Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 142
Через день свернули еще раз влево, это уже была Вятка. А еще через два дня пристали к высокому берегу у Хлынова.
После Нижнего Новгорода город не впечатлял. Деревянная крепость о восьми деревянных башнях, деревянные церкви, деревянные дома. Похоже – каменных домов и церквей в городе вообще не было.
Город стоял на высоком берегу реки. Но весь был изрезан оврагами, улицы немощеные, утопавшие в грязи. М-да, пожалуй, в Нижнем получше будет.
За день ушкуи разгрузили. На следующий день грузили воск и мед в бочках. Иван придирчиво покупал воск, пробовал мед на вкус. А вечером мы уже отчалили.
– За пристань платить надо, спустимся пониже – задарма у берега переночуем.
Когда солнце стало садиться, мы пристали к левому пологому берегу. Место, видно, часто использовалось для стоянок – видны следы старых кострищ, пеньки от срубленных деревьев.
Матросы принялись разводить костер, варить кулеш.
После ужина я прилег на судне под пологом. Славно, не надо трястись на лошади – корабль сам плывет по течению, только перекладывай руль да перебрасывай паруса по ветру.
Вдруг благостную тишину прервал вопль. Кричали с берега. Я, как подброшенный пружиной, вскочил, выхватил саблю и прямиком перелетел с судна на берег.
Иван стоял на берегу один и истошно орал.
– Господи, Иван, ты всех перепугал, что случилось?
Иван пальцем ткнул вниз. Вот оно что. В сапог ему вцепилась гадюка. И это неудивительно – после зимы потеплело, выглянуло солнце, всякие гады погреться выползли. Не глядел Иван под ноги, приблизился неосторожно – вот и цапнула.
Я саблей обрубил змее голову, отбросил в воду тело. Голова так и осталась на сапоге, глубоко вонзив зубы в плотную кожу.
– Снимай сапог!
Иван быстро скинул обувку, размотал портянку. К нашему обоюдному удовольствию, кожа на ступне была цела. Взяв сапог в руки, я ножом разрезал пасть змеи, покачивая из стороны в сторону, вытащил из обуви обе челюсти с зубами. Счастье Ивана, что сапоги – из плотной кожи, не летние, легонькие да короткие.
Я осмотрел зубы убитой гадюки; верхние ядовитые зубы целы, не отломились в коже сапога. Я бросил сапог Ивану.
– Обувайся!
Сам же хотел швырнуть голову змеи в догорающий костер, размахнулся даже, но как остановил кто. Выпросил у Ивана пустой кожаный мешочек для монет и уложил туда верхнюю челюсть. Ядовитые железы у змей – только в верхней части головы, приблизительно там, где уши, и яд оттуда впрыскивается через два верхних клыка в рану на теле жертвы.
Пусть пока полежит, потом подсушу; яд не испортится, а памятуя о неудавшихся попытках отравить меня и князя Овчину-Телепнева, глядишь – когда-нибудь может и пригодиться.
Только я снова улегся под своим навесом на носу ушкуя, как под полог нырнул Иван, держа в руке большущий кувшин и две объемистые серебряные чарки.
– Давай обмоем мое спасение, от твари ползучей и смерти лютой ты меня сегодня спас. Когда я закричал – увидел, что пока на ушкуе матросы рты разевали, ты с корабля как черт из табакерки выпрыгнул и змею на куски порубал. Видно, само провидение тебя со мной свело – не иначе.
Иван разлил вино по чаркам, мы чокнулись. Я сказал краткое пожелание:
– Иван, не хотелось бы, чтобы твои спасения вошли у нас у обоих в дурную привычку.
– О, умно сказал, давай выпьем.
Ночь прошла спокойно, но мне, как охраннику, пришлось быть начеку, и задремал я уже под утро.
Утром я проснулся от плеска волн. Ушкуй покачивался на волнах. Я продрал глаза. Мы плыли, судя по изменившимся очертаниям берегов, уже давно.
Рядом со мной под навесом спал Иван. Между нами валялся пустой кувшин. Купец сжимал в руке серебряную чарку. Я подобрал кувшин. Неужели это мы вдвоем? Да в кувшине литра четыре, может, и пять, кто его мерил? Но чувствовал я себя сносно, голова чистая, только бок почему-то болит. Ага, вот почему. На матрасе лежала пустая чарка, смятая с боков, почти сплющенная. Выходит – я на ней спал. Принцессы на горошине из меня явно не получится. Правда, горошина у нее была под матрасом.
Я растолкал Ивана, тот лишь повернулся на другой бок и лягнул меня ногой. Я заорал ему в ухо:
– Змея!
Иван подскочил как ужаленный и заорал:
– Ратуйте!
– Чего кричишь – плывем давно, вставать надо. Видишь – команда уже кашу с убоиной сварила, да без хозяина есть не садится. Ты уж уважь людей – им работать.
Иван насупился, встал.
– Не напоминай мне про змею. Я с детства боюсь гадов ползучих, как увижу – даже ужа безобидного, – так по спине пот холодный течет и вроде как парализует, сразу цепенею.
Мы сели в кружок вокруг мачты, Иван, как хозяин, счел молитву и зачерпнул первую ложку – как отмашку дал. Матросы застучали ложками по стенкам котла. Пять минут – и котел пустой. Свежий воздух, физический труд и плохой аппетит – вещи несовместимые.
– Юра, что хочешь в награду?
– За что?
– Как – за что? Опять меня спас.
– Мелочи, Иван. Выпили – и будет.
– Нет. Я отдариться хочу. Весь ушкуй видел, как ты меня спас. Что люди потом скажут? Что Иван Крякутной спасителя не отблагодарил? Мне такой славы не надо.
Я задумался. Коня мне пока не надо, а вот броню бы хорошую не помешало. Свою-то я в воинской избе оставил, когда Москву покидал. О том и сказал.
– О! – обрадовался Иван. – Знаю самолучшего бронника в Нижнем, вернее, в деревушке по соседству – Кузнечихе. Доспехи делает не хуже заморских. Дороговато берет – так то моя забота. Как домой возвернемся, сразу к нему и направимся. Долго делает, но все по телу, по размеру сидеть будет – как рубашка. Друг у меня, Андрей Воробьев Владимиров сын, у него делал – зело доволен остался.
Глава 2
Иван сдержал слово. Через день после приезда в Нижний мы поехали к броннику. Жил и работал он в Кузнечихе, то ли деревне, то ли слободе.
Большая деревенская изба-пятистенка, хороший забор, мощенный деревянными плашками двор. Давненько я не видел таких солидных домов у ремесленников.
На стук в ворота вышел подмастерье, в прожженном кожаном фартуке и чумазый. Иван спросил хозяина – заказ сделать. Вышел небольшого роста мужик с плечами в сажень. Мышцы бугрились на плечах, играли бицепсы. Вот бы такого на соревнования бодибилдеров. Мужик с достоинством склонил курчавую голову.
– Рад видеть вас в своем доме. Чем могу?
– Заказ на броню хотим сделать.
– Тогда пройдем в мастерскую – о деле не след говорить на улице.
Мы прошли на задний двор. Там стояла кузница, судя по запаху горевшего угля и стуку молотков.
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 142
