Книга Светлая и Темный - Ольга Гусейнова

— Миледи, миледи, очнитесь!.. — Из кошмара, где застывшие голубые мертвые глаза заглядывали в самую душу, меня вырвала отчаянная просьба-мольба Ноэль.

— Успокойся, дитя! Она проснулась… ну все… ну все, Ноэль, успокойся… — тихо приговаривала сестра Аниза.

Я резко распахнула глаза, но, находясь между сном и явью, продолжала шептать:

— Это не я! Это не со мной! Не я… не я… не со мной…

— Сафира, — прорыдала кузина, схватив мою ладонь. — Не бросай меня больше одну… пожалуйста, не бросай…

Я тряхнула головой, сбрасывая чужие кошмары. Теплая ладошка сестры по несчастью вернула самообладание и помогла успокоить бешеное сердцебиение. Я буквально заставила губы раздвинуться в улыбке, но, судя по страху, заполнившему несчастные глаза Ноэль, вышел предсмертный оскал. Мысленно одернула себя: «Я сильная, я справлюсь! Ведь даже смерть я победила, а тут кошмары какие-то! Фи!» И эта измученная, но преданная девушка теперь зависит от меня.

Глубоко вздохнув, превозмогла боль в ране и просипела:

— Прости, сестренка! Снова напугала тебя. Прошлое легко забываться не хочет, но мы все преодолеем, не переживай!

Ноэль улыбнулась сквозь слезы, трогательно вытирая мокрые дорожки ладошками. Сейчас она даже не испугалась, что с ногами забралась на кровать. А ведь до того даже присаживалась неуверенно. Словно не имела права.

— Вы еще что-то вспомнили, миледи? — осторожно подалась ко мне сестра Аниза.

— Да… уж… — тяжело вздохнула я. — Такое вряд ли совсем забудешь.

Монашка с подозрением уставилась на меня, невольно вызвав грустную усмешку:

— Поверьте, это словно чьи-то чужие воспоминания, всего-навсего разрозненные кусочки. Неясные образы… — Отметив некоторое облегчение в глазах пожилой женщины, устало добавила, чтобы избавить ее от сомнений: — Я не сумасшедшая! — Про себя же подумала: «Хотя иногда кажется, что — да!»

Аниза занялась моей раной, обрабатывая ее пахучими целебными мазями, читая молитвы и утешая. Закончив, добрая женщина удалилась.

Проводив ее взглядом и дождавшись, когда закроется дверь, я не удержалась и предложила:

— Знаешь, Ноэль, давай спать в одной кровати, а то мне страшно даже глаза закрыть, вдруг снова кошмары увижу.

— Ваши кошмары — это наша жизнь! — обреченно заметила Ноэль и осторожно поинтересовалась, хлюпнув носом: — Что вы вспомнили?

— Свое четырехлетнее замужество и как вдовой стала, — буркнула я. Заметив хмурую складку между бровями юной драки, честно добавила: — Не поверишь, я испытываю несказанное облегчение по этому поводу.

Ноэль зябко передернула плечиками, слезла с кровати и налила мне кружку молока. Повинуясь моему настойчивому взгляду, наполнила вторую. Затем, взяв два ломтя хлеба с сыром, вернулась на кровать. После мы сосредоточенно ели, каждая думая о своем, и смотрели в камин, наблюдая, как горят поленья. Моя душа успокоилась, я снова поверила, что все складывается хорошо: наконец-то враги сдохли в муках, туда им и дорога, а мы с кузиной как-нибудь и без них проживем. И я уж постараюсь, чтобы счастливо!

На ужин Ноэль принесла мясо и проговорилась, что дали его впервые с момента моего ранения. Мы объелись, как слоники, и сыто растянулись на постели. В камине весело трещал огонь; уже не мрачно, а таинственно горели свечи. Кузина, заметно воспрявшая духом, перестав дичиться и вздрагивать, устроилась поверх одеяла, и мы наслаждались покоем и теплом.

— Даже не помню, когда мне было так легко и спокойно… — неожиданно вырвалось у настрадавшейся девушки.

Посмотрев на нее с пониманием и сочувствием, я прощупала почву:

— Хочу кое о чем спросить у тебя, мне важно это знать. — И предупредила: — Но если не хочешь, не отвечай.

— Конечно, я отвечу на любые твои вопросы, мы же договорились, — встрепенулась Ноэль.

Я кивнула и, что называется, в лоб спросила:

— Ты смогла сохранить невинность в том ужасе, который творился в Хемвиле?

Девушка нахмурилась, пожевала губу, потом с грустной усмешкой ответила:

— Вы верно заметили, миледи… ужасе…

— Ноэль, давай перейдем на имена. Мне так будет легче. Приятнее ощущать себя не одинокой. Ты моя кузина, к чему эти формальности?

Она улыбнулась немного неуверенно и все же выглядела польщенной.

— Давай… Сафира!

— Ну и… — напомнила ей о своем вопросе.

— Да, Сафира, невинность я сохранила. Твой отец — лорд Калем — опасался, что может лишиться дочери… по разным причинам. И про запас держал для Хемвиля еще одну, хотя и не совсем чистокровную, драку… Ведь я ваша родственница по мужской линии Дернейских. Значит, мою кровь замок тоже примет. Или моих наследников…

— Угу, — выдавила я.

Ноэль, горько улыбнувшись, добавила:

— Меня не продали замуж, сберегли невинность, но каждый день любыми способами напоминали, что я всего лишь жалкое подобие чистокровной и в моей родословной люди поучаствовали больше, чем надо… Слабая, никчемная замена…

— В каком смысле — подобие? И почему слабая? — опешила я.

— Все чистокровные драки — серебряные или золотые. Женщины, у которых сочетаются сразу два цвета, как у тебя, энергетически очень сильные. Говорят, вы даже на землях драканов сможете жить долго и плодотворно. — Она тяжело вздохнула и закончила: — А я золотисто-русая. Слабая.

Утренние сновидения подзабылись, и я приготовилась дальше слушать информацию об этом мире.

— Ноэль, кто такие драки? Знаешь, давай ты мне расскажешь об Эсфадосе, а то из-за провалов в памяти ощущаю себя птенцом, не умеющим летать, но уже выпавшим из гнезда. Я буду задавать вопросы, чтобы связать свои воспоминания с твоим рассказом.