«Да, помогите мне! – мысленно воззвала к ним Пандора. – Хотя и непонятно, почему я должна бояться человека вроде Проспера Уизериджа?»
Тем не менее она его боялась, и руки у нее похолодели.
– Я проводил вашего посетителя, мисс, в Малый салон. – Тон, которым дворецкий это сказал, свидетельствовал, что он учуял некоторые драматические обстоятельства и это его забавляет, почему Пандора с ледяным достоинством отвечала:
– Благодарю вас! Полагаю, что перед обедом гости соберутся в Серебряном салоне?
– Совершенно точно, мисс, – ответил дворецкий, и ей показалось, что он посмотрел на нее с бо́льшим уважением: оказывается, мисс знакома с порядками, принятыми в этом доме!
Он распахнул перед нею дверь Малого салона, той самой комнаты, которую всегда любила ее мать и где она часто принимала посетителей, когда дедушка был нездоров и не мог сам встречать гостей.
Проспер Уизеридж стоял, повернувшись спиной к мраморному камину, и вид у него был чрезвычайно раздраженный и воинственный. Да, он был так разгневан, что между выпученными, чересчур близко поставленными глазами залегла глубокая складка, а губы сжались в одну тонкую линию.
Пандора услышала, как за ней затворилась дверь, и усилием воли заставила себя медленно и с достоинством подойти к мистеру Уизериджу. Он остался неподвижен, ожидая, когда она к нему приблизится, а затем спросил, едва контролируя ярость:
– Вы что, сошли с ума? Зачем вы сюда явились?
– Как вам известно, я приехала в гости к своему кузену.
– Тогда быстро укладывайте вещи! Я немедленно отвезу вас обратно, – отрывисто заявил мистер Уизеридж.
– Мой кузен просил меня остаться и погостить два дня, что я и собираюсь сделать!
– Вы, насколько я понимаю, совсем потеряли способность здраво мыслить! Вы же прекрасно знаете, что дядя и тетя никогда бы не одобрили вашего поступка! Да и собственное чувство приличия должно подсказать, что это не тот дом, в котором вам можно остановиться!
– Этот дом когда-то принадлежал моему деду!
– Однако теперь его хозяином стал распутный повеса, и я не позволю вам пребывать в его обществе ни одной секунды!
– Но у вас нет никакого права препятствовать мне!
– Как ваш будущий муж, – начал было Проспер Уизеридж.
– Я никогда в жизни за вас не выйду! Позвольте мне заявить об этом самым категорическим образом здесь и сейчас, – перебила его Пандора. – Я не вышла бы за вас, даже если вы бы оказались единственным мужчиной в целом мире!
С минуту Достопочтенный Проспер Уизеридж молчал как громом пораженный. Он был человеком очень самовлюбленным и тщеславным. Столько женщин льстили и лебезили перед ним, поэтому он даже вообразить не мог, что Пандора, услышав брачное предложение, не упадет в его объятия благодарно и радостно!
– Вы отдаете себе отчет в том, что говорите?
Он так удивился, что в другой обстановке это лишь позабавило бы Пандору, но отнюдь не сейчас, когда ее сердце так отчаянно, так болезненно стучало в груди.
– Я за вас никогда не выйду! – решительно заявила она снова.
– Но если вы останетесь в этом доме, то вряд ли кто-нибудь опять предложит вам узы брака!
– Да, я это хорошо понимаю и понимала уже тогда, когда сюда ехала!
– Однако вы еще слишком молоды и невинны, чтобы понимать суть своих слов и поступков! – произнес Проспер Уизеридж так, будто и сам не мог уразуметь, что они означают.
– Я приехала сюда сознательно и по своей воле. И что бы об этом ни думали дядя и тетя, я никогда не соглашусь выйти за вас замуж.
– Какая несусветная чушь! То, что вы сейчас говорите! – Проспер Уизеридж очень и очень разозлился. – Я вас отсюда забираю, а когда мы вернемся в епископский дворец, то собственноручно запру в вашей спальне, и вы останетесь там до возвращения вашего дяди из Лондона!
– А я вам не позволю ничего подобного! – гневно вскричала Пандора.
– У вас нет выбора, – с угрожающей нотой в голосе ответил Проспер Уизеридж и схватил Пандору за руку.
От неожиданности она растерялась. Она и представить не могла, что он может так поступить; более того, он уж тащил ее к двери, а так как Пандора сопротивлялась изо всех сил, его ногти больно впивались в ее нежную кожу.
– Да как вы смеете ко мне прикасаться! Отпустите сейчас же!
– Нет, вы пойдете со мной! И надеюсь, когда вернется ваш дядя, он сурово накажет вас, как вы того заслужили всем вашим постыдным поведением!
Говоря так, он тащил ее к выходу, несмотря на отчаянное сопротивление Пандоры. По сравнению с ним, высоким и сильным, она была такой маленькой, что вскоре поняла: сопротивление, очевидно, бесполезно.
– Отпустите меня! – опять отчаянно вскрикнула Пандора. Но когда он почти подтащил ее к двери, та внезапно распахнулась. На пороге стоял граф. На нем был вечерний парадный сюртук, и выглядел граф не просто хорошо, но изысканно одетым: тщательно завязанный пышный белый галстук, прекрасно сидящий вечерний сюртук и только что вошедшие в моду брюки – очень узкие и обтягивающие ноги. Граф стоял неподвижно, загораживая выход, и Просперу Уизериджу тоже пришлось остановиться.
– Могу я узнать, что такое здесь происходит? – осведомился граф ледяным тоном.
– Вы граф Чартвудский? – спросил пастор, не отпуская руку Пандоры.
– Это моя привилегия задавать здесь вопросы, – отвечал граф, – тем более что вы явились в мой дом без приглашения!
– Я сюда явился за этой молодой девицей, не имеющей никакого права навязывать свое присутствие Вашему Лордству, и явился, чтобы отвезти ее туда, откуда она к вам прибыла!
– А кто вам дал право распоряжаться ее поступками?
– Я личный капеллан ее дяди, Высокочтимого Епископа Линдчестерского!
– Какое счастье для вас! – саркастически отозвался граф. – И что же? Ваша должность позволяет вам похищать молодых девиц прямо из дома их родственников?
– Я не похищаю мисс Стрэттон! Ее дядя, епископ, поручил мне взять его племянницу под свою защиту и ответственность, но когда, совсем недавно, я вернулся в Линдчестер, то узнал, что она предприняла в высшей степени прискорбную и неожиданную поездку, которая очень огорчит ее почтенных родственников, приютивших мисс Стрэттон в своем добропорядочном доме! Из христианского человеколюбия!
– Тем самым вы косвенно даете понять, что мой дом не является добропорядочным?
Теперь в голосе графа зазвучала стальная нота, хотя по выражению его лица Пандора поняла, что разговор доставляет графу почти удовольствие, а его противник сейчас слишком зол, чтобы соблюдать осторожность.
– Вашему Лордству хорошо известно, – возгласил Уизеридж, – что Чартхолл – неподходящее место для пребывания в нем молодой, неопытной девушки!
