— Не сомневаюсь, — отозвалась Тоня. — По пенсу за очко?
— Да я столько не зарабатываю.
— Правильно, ты столько не зарабатываешь, чтобы купить меня. Поэтому, если я еще раз услышу про эксклюзивный контракт, игра окончена.
Тайлер усмехнулся:
— Мне это и в голову не приходило.
Но его виноватый взгляд говорил об обратном.
— Ну-ну, а что же тогда приходило?
— Например, если я выиграю, ты возьмешь меня с собой завтра на съемки.
Тоня положила карты на стол и уставилась на него, не скрывая удивления.
— Я целыми днями брожу по лесам в поисках медведей, пробираюсь через грязь и тучи мошкары, а вечером не чувствую под собой ног от усталости.
— Не знаю, смогу ли я переварить столько удовольствий за один раз, но постараюсь.
— Зачем?
Уэбстер пожал плечами:
— Мне любопытно.
— Что, повстречаться с медведями?
— И это тоже. Но еще больше я хочу понять, что заставляет умную, красивую женщину тратить время — все свое время, насколько мне известно, — бродя по лесам и горам, в жару и холод, по пустыням Африки и в джунглях Амазонки, где змеи на каждом шагу. И все это вместо того, чтобы снимать темпераментных моделей в фотостудии с кондиционером и обедать каждый день в модном ресторане.
Из всей пламенной речи Тоня уловила только два слова — «умная» и «красивая». Возможны две причины, почему Тайлер так говорит: первая — он действительно так думает, вторая — он хочет убедить девушку в том, что считает ее умной и красивой. Первый вариант следует сразу отбросить в связи с его невозможностью.
Но очень не хочется, подумала Тоня, краснея до корней волос.
Вторая причина гораздо реалистичнее и совсем не радует. Опять же остается вопрос: зачем? Что он задумал? Может, он надеется с помощью комплиментов усыпить ее бдительность и заставить подписать контракт.
Неужели я похожа на женщину, падкую на лесть? Или он привык таким образом делать бизнес со слабым полом?
Ну, нет, Тайлер слишком умен для этого. Да и надо еще поискать дурочку, способную купиться на столь примитивную уловку. Тогда что же он задумал?
Или Уэба и впрямь интересовали медведи, только он стеснялся выразить свой восторг?
Вряд ли. Для светского льва, который много путешествовал и много повидал в своей жизни, это слишком незатейливое развлечение.
Мысль о том, что Тайлер действительно считает Тоню привлекательной, при всей своей неправдоподобности, не шла из головы.
— Значит, ты хочешь пойти со мной в лес? Нет проблем. Можешь даже не стараться выиграть.
— Тогда на что будем играть? — спросил мужчина с лукавой улыбкой.
Тоня постаралась придать своему голосу суровости:
— Проигравший понесет оборудование и еду.
— Идет.
— И учти, Тайлер, я от тебя мокрого места не оставлю.
Его явно забавлял агрессивный тон партнерши.
— Особо не старайся, Гриффин. Не забывай, мне придется вытаскивать тебя из ям и капканов.
Лесные сюрпризы — это не проблема, Тоня сама не раз из них выбиралась. Главное — не угодить в капкан, который готовит ей сам Уэбстер Тайлер.
Он назвал ее умной и красивой. А еще — великолепной. И выглядит таким безобидным, таким домашним в огромной рубашке и старых джинсах, раскачиваясь на стуле с картами в руках.
Тоня представила себе их двоих на старой продавленной кровати Чарли со скрипящими пружинами и даже не заметила, что Уэб поймал ее мечтательный взгляд.
— Мы играем или как?
Гость точно изобразил нетерпеливую интонацию хозяйки.
Вот именно, или как. Что только привело его сюда? А еще это дерево, придавившее машину. И главное: как заставить себя не терять головы? В Тониной голове вереницей проносились вопросы, на которые она не знала ответов.
Несмотря на это, она исполнила свою угрозу и выиграла три раза подряд.
Уэб лежал в спальном мешке на полу перед печкой и загадочно улыбался в темноту, хотя, на первый взгляд события этого вечера и ноющая боль в плече не располагали к веселью. Хозяйка уговаривала гостя лечь на кровати, но он настоял на своем.
— Не заставляй меня прибегать к грубому давлению, — ответил Уэб с деланой суровостью. Я — мужчина, ты — женщина, существо слабое и нежное. Мое дело — добывать пропитание на охоте, твое — собирать хворост и обрабатывать шкуры диких животных или что-нибудь такое же простое и безопасное.
— И что, мне придется выслушивать всю эту чушь за то, что я тебя обыграла? — поинтересовалась хозяйка, стеля себе постель перед печкой.
— Нет, за то, что выскочила под дождь, чтобы принести спальный мешок из сарая, пока я был в душевой, хотя я сказал, что сам принесу его.
— У тебя нет сухой обуви и плаща, а у меня есть. Поскольку я существо слабое и нежное, я думаю о таких вещах.
— Все равно ты не будешь спать на полу.
Уэбстер упрямо сдвинул брови, и Тоня сдалась:
— Хорошо, поступай как знаешь.
Она нырнула в душевую и вернулась через пару минут. В полинялой красной ночной рубашке огромного размера девушка выглядела лет на шестнадцать. Быстро забравшись под одеяло, Тоня попросила гостя добавить полено в печь и погасить лампу перед сном, а сама натянула одеяло до подбородка и затихла.
Прошел час. Раскаты грома больше не сотрясали домик, дождь шел уже слабее, и ветер приутих. Прислушиваясь к неровному дыханию из другого угла комнаты, мужчина с удивлением почувствовал теплую волну желания, поднимающуюся внутри. Так с ним еще никогда не было.
Уэбстер Тайлер, глава одного из крупнейших и престижных издательств, привык спать во дворцах, общаться с королями и назначать свидания знаменитостям. И вот теперь этот влиятельнейший в журнальном мире человек спит на полу в деревянной хижине, как какой-нибудь воспитатель в летнем лагере, на нем безразмерные штаны, в которых спокойно поместятся двое, и единственное, о чем он мечтает, — чтобы этим вторым оказалась старшая вожатая летнего лагеря Тоня Гриффин. Причем желательно без ночной рубашки.
Такие глупости не приходили Уэбу в голову даже в ранней юности. Эротические образы проплывали перед мысленным взором, тревожа душу и заставляя сердце биться чаще. О сне не могло быть и речи.
У Тайлера была неплохая компания. Судя по беспокойному скрипу старой кровати и неровному дыханию из угла комнаты, золотоволосой защитнице бурых медведей тоже было не до сна. В тусклом свете лампы виден был только изящный силуэт женского тела под тонким стареньким одеялом.
Уэб перевернулся на спину, стараясь не застонать от боли, и положил руки под голову. От спального мешка исходил тонкий, едва уловимый запах женского тела, цветов и средства от комаров. Аромат, рождающий эротические мечты о маленькой хрупкой женщине с нежной кожей и упругой грудью под застиранной футболкой. Уэбстер подавил смешок: никогда раньше его не возбуждал спрей от насекомых. Кто бы мог подумать!
