Энн не посмела ему возразить. Она пригласила по телефону одного из менеджеров и попросила побыть за стойкой, пока она проводит гостя в номер. Менеджер не подал виду, что его удивила просьба молодой хозяйки. Он получал хорошую зарплату и не задавал лишних вопросов.
Джилл придерживал Энн за локоть, пока они обходили свободные номера и поднимались по лестницам. В этом не было никакой необходимости, Энн не была престарелой дамой и вполне могла передвигаться сама. Но тепло его руки, которое она ощущала сквозь тонкую ткать костюма, обжигало ее. Она впервые испытывала это чувство, и это бесконечно волновало ее.
Когда они остановились перед дверью последнего номера, Энн замерла. Фантастическое приключение подошло к концу. Сейчас он закроет дверь и она останется одна, без его улыбки, синих глаз, манящего тела. Она искала предлог побыть с ним подольше, но правила приличия не позволяли ей быть навязчивой.
Джилл усмехнулся. Он прекрасно видел, что происходит с девушкой. Распахнув дверь, он жестом предложил ей войти. Энн замотала головой. Джилл взял ее за подбородок, потом другой рукой снял с нее очки, наклонился и лизнул ее в уголок губ. Не поцеловал, а именно лизнул, как котенок. Еще минута — и она сама кинулась бы в его объятия, но последним усилием воли Энн заставила свое тело податься назад и прекратить эту сладкую мучительную борьбу.
— Если вы не хотите войти, то, может быть, разделите со мной трапезу? — предложил Джилл. — В этом же не будет ничего неприличного.
Все самое неприличное уже произошло, с отчаянием подумала Энн. Надо сейчас же позвонить отцу и найти благовидный предлог, чтобы уйти с работы и не появляться в отеле несколько дней. Дождаться, когда этот мужчина уедет из города. Иначе она за себя не отвечает.
— Нет, это вполне прилично, — неожиданно для самой себя произнесла она. — Я могу поужинать с вами. В восемь часов я буду свободна.
— Отлично. Я спущусь за вами ровно в восемь, а вы придумайте, куда мы пойдем. Уверяю, со мной не бывает скучно.
— Спасибо, сэр, — ответила Энн, понимая, что совершает страшную ошибку. — Знаете, я еще. никогда не ужинала с мужчиной.
— О, первый раз — это так приятно! — засмеялся он.
И Энн опять подумала, что самая невинная фраза звучит в его устах как откровенное предложение провести вместе ночь.
— Я буду ждать вас, — быстро проговорила она и уже собиралась сбежать, но он удержал ее за руку.
— А как зовут чудесную незнакомку? Я сказал вам свое имя, а вы мне — нет.
— Меня зовут Энн. Самое обычное имя.
— Поверьте, обычных имен не бывает, бывают обычные люди. Давайте проверим, обычная вы или нет.
Энн понимала, что он провоцирует ее на поступки, которых она никогда не совершала. Он будит в ней интерес и тщеславие. Он заставляет ее доказывать, что она стоит его внимания. Но было уже поздно. Рыбка попалась в сети. Теперь она отчаянно будет пытаться соответствовать его фантазиям, доказывать, что под строгой внешностью обычной девушки скрывается распутница. И она знала, что готова быть для него распутницей. Бежать! И как можно дальше!
— До встречи, — сказал Джилл, отпуская ее руку. — Все только начинается...
Весь остаток дня она придумывала благовидный предлог для того, чтобы объяснить родителям, почему она придет домой поздно. Она настолько редко бывала где-то, что ее вечернее отсутствие являлось событием редким и требующим аргументации. Отец и мать догадаются, что она идет на свидание. Нет, они, конечно, были не против того, чтобы у дочери появился кавалер, но не Джилл. Энн понимала, что такой мужчина не может понравиться ее родителям. В нем была отчетливо ощутимая опасность. Он не производил впечатления добропорядочного гражданина. Почему? Энн не могла ответить на этот вопрос. Она просто знала это, и все.
