Ум-обезьяна, или Бог – это сейчас
После расслабляющей, как глоток розового вина, Италии Элизабет Гилберт отправилась в Индию. Ашрам, куда судьба занесла Гилберт, был настоящим оазисом в пустыне, этаким райским садом: на территории ашрама цвели цветы, росли деревья, и десятки людей ежедневно возделывали землю; вокруг ашрама, за его стенами, – лишь пыль, нищета и бродячие коровы.
В индийской части путешествия Элизабет Гилберт решила – ни много ни мало – исследовать, поймать и понять природу Вселенной. Точнее говоря, Гилберт решилась на то, чтобы начать поиски – длиною в жизнь.
Едва ли не первым препятствием, о которое «споткнулась» Гилберт в своих индийских поисках, стала привычка современного западного человека не присутствовать в моменте «здесь-и-сейчас». Вместо этого Гилберт, как и большинство ее западных «сородичей», предпочитала подчиняться уму-обезьяне – странному, назойливому, но весьма настырному существу, обитающему в нашем сознании. Ум-обезьяна – это то, что заставляет нас вести бесконечные внутренние монологи, заниматься самокопанием и самоедством, метаться из прошлого в будущее и обратно… И ни за что не присутствовать в моменте жизни, который происходит прямо сейчас!
Этот ум-обезьяна – настоящий самодур. Мало того, что он заставляет передумывать по сто мыслей в минуту, так еще вынуждает человека реагировать на каждую мысль эмоциями. Вот вы думаете о хорошем, вы умиротворены и счастливы, а через десять секунд (не минут, секунд) – бац! – и ум-обезьяна уже чем-то раздражен и недоволен. Казалось бы, какой живой человек выдержит такую эмоциональную тряску и метания в разные стороны? А ведь мы все, западные люди, по сути, именно так и живем. Для нас, таких трудолюбивых, дающих, амбициозных, становится серьезной проблемой задержаться на мысли, состоянии, эмоции. Просто побыть там, где ты находишься в настоящий момент – уже счастье, редкий навык. Научившись строить планы, анализировать прошлое и делать прогнозы, мы совершенно разучились присутствовать.
И хотя Италия слегка ослабила власть беспокойного и суетливого «ума-обезьяны», полностью освободиться от старой привычки удалось только в Индии.
Подъемы на рассвете, медитации, разговоры и молчание, физическая работа в ашраме и работа души, новые встречи с другими и с собой – все это помогло Гилберт осознать кое-что важное.
Даже «ум-обезьяна» хочет, чтобы о нем позаботились, поддержали и выразили свою любовь.
До своего путешествия и, в частности, до приезда в ашрам Гилберт искренне считала, что страсть к самокопанию и «выскакиванию» из момента – это пусть не совсем приятная, но норма жизни. Как, например, плохая погода или хроническое недосыпание. В Индии она отчетливо ощутила, что ум – это живая субстанция, которой, как всему живому, требуются внимание, забота и отдых. Особенно беспокойному уму-обезьяне, который просто идеальная мишень для стресса!
«Я ищу место для твоего отдыха. Я тебя люблю», – сказала Гилберт своему уму. И как-то само собой определилось место отдыха – в сердце, в душе. Элизабет поняла, что когда душа спокойна, а сердце наполнено любовью, то ум окутывает тишина. Ум отдыхает.
А ведь только с отдохнувшим умом можно жить, не пропуская ни секундочки.
Внутреннее спокойствие не нужно ловить, завоевывать, гнаться за ним или у кого-то выторговывать. Стоит только расслабиться – и оно придет само.
Простая спокойная мысль, тем не менее, до поры до времени не посещала Элизабет Гилберт. Как многие жители мегаполисов, думающие и чувствующие, но погрязшие в «умствованиях», Гилберт считала, что внутреннее спокойствие, гармония и счастье достаются как награда за победы и достижения, как приз за соревнование. Как награда за труды и усталость. А ведь так много лет Гилберт искала душевное спокойствие, прибегая к самым разным способам.
И вот однажды, безмерно уставшая, погрязшая в депрессии и унынии, так и не догнавшая спокойствия писательница отправилась в путешествие длиною в год… Перемещаясь физически, отдыхая телом и работая душой, Гилберт вольно или невольно остановила внутреннюю гонку.
Вера (в Бога, в мудрость Вселенной, в инопланетян, в переселение душ и т. п.) не является страховкой от неприятностей и разочарований. Вера – это залог того, что впереди всегда есть что-то еще.
Вера, кроме того, не дает ответов. Главное, что дает вера, это – мужество. Ну, и еще, конечно, освобождение от власти «ума-обезьяны». Когда ты веришь, тебе не нужно судорожно перебирать в уме сотни вариантов развития событий или биться с ветряными мельницами в поисках смысла. Ты просто знаешь и просто веришь, что во Вселенной много неизвестного, а истина всегда где-то рядом.
Принятие веры стало, наверное, одним из самых важных духовных открытий, совершенных Элизабет Гилберт. Произошло это не в один момент, но ощущалось ею как отчаянный прыжок в неизвестность. Процесс принятия веры оказался, мягко говоря, не фейерверком. Принять веру, как позже признавалась Гилберт, значило смелым и решительным шагом отправиться навстречу тьме. Принять веру для Гилберт значило – принять неизвестность во всей ее красе.
За веру, поняла Гилберт, тебя никто не похвалит, не одобрит, не погладит по головке. Вера вообще никак не вознаграждается, если, конечно, не считать наградой внутреннее спокойствие и присутствие в моменте «здесь-и-сейчас».
Пожалуй, вся книга Элизабет Гилберт посвящена обретению веры и духовности, не привязанной к какой-либо конкретной религиозной конфессии.
Недостаточно единожды избавиться от назойливой суеты «ума-обезьяны». Чтобы ум был спокоен и безмятежен, заботиться об экологичности ума и мыслей, появляющихся в нем, нужно регулярно.
Элизабет Гилберт быстро поняла, что безмятежность ума, как и все важное в жизни, достигается не разовым усилием, а регулярными тренировками. И придумала для этого свой образный ряд: ее ум – гавань, а мысли – корабли. На входе в гавань установлен контрольно-пропускной пункт, задерживающий корабли, везущие «контрабанду»: жестокие и обидные мысли; мысли-каннибалы; обездоленные и недолюбленные мысли…
Ее гавань открывала путь в прекрасные, щедрые, благополучные края, где лишь недавно установился мир и гармония. Соответственно, и дорога в гармоничный край открыта только для созидательных и мирных мыслей. Остальные мысли не подлежат наказанию или порицанию: они просто возвращаются туда, откуда пришли, – в открытое море.
Если вы дозрели до мысли о том, что такое хрупкое создание, как ум, нужно беречь от деструктивных воздействий, и сердцем приняли необходимость тренировок безмятежности и спокойствия, то несколько наших упражнений непременно помогут вам отфильтровывать токсичные мысли и поддерживать экологию ума.
