Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 18
Она не хотела, чтобы он видел её проснувшейся, и подсматривала за ним сквозь неплотно прищуренные веки. Строят, изобретают, доказывают.
Что они могут сделать без настоящей женщины. Не той, что смотрит им в рот. Или считающей своим долгом вовремя наварить кастрюлю щей и прыгнуть в очередную постель за атрибутом высокой моды.
Она чувствовала свою причастность к чему-то большему. Она управляет ими: сажает в кресла и выкидывает на улицу с тёплых мест, стравливает и сажает неугодных.
Ещё в детстве понаблюдав за игрой мальчишек в пивные пробки, она просто подошла и забрала жестянки себе. А когда почувствовала, что разразится драка, просто позвала своего папу. Потом она железки выбросила за ненадобностью, но осталась уверенность, что можно забрать всё. Позже она поняла, что лучше, когда тебе отдают сами. Это стало смыслом жизни. Ей казалось, что она рождена тигрицей-охотницей на всё. Вокруг было так много чужого. Но государство ещё не продавалось, и она стала охотиться на мужчин. Благо их было достаточно. Да и ценник на них никогда не был высоким. Государство душило их свободу. Жёны уничтожали личную жизнь. Партия извращала мораль.
Это было азартно. На женщин она не обращала внимание. Они её не интересовали. Да и что можно было у них забрать. Если только мужчину, который непонятно почему случайно прибился в поисках утешения от одних жизненных неурядиц к другим.
Навеянные воспоминания пронзили тело сладкой истомой. Сколько их было? Таких разных, застенчивых и наглых, спортсменов и алкоголиков. Она забирала себе всё, что у них было, и то, что у них ещё могло быть впереди. Зачем им что-то оставлять, этим грубым неотёсанным созданиям, старательно маскирующим свои потные железы, чтобы доставлять плотские наслаждения женщинам.
Она слегка приподняла одеяло и сквозь прищуренные веки посмотрела на лежащего с ней мужчину. Ей было спокойно.
Кто он? Она даже не знает его имени. Больше они никогда не увидятся. Он и не предполагает, что стал жертвой её очередного каприза. Все мужчины казались ей глупыми детишками. Ей захотелось рассказать этому малышу что-нибудь жалостливое, побаюкать его. Она осторожно прижала лицо Йонаса к своей груди и стала тихо ворковать то ли себе, переживая заново огромные временные пространства, то ли незнакомцу, подарившему ей очередной оргазм.
Об умершем муже — большом чиновнике, о связях, о деньгах. Жаловалась на вечеринки, устраиваемые дочкой, завоевавшей на поприще крутых дискотек репутацию скандальной светской львицы, еще недавно вытаскиваемой из наркотских притонов. О том, как нынешний кормчий работал помощником у её мужа. В том числе и в постели. Там он был очень хорош. Особенно когда кончал. Его стон звучал как победный крик на бойцовском ковре. Он весь деревенел, а затем расслабленный опускался на влажное тело самки, из последних сил облизывая появившиеся на её сосках капли солёного пота. Молодой, умный, с крепким сухим мускулистым телом. Он ещё не пропускал ни одной тренировки. Быть может, его спортивная злость привлекла её внимание. А может невнимание мужа, который считал себя великим революционером и изо дня в день строил какие-то призрачные планы и проекты. Где он витал? В каком поднебесье? Иногда становилось за него даже неловко перед иностранными дипломатами, с которыми он любил общаться особенно часто. Слава богу, рядом оказался нормальный, реальный человек который организовал настоящее жильё, устроил дочку. Это был умный внимательный администратор. Его глаза светились как звездочки, на ясном небе излучая любовь ко всему. Он будто подталкивал всех к добрым делам, служению народу…
Глава 11. Начало пути
Йонас слушал её в блаженной полудремоте. Не было ни желания не сил выныривать из этого поглощающего омута наполненного ласковым воркованием. Как давно забытая сказка, подаренная бабушкой, вернулась из далёкого детства. Не смыслом, а переливом интонаций, журчанием звуковых оттенков её голоса. И словно былинные сюжеты вставали перед Йонасом одна за другой картины борьбы этой женщины за своё счастье.
Вот она молодой девушкой приезжает из провинции в большой город. Поступает в университет. Не желает уезжать по его окончанию. Выходит замуж за глупца, обучающегося на старшем курсе, и получает прописку. Что можно ещё забрать у него? Квартиру? Это такая мелочь для неё. Но больше у него ничего нет.
Ведь нельзя же забрать любовь и ласку, что тебе дарили. Их можно только чувствовать когда ты рядом.
Чувствовала ли она? Была ли она рядом? Наверно первую любовь она вложила в добывание своей первой квартиры. И так это чувство было огромно, что, получив в собственность жертвенные метры, отдалась демону. Кинулась в объятья обладателю всесильной тайны познания законов бытия.
История и юриспруденция звучит как союз меча и орала. Что ещё надо в этой стране, где не действуют законы, и никто не знает своей истории. Что может быть плодом такого союза, как не желающее появляться на свет дитя? Но для господа все равны, и он дарит женщине любовь, как надежду на исцеление, нарекая её своим именем. Кто была та маленькая сгорбленная старушка, встретившаяся на пути? Как звали её? И была ли она вообще. То, что случается с нами иногда не может быть реальностью. И мы это знаем. Просто не хотим об этом думать. Это вспоминать.
Но муж стал другим, увидев вокруг себя людей, которых оказалось гораздо больше, чем статей в кодексе.
Неужели весь этот сброд стал ему дороже своей семьи? А ведь надо было ещё позаботиться о родителях. Создавать свою маленькую крепость.
Он поверил, что его любят все, и бескорыстно окунулся в работу, провозглашая всеобщее народное счастье единственной целью. Он бросался с копьём любви на вековые крепости человеческой глупости и ханжества. Кому нужен был этот Дон — Кихот? Какой глупец! Разве можно было его любить?
Он внёс свою лепту — можно было от него избавиться. И испытывая очередной оргазм с его заместителем, она срывалась как до отказа заведенная пружина и, суча ногами по постели, превращалась в единый вопль, разрывающий на части её плоть.
Неожиданно у неё испортилось настроение. Возможно, сказался результат вчерашних возлияний. Она слегка выглянула из-под одеяла, приподняла от подушки голову и посмотрела на Йонаса.
— А знаешь ли ты, по поводу чего был банкет, на который ты попал? Ты полковник? Майор? Ты даже не лейтенант! Прапорщик! Ха-ха! Просто прапорщик! Скоро он заберёт меня к себе наверх, и ты будешь гордиться, что провёл у меня ночь. Но никто тебе не поверит!
— Как он тебя заберёт, если у него заканчивается срок, — недоумённо спросонья возразил Йонас.
— О! Какой ты грамотный солдафон! Это у вас — сроки, а мы просто живём и даём жить друг другу! Он на днях уйдёт и поставит вместо себя какого-нибудь корешка с юридическим образованием. А потом досрочно его снимет и изберёт себя ещё на пару сроков. А меня на своё место! Но ты об этом уже не узнаешь! Она мерзко захихикала в подушку.
— Ты смотрел фильм Кончаловского «Лев зимой»? — продолжила, она, смеясь, — так вот те интриги, при короле Англии Генрихе — детский лепет, по сравнению, что творит твой корешок!
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 18
