Вульф кивнул:
– Знаю.
– Я хотел встретиться с вами, потому что прекрасно понимаю: вы собираетесь навесить на меня убийство моего партнера, Берта Файфа. – Карие глаза немного сузились. Очевидно, они всматривались с прищуром не только в уран. – Вот я и подумал, не предложить ли вам свою помощь.
Вульф крякнул:
– У вас неточные сведения, мистер Эрроу. Меня наняли для того, чтобы я провел расследование и выяснил, нет ли в обстоятельствах смерти мистера Файфа чего-то такого, что требует вмешательства полиции. О намерении что-либо на кого-либо «навесить», как вы выразились, речи не идет. Вероятно, вы иронизировали, говоря о предложении помочь мне, однако я действительно нуждаюсь в помощи. Приступим?
Эрроу рассмеялся. Ничего похожего на лай или гогот – приятный легкий смех, очень идущий к его тягучему произношению.
– Приступим к чему? – спросил он.
– К обмену информацией. Мне нужно кое-что узнать. Вам, возможно, тоже. Во-первых, мне кажется, что все вам известное вы узнали от мисс Горен. Если я ошибаюсь, поправьте меня. Скорее всего, вы беседовали с ней после четырех часов пополудни. Не сомневаюсь, что она точно описала события. Но если с ее слов у вас возникло впечатление, будто я вынашиваю по отношению к вам дурные намерения, то она заблуждается. Вы готовы признать, что вас привели сюда именно слова мисс Горен?
– Ну конечно. Мы вместе ужинали. Доктор Буль забрал ее прямо из ресторана, чтобы ехать к вам.
Только не подумайте, будто Джонни Эрроу горел желанием рассказать Вульфу все, что тому ни потребуется. Нет, это он хвастался. Эрроу жадно хватался за любой шанс поведать кому угодно, кстати и не кстати, о том, что мисс Горен приняла его приглашение на ужин.
– Тогда, – продолжал Вульф, – вам следует учесть, что ее рассказ не был беспристрастным. Хотя я и не утверждаю, будто она намеренно исказила факты. Вот что я вам скажу: до сих пор я не обнаружил ни единой улики, позволяющей инкриминировать вам убийство Бертрама Файфа. Если пожелаете, я попрошу напечатать эти мои слова и поставлю под ними свою подпись. Но давайте займемся фактами. Что вам известно о грелках? Меня интересует не то, что вам говорили другие, а то, что вы знаете не понаслышке.
– Ничего не знаю. Я их даже не видел.
– И не прикасались к ним?
– Конечно нет. Зачем мне к ним прикасаться? – Он все так же растягивал слова. – И если вы спрашиваете об этом потому, что Пол Файф якобы нашел их пустыми, то при чем здесь факты?
– Вероятно, ни при чем. Я не простофиля. Когда вы в последний раз видели Бертрама Файфа живым?
– В субботу вечером, перед тем, как мы пошли в театр. Я заглянул к нему буквально на минутку.
– Мисс Горен была с ним в это время?
– Да, разумеется.
– Вы не заходили к нему после спектакля?
– Нет. Вы хотите знать почему?
– Это я уже знаю. В отеле вы застали то, что мистер Дэвид Файф называет странной сценой, и снова ушли, никому ничего не сказав. Я делаю вывод, что вы отправились на поиски Пола Файфа. Это так?
– Ну да. И я нашел его. После того, что рассказала мисс Горен, я был готов искать его всю ночь, но этого не потребовалось. Я сразу наткнулся на него в баре.
– И набросились с кулаками.
– Ага. Я же искал его не для того, чтобы начистить ему ботинки. – Снова веселый и миролюбивый смешок. – Пожалуй, мне нужно радоваться, что вмешался коп. Уж очень я был зол. – Он посмотрел в мою сторону с дружелюбным интересом: – Неплохо вы меня прижали.
– Что было потом? – спросил Вульф. – Как я понимаю, в апартаменты вы не вернулись.
– Я не мог туда вернуться. В бар пришел еще один коп. Я все еще был в ярости и не хотел, чтобы меня держали за руки. И тогда они тоже разозлились. Кончилось все тем, что на меня надели наручники и отвели в участок. Я не говорил им, кого отколошматил и за что. А они, думаю, пытались отыскать его, чтобы он возбудил против меня дело. Наконец мне разрешили позвонить, и я попросил знакомого, чтобы прислал адвоката. Тот меня и вызволил. Оказавшись на свободе, я вернулся в отель и узнал, что Пол Файф там вместе с Таттлом и его женой и что Берт умер. Доктор тоже присутствовал.
– Разумеется, смерть Бертрама стала для вас потрясением.
– Да. А сказал бы я «нет», вы решили бы, что это я убил его, да? – хохотнул Эрроу. – Если вы действительно честно ведете дело, если не пытаетесь свалить все на меня, то вот что я вам скажу, мистер. Мы с Бертом горбатились бок о бок пять лет, и порой нам приходилось совсем несладко. Голодать мы не голодали, но пару раз дело едва не доходило до этого. Никто нам не помогал. Когда мы нашли жилу в Блэк-Элбоу, потребовалось разом провернуть много важных дел, чтобы застолбить за собой участок. В одиночку ни я, ни он с этим не справились бы. Вот тогда мы и пошли к адвокату заключить договор, чтобы никакие чужаки не влезли в наше дело и не испортили все, если с одним из нас что-то случится. Так уж сложилось, что нам нравилось работать на пару, несмотря на стычки, происходившие время от времени. Вот почему я приехал с Бертом в Нью-Йорк, когда он меня об этом попросил. Лично мне в Нью-Йорке ничего и не нужно. Все наши дела мы могли уладить в Блэк-Элбоу или в Монреале. И уж конечно, я приехал сюда не для того, чтобы убить его.
Вульф не отрывал от Эрроу взгляда.
– То есть Бертрам Файф приехал в Нью-Йорк не по делам бизнеса?
– Нет, сэр. По личному делу, как он сказал. Когда мы прибыли сюда, он связался с сестрой и братьями. И вот тогда я стал догадываться, что ему не дает покоя какое-то событие из прошлого. Несколько раз Берт ездил в Маунт-Киско и брал меня с собой. Мы объехали городок на «кадиллаке», посетили дом, где он родился, и обошли его весь – там сейчас живет семья итальянцев. Еще мы ели мороженое в аптеке-закусочной Таттла, пытались найти хозяйку пансиона, где когда-то снимал комнату Берт, но оказалось, что она давно переехала. Буквально на прошлой неделе он узнал, что сейчас она живет в Покипси, и мы отправились туда.
Эта тирада заняла довольно много времени, потому что речь Эрроу оставалась такой же тягучей и неторопливой. В подобной манере говорить было свое преимущество: ему не приходилось останавливаться посреди фразы, чтобы перевести дыхание.
– Что-то я болтаю без умолку, – спохватился канадец. – Но это из-за того, что речь о Берте. Пять лет я только с ним и говорил, а вот теперь, должно быть, мне хочется поговорить о нем. – Он склонил голову в задумчивости, а потом продолжил: – Я бы не хотел, чтобы мне шили преступление, но и никого другого не хочу оговаривать. И все-таки мои слова о том, что Берту не давало покоя прошлое, слишком уж расплывчаты. Он рассказал мне об этом кое-что, когда мы сидели с ним под скалой там, в Канаде. Берт упомянул, что если нам улыбнется удача, то он хотел бы вернуться домой и завершить одно дело. Вам известно о том, как умер его отец? Берта даже подозревали в убийстве, и был суд.
