поглядывала на лошадь.
Кардал залюбовался игрой золотого солнечного луча в ее волосах. И решил, что она сама похожа на этот драгоценный металл – золото – силой духа, вскрыть которую можно было, лишь копнув поглубже.
Продолжая разглядывать лошадь, Джессика прикусила зубами губу. Он невольно припомнил жажду, разбуженную в нем их поцелуем. Слабость, которой он не поддастся вторично. Джессика считает его бесчувственным и недалеким, но он докажет, что достоин доверия, не нарушив своего обещания. Еще один поцелуй может серьезно повредить его решимости.
– Считается только практический опыт, – хмыкнул он.
– Ладно. Тогда покажи мне того, кто научит меня, что делать.
– Тебя буду учить я.
– Ты?
Кардал мог бы пригласить одного из высококвалифицированных специалистов, но не захотел. По какой причине? Он и сам не знал.
– Да. Я опытный наездник, – сказал Кардал.
Она открыла рот, чтобы что-то возразить, и он приложил палец к ее губам, призывая к молчанию и ненавидя себя за желание использовать губы вместо пальца.
– Не вздумай говорить, что читала о моих подвигах.
Ее щеки порозовели.
– Я хотела сказать, что не могу злоупотреблять твоим временем. – И она уставилась в землю.
Похоже, она действительно чувствует себя виноватой. Впрочем, куда важнее, почему он рассказал ей о своей трагедии. Возможно, тут сыграли свою роль ее растерянность перед бандой журналистов и его инстинктивная потребность стать ее защитником.
Поддев ее подбородок кончиками пальцев, он заглянул ей в глаза.
– Не могу поверить, что тебя так сильно смущает потраченное мной время.
– Какие еще могут быть причины? – Она попыталась уклониться от ответа, но правды не скроешь.
– Возможно, ты чувствуешь, что судила обо мне неверно?
Ее взгляд снова скользнул в сторону.
– Признаю, что была неправа, веря, будто ты не способен на искренние чувства. Но факт остается фактом – твое имя связывают со многими женщинами.
