Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
– Когда прокурорских ждать?
– Угомонись, псих контуженый, – устало отмахнулся Лоскутов. – Присядь. Дело есть.
Оглядевшись, Матвей подвинул стул ближе к столу и, присев, вопросительно уставился на генерала.
– Тебе нужно на несколько дней уехать.
– Как далеко и на сколько? – уточнил проводник, даже не дрогнув.
– На недельку. Пока тут всякое бурление фекалий успокоится. Поедешь на нашу запасную базу. Там как раз новое поколение собак натаскивать начали. Поделишься с молодёжью опытом.
– А может, мне вообще куда-нибудь отсюда уехать? – помолчав, спросил Матвей.
– Куда? – не понял Лоскутов.
– На южные рубежи, например. Там, говорят, горцы снова шалить начали, дурь через границу таскают, вот и помогу нашим погранцам порядок наводить.
– А Данка? – еле смог выдавить из себя генерал.
– Со мной поедет, – ответил Матвей, чуть пожав плечами. – Если захочет, конечно.
– Хочешь последнего ребёнка у меня отобрать? – мрачно спросил Лоскутов.
– Что за ерунда? – растерялся Матвей. – Я же не на северный полюс собираюсь и не в Австралию. Да и не сможете вы её всю жизнь рядом с собой держать.
– Знаю. И про замужество всё знаю, и про свою семью. Но вот рядом, здесь, на глазах, я её удержать смогу, – ответил Лоскутов так, что проводник невольно поверил – этот сможет.
Вспомнив, что генерал, как и многие другие, потерял всю семью, и Дана единственная, кто у него остался, Матвей пожалел о своём предложении. Мужчины замолчали, думая каждый о своём. Их сосредоточенность нарушил Рой. Обойдя стол, огромный кобель походя потёрся о грудь генерала головой, легко отодвинув его вместе с креслом от стола, и, поднявшись на задние лапы, в два движения языка выхлебал весь остывший кофе из генеральской чашки.
Глядя на этот фокус, мужчины не удержались и откровенно в голос заржали. Назвать это смехом было сложно. Они смеялись до слёз, до икоты, пока у обоих не заболели мышцы живота.
– Что это было? – сквозь смех выдавил Лоскутов. – Он от меня ласки хотел, или я ему просто мешал?
– Это он вас ласково отстранил от стола, – простонал в ответ Матвей. – Вот такого финта я ещё не видел.
– Странно, но у меня вдруг настроение поднялось, – удивлённо протянул генерал, немного успокоившись.
– А вот это уже его воздействие, – кивнул Матвей, указывая на пса.
– Что, вот так просто? Ткнул башкой, и настроение исправилось? – не поверил генерал, удивлённо глядя на собаку.
– Он этому фокусу сам каким-то образом научился, – вздохнул Матвей. – Он грустить не любит. Характер такой. Ещё щенком умудрялся такие шкоды проворачивать, что я только в затылке чесал от удивления. А потом, когда произошло наше умственное слияние, он начал мне таким вот образом настроение поднимать.
– Да уж, что не день, то новые новости, – покрутил головой Лоскутов.
– Вы выяснили, чего это стадо от нас хотело? – вернулся проводник к самому главному.
– Нет. А самое паршивое, что они даже мне угрожать посмели. А это значит, что там, в центре, у них серьёзная опора есть.
– Скорее, крыша, – мрачно буркнул Матвей.
– Ну, или так, – помолчав, кивнул генерал.
– Так может, мне и правда уехать куда подальше. А вы им объявите, что я попросту сбежал. Да хоть дезертиром объявите. Плевать. Зато у вас проблем не будет.
– Ты всерьёз считаешь, что меня ещё можно чем-то напугать? – иронично усмехнулся Лоскутов. – Генералов, конечно, хватает. Но того, который рискнёт себе на шею всё это хозяйство повесить, мало. Точнее, их вообще нет. Сам понимаешь, присылать кого-то из центра означает всю работу завалить. А повышать кого-то с периферии, так он год будет только в дела вникать. Да и мало толковых офицеров осталось. Слишком мало, – тяжело вздохнул генерал.
– А если рискнут? И в отставку отправят? – не унимался Матвей.
– Значит, вместе и уедем, – зло усмехнулся генерал. – И не просто так. Есть у меня ещё пара тузов в рукаве. Дела сдам и махнём к морю.
– К морю? – переспросил Матвей.
– Я генерал, или погулять вышел? – делано возмутился Лоскутов.
– Генерал, – решительно кивнул проводник, пряча усмешку в уголках губ.
– А где ты видел генерала, у которого нет дачи на море?
– Не понял?!
– И не поймёшь, – хитро подмигнул ему Лоскутов. – Это только мой секрет. Ещё с довоенных времён.
– Однако.
– Вот именно. Ладно, валите в деревню. Собирайтесь. Завтра выделю вам транспорт, и поедете на запасную базу.
Кивнув, Матвей поднялся и, молча пожав генералу руку, вышел из палатки, призывно хлопнув себя ладонью по бедру. Сидевший перед столом Рой не спеша поднялся и вышел следом за ним.
* * *
Всё тело томило, а голова болела так, что он думал, будто глаза сейчас выпадут. С трудом пошевелившись, Матвей попытался вспомнить, что произошло. Но боль не давала сосредоточиться. Ощупав языком губы, проводник понял, что его старательно били. В том числе и по голове. Губы были опухшими, а пара зубов заметно шатались. Кое-как сосредоточившись на своих ощущениях, Матвей понял, что на чём-то лежит. При этом руки, скованные за спиной, уже давно затекли.
Пошевелив ногами и убедившись, что они не связаны, проводник медленно перекатился на бок и попытался открыть глаза. Выяснилось, что правый глаз не отрывается, а левый приоткрылся узенькой щёлкой. Онемение рук начало отходить, и Матвей невольно застонал от очередной порции боли. Кисти рук пульсировали, а мышцы кололо так, словно по ним катали железных ежей.
Обретя хоть какую-то чувствительность, проводник попытался определить, чем именно его связали. Осторожное постукивание по поверхности, на которой лежал, показало, что сковали его наручниками. Наручники означают какую-то контору. А контора это может быть и арест, и просто похищение. Придя к такому выводу, проводник снова попытался оглядеться. Пить хотелось так, словно он неделю бродил по пустыне, а где-то рядом звонко капала вода. Осторожно потеревшись правой стороной лица о собственное плечо, Матвей содрал корку запёкшейся крови, залепившей правый глаз, и, осмотрев помещение уже двумя глазами, понял, что находится в какой-то камере.
Его избили и бросили на пол, даже не соизволив снять наручники. Бросили одного. Где в данный момент находился Рой, Матвей не знал, а самое паршивое, не мог вспомнить. Как не мог вспомнить и того, что вообще произошло. Медленно, только на морально-волевых, поднявшись на колени, проводник встал на ноги и ещё раз более внимательно осмотрел свою камеру.
Узкое, вытянутое, словно пенал, помещение. Койка, пристёгнутая к стене, маленький столик возле неё и санузел у дверей. Вот и вся обстановка. Железная дверь, с «волчком», и никаких камер слежения. Два обрывка провода ясно сказали, что камеру решили использовать для других целей. Убедившись, что ноги его держат, Матвей решил привести себя в порядок. Но для этого нужно было избавиться от наручников.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
