— У нас тут зона отдыха?! Почему внесистемник искривляет пространство и вносит заразу? — от жуткого голоса заискрило-затрясло-закоротило.
Бригадирус глянул на внутренний экран и задрожал — внесистемница Галя проникла на полосу отчуждения у Перехода.
— Выс из новоклоновс? — передразнил Бригадируса Сам.
Он создал энергетический кулак и потряс проштрафившегося. Еще — немного и тот бы исчез, но Сам смилостивился.
— Немедленно уничтожить, — приказал он. — Душу и сердце сюда!
Из тьмы возник палец, на котором багровым огнем сверкал черный камень. И палец этот ткнул Бригадируса.
Глава 8
В тот вечер на земле
Димка проводил Стефанию и не спеша побрел домой. Настроение у него было смурное. Крутились разные мысли: что-то ему во всей этой истории не нравилось. С чего это вдруг незнакомый песик набросился на Стефанию? Вспомнилось, как злобно и яростно в этот миг сверкнули ее глаза. А как она поддала ногой урну!
Снег идти перестал. Теперь вокруг капало, текло, хлюпало, погодка была еще та. И вдруг из-за фонарного столба, раздуваясь и разевая пасть, выползло нечто черное и стремительно помчалось на Сверчка. Не успел тот сообразить, что произошло, как страшилище налепилось ему на лицо и застило глаза. Димка беспомощно заскреб по лицу пальцами, закачался, попятился, но, к своему счастью, не упал.
Не без усилий ему удалось отодрать то, что оказалось всего-навсего черным полиэтиленовым пакетом. В тот же миг в метре от него грохоча и подпрыгивая на стыках, пронесся пустой трамвай. Сверчок только что перешел рельсы, но никакого трамвая не видел.
«Этот мешок хотел спихнуть меня под колеса», — Димка присвистнул.
Он внимательно осмотрел пакет, завязал его узлом, стукнул кулаком и сунул в мокрый сугроб. И только тогда почувствовал, как бешено колотится сердце.
Идти домой сразу расхотелось, ноги сами привели его в длинную аллею, откуда были видны окна Стефании. Он знал, что она сейчас дома и ждал, когда загорится свет в ее комнате.
Димка ждал этот теплый оранжевый огонек за шторами так, будто тот был самым верным другом и мог все объяснить.
С деревьев капало, дорожка была мокрой, и у Сверчка стали мерзнуть ноги. Заветное окно оставалось темным.
«Досчитаю до ста и уйду».
Он досчитал до ста по-русски, потом по-английски, потом сделал контрольный пересчет, но свет не зажигался. Более того, Димка внезапно сообразил, что темно во всей квартире. Бражниковы жили на третьем этаже, и все их окна выходили на одну сторону.
Димка зашел в соседний магазин, выпил чая с черствой булкой. Худая черная кошка смотрела на него голодными глазами. Он дал ей кусок булки, она понюхала и съела. С момента их со Стефанией расставания прошло уже минут сорок.
Теперь светились почти все окна в доме, но в квартире Бражниковых по-прежнему стояла просто-таки кромешная тьма.
Конечно, он подумал о том, что Стефания могла выйти на прогулку с Бобом, и поэтому, обежал вокруг дома и заглянул во все места, куда их обычно водил пес. Там Димка наткнулся только на женщину с таксой, которых встречал и раньше.
— Добрый вечер, вы Боба не видели? — с нарастающей тревогой спросил он.
Толстая такса завиляла тощим хвостом, а женщина ответила:
— Я что-то их давно не вижу. Может, уехали?
Сверчок бросился к домофону, набрал номер — раз, другой, тринадцатый — никто не ответил. Конечно, номер могли изменить, домофон мог поломаться, вон, космические корабли и те ломаются. Наконец вернулась женщина с таксой, она жила в том же подъезде.
— Соскучился? — понимающе поинтересовалась соседка, сочувственно улыбнулась, впустила его, взяла таксу на руки, а затем вошла в лифт.
Она посмотрела на растерянного Сверчка, и он тоже шагнул в просторную кабину, хотя сердце его летело вверх по ступеням.
— Сколько тебе лет? — спросила женщина.
— Шестнадцать, — Димка не узнал свой осипший голос.
— Да, — собеседница грустно улыбнулась. — По-настоящему это бывает только в шестнадцать лет. А девочку я что-то давно не встречала. Хорошая девочка.
Димка побагровел, вспотел и опустил глаза. В этом доме пол в лифте мыли часто.
Наконец-то! Пятый этаж. Такса вдруг завыла, но Сверчок услышал это, уже выскочив в тамбур. Света на площадке не было.
«Да у них просто пробки полетели», — обрадовался он.
Это снимало все вопросы. Димка подошел к двери и нетерпеливо забарабанил по стеклу в деревянной раме.
В отсеке, где жили Бражниковы, было две квартиры, но во вторую жильцы еще не въехали. Там шел ремонт. Сейчас, вечером, рабочих не было, но они, как считал Сверчков, вполне могли повредить проводку и днем.
Темнота была такой густой, липкой и одновременно ледяной, что Сверчкову стало не по себе. Димка придумал уже столько объяснений, однако все версии рассыпались одна за другой — ему все еще не открывали, а это было уже необъяснимо. Он ведь сам проводил ее к дому час назад!
Сверчок обессиленно сполз по стенке и уселся на корточки. Обычно Стефания жила с гувернанткой Тамарой Арсентьевной, но тут и она куда-то подевалась…
Посидев бог знает сколько времени в темноте, Димка поплелся домой несолоно хлебавши. В квартире Стефании по-прежнему стояла тишина. Ему все больше казалось, что за дверью совсем ничего нет, кроме Черной Пустоты.
Вечером Димка был сам не свой. Он залез под душ, чтобы не вступать в переговоры с родителями и ругал себя на чем свет стоит за собственную бестолковость: почему было не записать номер телефона Тамары Арсентьевны? Стефания, наверное, поехала к ней, чтобы не сидеть без электричества — ни чая не вскипятишь, ни завтрак не приготовишь, не говоря уж о компьютере или телевизоре.
— Ты наконец отдашь трубку? — заорал отец и забарабанил в ванну.
Димка телефон отдал, говорить с автоответчиком было уже решительно не о чем.
На сердце у Сверчкова было неспокойно, раньше с ним такого не случалось. Он чувствовал что-то необъяснимое, но однозначно неприятное. Даже не знал, с чем сравнить: тревога? смятение? мука? страх? боль? А бывает все это сразу?
Димка готов был на все, только бы отпустило это ощущение тоскливого бессилия, но оно не отпускало, а только усиливалось.
— Скоро двенадцать! — мама стукнула в дверь ванной. — Ты жив? У тебя что, проблемы?
— Пока жив, и у меня проблемы, — нехотя признался Сверчок, в который раз становясь под душ.
— Хорошо, что ты это понимаешь, — рассмеялась мама, почему-то приняв его слова за шутку. — Спокойной ночи! Выключить воду не забудь.
Мама ушла в спальню, где давно уже мирно храпел отец. Сверчок почувствовал, что он один на свете. Часы начали отбивать двенадцать. Димка досчитал до семи и внезапно сообразил, что у них дома нет часов с боем. Может, в ванной так слышны соседские?
