Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
— Что вы имеете в виду, когда говорите о «точках напряженности?
— Путин постоянно говорит, например, об опасности для России американских противоракетных систем в Европе. Между тем конфигурация этих систем, характеристики этих ракет, их скорость, показывают, что они развертываются именно против Ирана. Российским стратегическим силам американские противоракеты угрожать не могут. Это хорошо известно военным специалистам. Тем не менее Москва эту тему снова поднимает, имея в виду не столько дискуссию с США, сколько воздействие на население России, запугивание его новой «американской угрозой».
— А протестная активность в России продолжится, на ваш взгляд?
— Мне кажется, что протесты продолжатся уже по совершенно иным причинам, потому что эта власть, в силу своей сущности, не может не дать новые поводы. Мы не знаем сейчас, какими они будут.
К тому же продолжается мировой экономический кризис, который может углубиться. Россия очень уязвима. Доходы от высоких цен на сырье в последние годы не были использованы для того, чтобы модернизировать страну.
Самый главный фактор риска — сам режим, который в силу своего поведения может вызвать новые протесты. Ведь множество преступлений скрыто, многое не обнародовано, не расследовано: взрывы домов 1999 года, «Норд‑Ост», Беслан, коррупция…
Россия для нравственного очищения нуждается в полном расследовании событий прошлого. Если это будет сделано, появится основа для нового менталитета в стране. Если власти будут дальше злоупотреблять своим положением, а ситуация ухудшится, требования расследований такого рода будут расти.
— Администрация Барака Обамы так же плохо понимает, как функционирует Россия, как и люди Рузвельта. Тогда все команды отдавал Сталин, а они рассуждали о «голубях» и «ястребах» в Политбюро. Сегодня однозначные команды отдает Путин, его приказы не обсуждаются, а выполняются. Кажется, что в США и сейчас ищут диалога, не обращая внимания на проблемы прав человека в России, желая решать вопросы своей национальной повестки дня. Американские политики, говоря о «перезагрузке» отношений с Россией, понимают, чем является нынешний российский режим?
— Как показывали публикации WikiLeaks, наши люди в Вашингтоне получают довольно верную информацию. Я сам был удивлен, насколько американские дипломаты точно и достаточно объективно описывают ситуацию в Россию. Но эта информация не используется.
Вряд ли у нас делят окружение Путина на «голубей» и «ястребов», понимают, что решения принимает он сам. Но есть иллюзии, что можно на Путина повлиять, поняв, что он хочет.
Но поймите, политику в США очень трудно не просто прийти к выводу, но и действовать, постоянно исходя из того, что глава государства в России принимает важнейшие решения, исходя не из интересов своей страны, а из интересов собственного клана или бизнеса. Такую идею трудно усвоить, если вы привыкли думать иначе.
Мы в Америке должны понять: Россия не является врагом США. Россия — проблема для самой себя! И, может быть, для ее ближайших соседей. Нельзя рассчитывать на то, что Россия будет помогать Америке или Западному миру в критической ситуации. Это неверный союзник. Ненадежный партнер.
— Один ваш дипломат мне говорил, что для США главные проблемы в диалоге с Россией: иранская атомная бомба, прекращение гражданской войны в Сирии и мир в Афганистане. Права и свободы человека — потом.
— Никакого настоящего сотрудничества с Москвой в иранском вопросе не получится. При любом варианте отношений мы не можем завоевать поддержку путинской России в иранском вопросе, потому что Иран создает для режима Путина очень выгодное положение в международных отношениях. Этими позициями трудно жертвовать. Из‑за Ирана все вынуждены торговаться с Путиным, чтобы Россия сделала то, что она должна сделать без всякого торга и наград.
— А что Россия могла бы сделать в иранском вопросе?
— Россия могла бы поддержать жесткие экономические санкции против Ирана, ради самой себя. Зачем народу России у границ ядерная держава с непредсказуемым режимом? Было бы лучше, если бы Москва вовремя выступила бы за ужесточение международных санкций против Тегерана, что заставило бы режим мулл отказаться от военной ядерной программы.
Но нынешний Кремль понимает, что любая напряженность на Ближнем Востоке помогает поддерживать высокий уровень нефтяных цен, что для Путина очень важно. К тому же Москве глубоко безразлично, как поведение Ирана повлияет на страны Запада. В общем, поверхностные уступки в Иранском вопросе не исключены, но лучше нам не испытывать иллюзий по этому поводу. Что касается Сирии, мы сами не знаем, что делать с Сирией.
В Афганистане у России есть совпадающий с нами интерес, и даже без уступок по вопросу прав человека здесь мы и так придем к сотрудничеству. В интересах России, чтобы «Талибан» там не победил и не начал дестабилизировать Среднею Азию и создавать проблемы в самой России, где есть большое мусульманское население.
Современная ситуация тревожная. И не потому, что Россия смертельный враг Америки, она им не является, а потому, что в самой России может произойти серьезная дестабилизация внутренней ситуации с непредсказуемыми последствиями. Россия может стать серьезной проблемой для мира, если внутренние условия в стране создадут нестабильность и ситуация станет неуправляемой, возникнут условия для взятия власти экстремистскими элементами.
— Что изменит в России появление ограничений на въезд в США нарушителей прав человека и замораживание их активов у вас?
— Влияние цивилизованного мира будет заставлять некоторых деятелей, которым внутри страны нечего бояться, здесь, в России ограничивать свой произвол. Пока внутри вашей страны им опасаться нечего. Думаю, что многие западные страны последуют примеру США. Например, Великобритания, Нидерланды.
— Как вы оцениваете тот ответ, который Кремль с помощью «антисиротского закона» дал США на «акт Магнитского»?
— Что касается США, то я не думаю, что ответ России на «акт Магнитского» существенно изменит позицию администрации президента Обамы. Но он ухудшает отношение к России со стороны части американского общественного мнения.
Россия в глазах многих американцев утратила ореол демократического или даже полудемократического государства. Прежде всего, режим Путина защищает лиц, участвовавших в убийстве человека, который боролся против коррупции, так что сам режим оказывается насквозь коррумпированным. В то же время, делая сирот жертвами, власти дают понять, что готовы использовать любые средства для защиты себя. В этих условиях Бараку Обаме будет сложнее продолжить политику «перезагрузки», поскольку Конгресс, который ближе к избирателям, не проявит здесь излишнего энтузиазма и Обама не получит широкой общественной поддержки.
— Назначение Госсекретарем Джона Кэрри кремлевские эксперты восприняли как подарок судьбы. Они ошибаются или нет?
— Ошибаются. Госдепартамент не будет вести какую‑то пропутинскую линию. Скорее всего, Джон Кэрри будет продолжать прежний курс. Конгресс ближе к настроениям американского общества. Он будет заставлять администрацию занимать, как в случае с «законом Магнитского», те позиции, которые они сами бы не заняли. Этот закон будет исполняться.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
