Америка! Иммигранты не могли дождаться, когда ступят на ее берег и вкусят щедрот и изобилия, которые она могла им предложить.
Гертруда Штраус тем временем успела привязаться к Аннемари и уже с горечью думала о том, как будет скучать по этой девушке, когда им придет время расстаться. Она не могла прочесть письма в чемодане, но полагала, что мисс Маргарет Коннелли, чье имя было написано на конвертах, наверняка будет встречать девочек на пристани. Один из офицеров предложил проводить Аннемари на берег, но Гертруда заверила его, что сама с удовольствием передаст бедняжку с рук на руки мисс Коннелли, а заодно и объяснит той, почему Молли не приехала вместе с сестрой. Она скажет ей, что она, Гертруда, — медсестра по профессии и что это она присматривала за Аннемари во время путешествия. Мисс Коннелли может и не знать о сердечных каплях и не подозревать, что девочка пребывает в состоянии глубокого шока. «Молли говорит, что обычно Аннемари жизнерадостный человечек, но случилось нечто ужасное», — скажет Гертруда.
При этом она будет чувствовать свою важность и исключительность. Мисс Коннелли непременно поблагодарит ее и, быть может, даже пригласит в гости к Аннемари, когда той станет лучше. Не исключено, что Гертруда обзаведется новой подругой в Нью-Йорке, что, в свою очередь, произведет неизгладимое впечатление на ее сестру Берту.
После окончания Первой мировой войны Германия перестала быть комфортным местом для жизни. Деньги обесценились, а к власти пришли чужие люди с дурной репутацией; появилась какая-то доселе неизвестная нацистская партия. Берта, эмигрировавшая в Америку еще в конце прошлого столетия вместе с мужем Германом, теперь стала вдовой, и, поскольку детей у нее не было, сестры решили составить друг другу компанию в старости. Америка подходила для этого намного лучше Германии.
Повествование о приключениях, которые Гертруда пережила на борту «Королевы майя», займет не один день, и она с радостным нетерпением предвкушала, как посвятит Берту во все перипетии происшедшего.
В дверь каюты постучали.
— Войдите! — крикнула Оливия. Она лежала на койке, расчесывая тело до крови, и упражнялась в том, как будет говорить, когда станет Розалиндой Рэйнес, — что должно случиться очень скоро, если все пройдет как по маслу. «Королева майя» должна была встать на якорь в гавани Нью-Йорка в полдень. — Как поживаете, дорогуша? Очень рада с вами познакомиться, — с аристократическим произношением проговорила она.
Вошел Эшли. На его лице читалось беспокойство, а левый глаз косил еще сильнее.
— Мы причаливаем через пару часов, и баржа отвезет вашу братию на остров Эллис. Так что тебе лучше пошевеливаться.
— Баржа? — Оливия понятия не имела, о чем он толкует. — И что ты имеешь в виду под «вашей братией»?
— Баржа — это такое большое плоскодонное судно, — нетерпеливо пояснил Эшли, — а под «вашей братией» я имею в виду иммигрантов. К твоему сведению, остров Эллис — это место, где иммигрантов проверяют, перед тем как разрешить им въезд в Америку. Я уже говорил тебе, что если кого-нибудь недосчитаются, то перевернут корабль вверх дном. Ты ведь знаешь, куда идти, верно? Через кухни и вниз по лестнице в задней части, тем же путем, каким я привел тебя сюда.
— Я помню, — в тон ему ответила Оливия. — Дай мне минутку, чтобы попрощаться с Аннемари и мисс Штраус.
— А с кем это ты разговаривала, когда я вошел? — Эшли окинул взглядом каюту, в которой больше никого, кроме них, не было.
— Ни с кем. Я репетирую пьесу. — Оливия нетерпеливо тряхнула головой. — Я ведь говорила тебе, что занимаюсь шоу-бизнесом, верно?
— Ну, если ты артистка, то я — король Англии. — И вдруг Эшли улыбнулся ей с неожиданной теплотой. — Пока, Оливия. Приятно было познакомиться. Мне будет не хватать тебя на обратном пути.
— Пока, Эшли. — А вот она скучать по нему не будет.
Не успела дверь за стюардом захлопнуться, как Оливия вскочила на ноги, открыла чемодан, вывалила его содержимое на свою койку и завязала концы покрывала узлом. Затем она достала из шкафчика кожаную сумочку, положила в нее тридцать шесть фунтов и паспорт Молли, после чего отправилась на поиски Аннемари, молясь про себя, чтобы рядом с ней не оказалось Герти, которая высматривала сестру девочки в толпе встречающих на пристани.
На палубе было уже полным-полно пассажиров, многие из которых прихватили из кают свой багаж, который теперь стоял у их ног. Казалось, корабль медленно дрейфует к точке назначения. Нью-Йорк! Оливия остановилась и в изумлении уставилась на огромные здания на горизонте, теснившиеся, словно свечи на праздничном торте. Зрелище было изумительным, невероятным, даже пугающим. У нее вдруг улучшилось настроение. Очень скоро и она станет своей в этом необычном и притягательном месте. Теперь, располагая деньгами и одеждой Молли, она сможет начать новую жизнь. Но пока что Оливия не попала в этот рай. Ей еще предстояло сделать кое-что, прежде чем она сойдет на берег и превратится в Розалинду Рэйнес.
Глаза большинства пассажиров были устремлены на пристань, и лишь одна фигурка в зеленом пальто стояла поодаль, облокотившись на перила и глядя вниз, на мутную коричневую воду.
— Аннемари! — Услышав возглас Оливии, девушка медленно обернулась, но в ее прекрасных глазах не мелькнуло и тени узнавания. Можно подумать, это не они в течение десяти дней, что длилось путешествие, делили одну каюту. — Пойдем со мной, дорогуша. — Оливия протянула руку. Девушка без слов взяла ее и покорно последовала за Оливией обратно в каюту.
Войдя в нее, Оливия задумчиво пожевала губу. Раньше мысль об этом не приходила ей в голову, но ей не хотелось причинять Аннемари лишние страдания. Тем не менее в первую очередь она должна думать о себе. Развязав узел, Оливия сунула под одежду паспорт девушки, ее свидетельство о рождении и письма из Нью-Йорка, оставив одно письмо себе на тот случай, если оно вдруг ей понадобится. Пройдет некоторое время, прежде чем вещи будут обнаружены, но рано или поздно кто-нибудь непременно установит, кем является девушка. Оливия вновь завязала узел, сунула Аннемари в ладошку клочок бумаги и заставила ее сжать пальцы в кулак.
— Смотри, не потеряй его, дорогуша, — сказала она.
На бумаге были написаны имя и адрес: «Оливия Рэйнес, Камерон Билдингз, 16, Дептфорд, Лондон». Это означало, что никто не станет разыскивать настоящую Оливию Рэйнес, во всяком случае в ближайшие дни. По словам Эшли, досмотр затянется на пять или шесть часов. К этому времени настоящая Оливия рассчитывала благополучно оказаться на берегу с сумочкой и чемоданом Молли, переодевшись в ее одежду.
Аннемари не протестовала, когда иммигранты толкали ее в спину и отпихивали в сторону. Они стремились первыми попасть на большую плоскодонную баржу, словно боялись, что их оставят на корабле. Эти люди говорили на языке, который она не понимала, но в их голосах явственно ощущалось возбуждение. Минула, казалось, целая вечность, прежде чем баржа отчалила от борта, и Аннемари с удивлением спросила себя, почему они оставляют позади большой белый корабль, на котором приплыли сюда.
