Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 30
Она благоговела перед Холмсом и никогда не осмеливалась перечить ему, хотя его образ жизни причинял ей много беспокойства».
Отношение миссис Хадсон к Холмсу не испортилось и после того, как он дважды очень жестоко ее провел — один раз заставив поверить в свою смерть, а второй — притворившись смертельно больным. Причем он знал о ее чувствах и играл на них намеренно. Пожалуй, создается впечатление, что за годы, проведенные вместе, Холмс стал для миссис Хадсон кем-то вроде любимого племянника, которым можно гордиться и прощать ему любые прегрешения.
Мужчина, как бы скверно не поступил он с женщиной, никогда не верит, что ее любовь окончательно потеряна для него.
Шерлок Холмс и Мэри Морстен
И наконец последняя важная женщина в жизни Холмса — мисс Мэри Морстен, впоследствии миссис Ватсон, жена его лучшего друга и причина серьезных изменений в его жизни.
Как быстро Холмс почувствовал угрозу его спокойствию и стабильности? Вероятно, интерес Ватсона он заметил сразу, не зря на замечание о том, какая мисс Морстен очаровательная девушка, он не просто ответил, что не заметил этого, но еще и прочитал целую лекцию о внешности и душевных качествах: «Поверьте, самая очаровательная женщина, какую я когда-либо видел, была повешена за убийство своих троих детей. Она отравила их, чтобы получить деньги по страховому полису. А самую отталкивающую наружность среди моих знакомых имел один филантроп, истративший почти четверть миллиона на лондонских бедняков».
К тому времени, как они приехали к мистеру Шолто, Холмс уже точно должен был понять, что на этот раз Ватсон не просто проникся симпатией к очередной хорошенькой клиентке, а серьезно влюбился. Вряд ли он мог пропустить рассказ о том, как к Ватсону в палатку заглянул мушкет и он дуплетом уложил его из двуствольного тигренка.
А уж после разговора Ватсона с мистером Шолто все сомнения отпали бы даже у менее наблюдательного человека: «Холмс утверждает, что он слышал, как я предупреждал его ни в коем случае не принимать более двух капель касторового масла, поскольку это очень опасно, и настоятельно советовал в качестве успокаивающего средства в больших дозах стрихнин».
В моих правилах — не иметь предвзятых мнений, а послушно идти за фактами.
К чести Холмса, его небольшие выпады против мисс Морстен продолжались лишь до того, как Ватсон сообщил ему, что намерен жениться. Поздравлять Ватсона он конечно отказался, но зато благородно признал, что тот сделал хороший выбор: «Должен сказать, что мисс Морстен — очаровательная девушка и могла бы быть настоящим помощником в наших делах. У нее, бесспорно, есть для этого данные. Вы обратили внимание, что она в первый же день привезла нам из всех бумаг отца не что иное, как план Агрской крепости. Но любовь — вещь эмоциональная, и, будучи таковой, она противоположна чистому и холодному разуму. А разум я, как известно, ставлю превыше всего».
Это было действительно очень благородно, потому что даже если оставить в стороне дружескую ревность, нельзя забывать, что женитьба Ватсона означала серьезные перемены в жизни Холмса — он терял не просто соседа по квартире, но и напарника в делах. Женившись, Ватсон естественно съехал с Бейкер-стрит, зажил своим домом и уже не мог сопровождать Холмса во всех его делах.
Впрочем, Мэри проявляла ответное благородство — в «Тайне Боскомской долины» она не просто отпускает мужа, когда Холмс просит его бросить все дела и срочно приехать, но даже говорит, что это пойдет ему на пользу.
Но век миссис Ватсон оказался недолог — когда Конан Дойл решил «воскресить» Холмса, ему понадобилось вернуть Ватсона на Бейкер-стрит, а для этого бедной Мэри пришлось скоропостижно скончаться.
Старое колесо поворачивается, и спицы возвращаются на прежние места. Все, что мы видим, когда-то уже было и снова будет.
Шерлок Холмс и полиция
Среди поклонников Холмса почему-то широко бытует мнение, что он скрывал найденные улики от полиции, чтобы всегда быть впереди них. Возможно в этом виноваты экранизации, в некоторых из которых он именно так и поступает.
Но в произведениях Конан Дойла Холмс никогда не прячет улики, за исключением, конечно, рассказа «Конец Чарльза Огастеса Милвертона», где одним из «преступников» был он сам, а вторым — Ватсон. Впрочем и там они не были виновны в убийстве «короля шантажа», а оказались случайными свидетелями его смерти.
В обычных же делах Холмс либо делился с полицией своими находками, как например в «Этюде в багровых тонах», где он, изучив место преступления, сразу сообщает Лестрейду: «Это, конечно, убийство, и убийца — мужчина. Рост у него чуть больше шести футов, он в расцвете лет, ноги у него очень небольшие для такого роста, обут в тяжелые ботинки с квадратными носками и курит трихинопольские сигары. Он и его жертва приехали сюда вместе в четырехколесном экипаже, запряженном лошадью с тремя старыми и одной новой подковой на правом переднем копыте. По всей вероятности, у убийцы красное лицо и очень длинные ногти на правой руке».
Не делился с полицией Холмс только своими выводами и предположениями. Впрочем, когда он все же пытался это делать, его не особо слушали.
Его направили ко мне из Скотленд-Ярда. Знаете, как врачи иной раз посылают неизлечимых больных к знахарю. Они рассуждают так: сами мы ничего больше сделать не можем, а больному все равно хуже не будет.
В большинстве рассказов полицейские предпочитают сами вести дело и прислушиваются к Холмсу только в крайнем случае. Справедливости ради, иногда им почти удается справиться и без него, как в рассказе «В сиреневой сторожке». Из этого вырос второй миф о Холмсе и полиции — что все полицейские в рассказах Конан Дойла слабые, беспомощные, без Холмса ни на что не способны, но при этом завидуют ему и ненавидят его.
Это абсолютно не так. Холмс сам не раз подчеркивает, что он предпочитает браться только за интересные дела, из чего можно сделать простой вывод, что с неинтересными полиция справляется сама. Да и отношения с полицейскими инспекторами у него не такие уж и плохие.
Инспектор Этелни Джонс в «Знаке четырех» говорит Ватсону: «Ваш друг мистер Шерлок Холмс — выдающаяся личность, сэр. Он человек, не знающий поражений. Мне-то известно, в скольких делах участвовал этот молодой человек, и всегда ему удавалось докопаться до истины. Он несколько непоследователен в своих методах и, пожалуй, чересчур торопится делать выводы, но вообще, я думаю, он мог бы стать самым выдающимся сыщиком Скотленд-Ярда, и готов заявить это кому угодно».
А в рассказе «Черный Питер» Ватсон рассказывает еще об одном инспекторе: «Я сразу узнал Стэнли Хопкинса, молодого инспектора полиции, который, по мнению Холмса, подавал большие надежды. Хопкинс, в свою очередь, считал себя учеником знаменитого сыщика и восхищался его научными методами».
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 30
