– Боюсь, завтра я занята.
Это была откровенная ложь, но Сара не могла уличить в этом бабушку, зная, что не до конца честна с ней.
– Но я настаиваю на том, чтобы вы поужинали с моей внучкой завтра или в любой другой вечер, – продолжала старушка. – Сейчас же я хотела бы узнать о вас побольше.
Спустя несколько часов, отправляясь в постель, Сара признала, что Шарлотта встретила достойного противника. Но нервы ее были напряжены до предела. Утешало одно: когда они с Девоном объявят о своем обручении, это не станет полной неожиданностью для бабули.
На следующее утро Сара проснулась, зная, что ей предстоит решить еще одну проблему. Быстро взглянув на телефон, она убедилась, что от Джины нет ни звонка, ни сообщения. Новость о ее обручении с Девоном пока в прессу не просочилась, но рано или поздно это произойдет. Она нутром это чувствовала.
Не успела Сара приехать в офис, как Алексис вызвала ее в свой кабинет.
– Господи, Сара! – В хриплом голосе завзятой курильщицы звучал гнев. – Ты собираешься объяснить мне, почему один из моих редакторов целуется с Номером Три? На улице! На виду у таксистов с телефонами, с камерой и желанием продать сенсацию!
– Да ладно, Алексис. Сколько нью-йоркских таксистов читают «Бигайл» и могут узнать Третий Номер?
– Один – точно.
Алексис показала на свой компьютер. Сердце Сары дрогнуло, когда она принялась изучать цветную фотографию. Алексис объявила:
– Этот шутник хочет пять тысяч долларов за снимок.
– Ты шутишь?
– Какие уж тут шутки.
– Это не то, что ты… думаешь, Алексис.
– Тогда, может, вы подскажете мне, что думать, леди Сара?
Едкий ли сарказм сыграл свою роль. Или намеренное употребление ее титула. Или беспокойство о Джине. Или то, что она солгала бабушке. Или давление, которое оказал на нее Девон Хантер. Что бы это ни было, неожиданно прорвавшиеся слезы поразили Сару так же, как Алексис.
– О боже! – Ее босс взмахнула руками. – Прости, я не хотела набрасываться на тебя. Ладно, хотела. Но не надо плакать.
– Нет, надо, – всхлипнула Сара. – Я хочу плакать!
Она никак не могла успокоиться. Стресс и беспокойство прорвались наружу. Дело было не только в проблемах, которые захлестнули ее в последние несколько дней. Сказалась тревога о здоровье бабушки, а также многолетняя привычка вставать между Джиной и остальным миром. Упав в кресло, Сара закрыла лицо руками.
– Эй, все в порядке. – Алексис склонилась над ней, легонько похлопывая по плечу. В ее голосе слышалось отчаяние. – Я отвечу на письмо. Сделаю все, что могу, чтобы эта история не попала в прессу.
Сара подняла голову. Она заключила сделку. Она сдержит слово.
– Тебе не надо ничего делать. Хантер. он и я.
– Ты и Хантер?..
Сара вновь закрыла лицо руками и приглушенно простонала:
– Мы обручены.
– Что? Когда? Где? Как?
Снова став самой собой, Алексис была беспощадна. За какие-то минуты она выпытала у Сары все детали.
– Твоя сестра – эгоистичное маленькое чудовище, – негодующе заключила Алексис. – Когда ты перестанешь ее защищать?
– Никогда! – Сара заморгала, смахивая слезы. – Джина – все, что у меня есть. Джина и бабушка. Я всегда буду их защищать.
– Все это прекрасно, но твоя сестра…
– Да, она моя сестра.
– Ладно, ладно. – Алексис вытянула обе руки ладонями вперед. – Она твоя сестра. А Девон Хантер – твой жених на ближайшие полгода. Если.
На ее лице возникло задумчивое выражение. Это выражение Сара знала очень хорошо. Неужели ее босс нашла какой-то выход из ситуации?
– Что если?
– Что, если ты будешь вести дневник в течение нескольких следующих недель? Лучше с фотографиями.
Погруженная в свои мысли, Алексис похлопала пальцем по губам. Сара почти видела, как крутятся колесики в ее голове.
– Ты и Хантер. Стремительно развивающийся роман. Неожиданное предложение. Романтический ужин для двоих. Долгие прогулки по Центральному парку. Наши читательницы с жадностью будут это читать.
– Забудь, Алексис. Я не собираюсь плодить сочные сплетни для журнала.
– Почему нет? – Алексис упала в кресло рядом с Сарой. – Мы обе знаем, что сплетни о знаменитостях хорошо продаются. Хантер не только богат, но и красив. Ты умная элегантная женщина, нацеленная на карьеру, к тому же аристократка.
– Наша династия больше не существует.
– И что? Мы воскресим ее! Мы даже можем послать фотографа на родину твоей бабушки, чтобы сделать несколько снимков. Разве ты не говорила, что у тебя там остались кузины?
– Три или четыре, но бабушка не получала от них известий несколько десятилетий.
– Это не проблема. Если ты обеспечишь меня романтической историей, мы сможем увеличить тираж. И это, милая моя, даст тебе деньги, чтобы ты могла расплатиться с Хантером, закрыть медицинские счета твоей бабушки и положить деньги в банк на черный день.
Голова у Сары закружилась. Она вытащит Джину из переделки. Впервые за долгое время перестанет быть должницей. Окружит свою бабушку роскошью. Приобретет новую одежду.
Сара была близка к тому, чтобы согласиться. Но чувство справедливости восторжествовало.
– Я не смогу, – сказала она после секундной борьбы с собой. – Хантер обещал не обращаться в полицию, если я сыграю роль его обожаемой невесты. Я постараюсь уговорить его сделать фотографию нашего… – Сара запнулась, перевела дух и продолжила: – Нашего обручения. Я почти уверена, что он согласится.
Главным образом потому, что это решит его проблему. Как только в прессу просочится новость о том, что он заарканен, женщины, которые суют ему в карман номера своих телефонов, отстанут от него.
– Я готова пойти только на это, – твердо сказала Сара.
Ее босс нахмурилась и собралась надавить на нее, но раздался сигнал интеркома. Все так же хмурясь, она нажала на кнопку. Послышался голос секретаря:
– Номер Три здесь.
Глава 5
Если бы Деву не пришлось преодолевать строй глупо хихикавших женщин, его развеселило бы удивление, застывшее на лице невесты и ее босса. Но ему пришлось, поэтому было не до веселья.
К тому же Алексис Дэнверс оглядела его с ног до головы с таким же пристальным вниманием, с каким аукционист смотрит на бесценный лот. Худая, как щепка, она прищурилась и протянула ему руку с ярко-красным лаком на ногтях.
– Мистер Хантер, приятно с вами познакомиться. Сара говорит, что вы обручены.
– Да, мы обручены.
Его взгляд переместился на Сару, и он нахмурился, заметив ее покрасневшие глаза и мокрые щеки. Ему не пришлось искать причину ее слез. Цветная фотография на столе Дэнверс объясняла все.