Промучившись целый день и так и не найдя решения, она туманно сказала родителям о том, что одной из ее подруг требуется помощь на сегодняшний вечер. Энн с ужасом думала, что именно сегодня по закону подлости эта подруга может начать ее разыскивать. Но мосты были сожжены. Она уже произнесла это. Если о ней заботится ангел-хранитель, он сделает так, чтобы ее первое свидание не сорвалось.
Энн отдалась Джиллу без слов и сожалений. Слишком долго ее тело и душа находились в летаргии. Первый же мощный призыв плоти и трепет сердца отмел все сомнения и нравственные муки. Она никогда не думала, что счастье может быть таким сладким и горьким одновременно.
После того как Джилл ушел в душ, Энн расплакалась. Нет, ей не было больно: он оказался умелым и ласковым любовником. Но он не сказал ни слова о чувствах. Он только посмеивался, когда она в полубреду лепетала о том, какой он красивый и что она его любит. А когда все кончилось, просто встал и ушел. Если она ему не нравится, то почему он повел ее в ресторан, развлекал целый вечер, гладил по щеке, а потом снял номер на несколько часов в другом отеле? Значит, он заботится о ее репутации? Может быть, она все зря придумывает и он увлечен так же, как и она? Не притворяйся дурочкой, твердил ей внутренний голос, Джилл не из тех, кто женится на таких девушках, как ты. Ты для него слишком проста. Но что-то же заставило его быть сегодня с тобой.
Только три года спустя Энн поняла, почему Джилл Хинкли пришел в их гостиницу и сделал ее своей любовницей. История банальная и старая как мир.
Теперь у нее не было никаких иллюзий по поводу подобных мужчин. Они созданы для того, чтобы порабощать и использовать женщин. Он просто пользовался ею, как вещью, которую можно выбросить в любой момент, когда она придет в негодность или появится новая. Она каждый раз кидалась в отчаянную драку, если кто-то из ее родных пытался сказать о Джилле правду. Она отчаянно не хотела слышать о том, о чем давно прекрасно догадывалась сама. Он альфонс и прощелыга. Человек, который всегда найдет дурочку, чтобы занимать у нее на жизнь и ничего не делать. Теперь Энн думала, что у него практически в каждом городе Англии, а то и всего мира, есть своя Энн Уэнсли. И каждая из них готова заложить душу дьяволу, чтобы ее любимому сделать подарок в виде дорогих запонок, галстуков, свитеров, машин и т.д. Теперь ей были понятны его частые отлучки и непредвиденные обстоятельства. Он просто был сборщиком дани и объезжал свои владения. Наверное, в списке его жертв были и не очень молодые и состоятельные дамы, потому что он был прекрасно одет, менял машины и всегда имел наличные.
То, что он жил именно так, Энн узнала от него. Когда они говорили в последний раз, она прямо спросила, на какие доходы он живет. Джилл захохотал и сказал:
— Женщины. Мой доход, дорогая, женщины. Знаешь, за что можно держать и дергать женщину? За самую незначительную часть ее тела, которая так никогда и не станет настоящим мужским членом. Это вам плата за самонадеянность.
Энн не могла не признать его правоту. Он умел дарить настоящее наслаждение. Он сделал из нее изощренную и тонкую любовницу. Когда его не было, она готова была биться головой о стенку, так хотела чувствовать на своем теле его руки и губы. У нее бывали даже галлюцинации. По ночам она просыпалась оттого, что Джилл входит в нее, и она корчилась на кровати, кусая подушку, понимая, что это только видения. Он держал ее на привязи разбуженной чувственности и знал, что она никуда от него не денется. Другой мужчина будет другой, он не будет знать всех потаенных желаний Энн, ее фантазий. Джилл выманил это из нее и сделал своим оружием. Ему достаточно было посмотреть на ее грудь, чтобы у нее напряглись соски, потому что они помнили, как он искусно может покусывать их. Он мог в ресторане задеть под столом ее ногу, чтобы судорогой свело пальцы, которые становились в его руках центром наслаждения. Он умел заставить ее забыть о всяких приличиях, залезая к ней под юбку в такси и проводя мизинцем по полоске кожи над резинкой чулок.
