Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
Злодейств Сталина Тимоха не отрицает, но считает их для России несомненным благом. Да, церкви разрушались, да, священников расстреливали, но они должны были пройти через эти испытания, как Христос прошел через свои крестные муки. Да, интеллигенцию сажали, но она должна была ответить за свою исторически поганую роль в деле смущения и совращения народа. Да, был ГУЛАГ, потому что перед страной стояли большие задачи. Надо было построить много городов, плотин, каналов, железных дорог, для всего этого нужна была дешевая рабочая сила. Да, военную верхушку перед войной уничтожили, но это было необходимо, потому что тогдашние красные маршалы, все эти Тухачевские, Блюхеры, Якиры чувствовали себя национальными героями, самостоятельными фигурами, были недовольны сталинским руководством и могли представлять для него опасность. А уж что большевиков расстреливали, так за уничтожение этих немецких шпионов и губителей России товарищу Сталину особая благодарность.
Говорят, что израильские следователи, готовя процесс над Адольфом Эйхманом, нацистским преступником, «архитектором холокоста», провели с ним такой эксперимент. Дали ему пачку фотографий неизвестных ему людей, среди которых были нормальные люди и закоренелые преступники. Предложили выбрать наиболее симпатичных, и он безошибочно выбрал преступников. Я думаю, что если Семигудилову предложить такой же эксперимент, то и результат будет очень похожим.
Я уверен, что все, оправдывающие злодеяния Сталина, – или невежды и дураки, или люди с преступными наклонностями. Сейчас количество любящих злодея по убеждениям поубавилось, зато прибавились полюбивших по дурости. В советское время я встречал их тьмы-тьмущие из бывших партийных функционеров, чекистов и вертухаев, делавших карьеру на несчастьях народа, и это были люди, как правило, злобные, лживые, вороватые и похотливые. Если в коммунальной квартире попадался такой, то от него можно было ожидать чего угодно: что нагадит в кастрюлю или напишет ложный донос, или что-нибудь украдет, или родную малолетнюю дочь изнасилует. Кстати, именно такой слух и ходил когда-то про Семигудилова. Против него даже возбудили уголовное дело, вскоре замятое. Были учтены его общественная активность, репутация патриота и, как говорилось в юбилейной статье к его пятидесятилетию, непоколебимая вера в коммунистические идеалы и безграничная преданность партии и правительству.
В панегирике, посвященном ему четверть века спустя, отмечались его преданность русской идее и религиозная активность.
В публичных дискуссиях либералы Семигудилову всегда проигрывают, благодаря не только нужным образом настроенным колесикам, а еще потому, что само существование диспутов о Сталине убеждает публику, что вопрос об этой личности и ее роли по крайней мере спорный.
Отвлекшись на свои мысли, я не заметил, как Семигудилов перешел к нынешнему нашему Перлигосу, ведущему, которого в тяжкую минуту, спасая Россию от гибели, послал нам сам Бог. Это великий человек, из всех предшественников равный, может быть, только Сталину.
Есть разные способы лести высшему начальству. Сталина желавшие ему угодить называли наш дорогой и любимый вождь великий товарищ Сталин, а упоминать всякое его замечание по любому поводу следовало так: «Как мудро заметил товарищ Сталин», «Как гениально указал товарищ Сталин». Хрущева и Брежнева называли чуть проще. Наш дорогой Никита Сергеевич, наш дорогой Леонид Ильич, а их указания все без исключения оценивались как правильные, справедливые, ясные, вовремя сказанные. Сегодняшний льстец, поминая высшего начальника, обязательно назовет полностью имя, отчество и фамилию. Но Семигудилов предпочитает скупой солдатский способ лести. Он называет Первое лицо просто по фамилии, но дальше приписывает ему такие черты характера и способности, до каких более примитивный льстец не додумается. Сейчас, говорит Семигудилов, в сталинской чрезвычайной крутости (может быть) необходимости нет (пока), но все-таки Перлигос действует достаточно жестко, и правильно делает, это необходимо, чтобы хотя бы частично исправить последствия разорительного правления либералов. Он, как Владимир Красное Солнышко, дал России веру, он, как Иван Калита, является собирателем русских земель, он, как Петр Первый, возвращает России ее величие. И вернул бы полностью, если бы не пятая колонна (все те же масоны, евреи и либералы), уничтожить которых ему мешает излишнее человеколюбие. Человеколюбие – это вообще одна из немногих его слабостей. При этом он остается обаятельным человеком, заводным, азартным, по-мальчишески любопытным до жизни во всех ее проявлениях. Вы посмотрите, говорит Семигудилов, как поразительно он все успевает. Неустанно путешествует по стране и по всему миру, занимается спортом, скачет на лошади, ездит на мотоцикле, катается на коньках, летает на истребителях, стратегических бомбардировщиках и дельтапланах, участвует в пожаротушениях, спускается под воду, занимается защитой редких животных, что документально подтверждено репортажами журналистов и видеоматериалами, запечатлевшими его общение с белыми медведями, амурскими тиграми, нильскими крокодилами.
Интересно, что, претендуя на репутацию отчаянного правдолюбца и даже страдальца за правду, Семигудилов ухитрился про каждого из пережитых им советских и российских вождей, начиная с Хрущева, сказать во время их правления что-нибудь им особенно лестное, а после говорил что-то противоположное. Но никому так не льстил, как нашему нынешнему. Вот сейчас, когда я вез в себе своего клеща, он, переходя от одной темы к другой, предложил обратить внимание на то, что Первое лицо мыслит и действует каким-то недоступным нам способом, принимает решения всегда неожиданные, парадоксальные, вызывающие у нас сомнения, недоверие и отторжение, а потом оказывающиеся единственно правильными. Его можно сравнить с кем-нибудь из величайших шахматных гроссмейстеров. Он делает ходы, ввергающие среднего шахматиста в шок, а потом – раз-два и мат. И взрыв аплодисментов.
– Нашему пониманию, – говорит Семигудилов о прославляемом им гроссмейстере, – совершенно недоступен ход его мыслей и логика его действий, потому что он не просто человек и не просто даже великий человек, может быть, он вообще не человек, а нечто большее, высшее существо, миссия которого – руководить не только нами, но, может быть, всем человечеством и даже больше – всем животным миром.
Вот до чего договорился! Место руководителя человечеством, животным миром и всем остальным занято Господом Богом, который свою должность, кажется, пока не собирается никому уступать (вот уж где нет никакой демократии), – это я, конечно, мысленно возражаю. Но если бы Тимоха на этом остановился. Так нет же…
– Мы, – заходится он, впав в состояние необычайного возбуждения, – представляем себе его как чиновника, который сидит в Кремле, принимает министров, вручает награды, и думаем, что для него это что-то важное. А для него это только мелкая рутинная работа, отвлекающая его от истинно грандиозного и невообразимого, не поддающегося человеческому уму. Вы еще посмотрите, вы еще увидите, как он взовьется, как поднимется горным орлом до невероятных высот, как расправит могучие крылья, и весь мир, все человечество, запрокинув головы, устремит на него восхищенный взор.
– Какой бред! – не удержался я и воскликнул.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
