Запутанно все обернулось у папаго. Сначала в водах, бесконечно долго бултыхавшихся в сплошной тьме, сформировался ребенок, на ощупь нарвал водорослей и налепил из них термитов, а уж те, набрав еще водорослей, вылепили Землю, с которой трижды совокупился мужчина-Небо, до этого скучавший в одиночестве. После этого Земля родила Старшего Брата, Стервятника и Койота, каждый из которых имел свойства демиурга. Они принялись творить все разом, не во всем согласуя свои действия, и дотворились до того, что созданное ими некое существо мужского пола не только обрюхатило всех девушек, предназначенных для производства будущего человечества, но и само невесть как забеременело, родило, а потом бросило несчастного ребенка на произвол судьбы. Из слез этого ребенка возник потоп, который смыл все созданное демиургами, и созидать пришлось заново.
У уичита миротворение набирает ход после того, как мужчина-Ветер, летящий над бескрайними просторами, замечает лежащую внизу обессилившую женщину-Землю и без промедления пользуется ее беспомощным положением.
В мифах диегеньо в качестве божества-мужчины, оплодотворяющего Землю, выступает Вода. Но стоило Земле родить от Воды сыновей, как те разлучили родителей, и уже после этого подавшаяся вверх Вода создала небо.
Чимане, наоборот, считают, что земля появилась значительно позже неба. Случилось это после того, как пребывающие в верхнем мире культурные герои Дохити и Мича бросили в бескрайние воды плот из бальсового дерева — видимо, желая покататься на волнах, но плот вдруг начал разбухать и в конце концов стал сушей. Братья огорчились до слез, ручьи которых тут же превратились в лианы. Они решили спуститься по этим лианам на землю, и это было опрометчивое решение, потому как Мича сорвался и разбился вдребезги. Правда, Дохити не растерялся и собрал его заново, но с небольшим отклонением от оригинала, приставив голову не к плечам, а к ягодицам. И хотя от перестановки слагаемых сумма вроде бы меняться не должна, небрежность Дохити имела роковые последствия: Мича, обнаружив свою голову в неожиданном месте, словно взбесился и изнасиловал всех до единой женщин-лягушек, успевших народиться на только что образовавшейся земле, а затем принялся рыть тоннель в поисках края мира, углубился в него и, похоже, копает до сих пор...
Куманья, лунное божество индейцев яруро, провела выдающуюся работу по созданию всего и вся, но затем — исключительно ради процесса творения — ей пришлось совокупиться с водным змеем Поаном. Это не понравилось внукам Куманьи, следящим за каждым ее движением, и они выбили ей стрелой глаз.
Другой демиург женского пола Роми-Куму, чьим телом была земля, не стала творить, полагаясь исключительно на силу своего воображения, а создала героев-мужчин, зачала от них естественным путем и родила все, ныне существующее. В мифе макуна указывается, что влагалище Роми-Ку-му, из которого выходили, выползали и вываливались существа, растения и предметы, — это «Восточный Выход Вод», но не сообщается, как это место называется на языке современной географии. А жаль: «Восточный Выход Вод», если верить мифу, играет весьма важную роль в формировании климата. Ведь когда Роми-Куму плотно сводит ноги, в мире начинается засуха, а когда раздвигает пошире, то из влагалища начинает литься вода, и случаются наводнения... Правда, шаманы макуна, по их собственным словам, не только знают дорогу к этому секретному месту, но и даже проникают через него внутрь тела Роми-Куму, где набираются тайных знаний и особой мудрости, но пока они, к сожалению, ни с кем своими познаниями делиться не желают.
В заочную полемику с макуна вступают индейцы паре-си, по мнению которых никаких существ мужского пола для сотворения мира не требовалось. Достаточно было желания женского божества Маис, которое вылепило землю и после самозачатия родила первого пареси. Но это был не самый удачный опыт, поскольку пареси получился волосатым, хвостатым и с перепонками между пальцами. Этот персонаж произвел детей, двух мальчиков и девочку; кто была их мать, мифическая история умалчивает. Но дети погибли во время пожара, и развития линия хвостатого пареси не получила; в дальнейшем высшим силам пришлось создавать пареси заново.
Сгоревшие дети оставили о себе память: пенисы мальчиков под воздействием огня превратились в черный и красный початки, и от них пошли две эти разновидности кукурузы, а от клитора девочки произошел арахис. На могиле детей выросло дерево пекуи, которое сыграло роковую роль в жизни вновь созданных первопредков пареси (на этот раз бесхвостых): мужчины напились браги из кожуры его плодов, перебили спьяну всех женщин, и пришлось им жениться на дочерях Хозяина Дерева, перехватившего у Маис пальму первенства в пантеоне местных богов. Породниться с демиургом, конечно, лестно, но прежде, наверное, хорошо было бы задаться вопросом: с чего это демиург отдает дочерей за простых мужиков? Но алкоголь исключил любые вопросы. Они появились только после коллективной брачной ночи, когда выяснилось, что у жен нет вагин. И пить бы пареси горькую до самого конца мифического времени, заменяя этим нездоровым занятием здоровый семейный секс, если бы не тотемный предок Броненосец. Он соорудил вагины дочерям демиурга — и не просто так, а по индивидуальной колодке, и здоровый семейный секс у пареси все-таки случился...
К слову: миф калапало утверждает, что плоды пекуи пахнут так же, как и вагины женщин этого индейского народа. Примем на веру.
Венец творения...
На этом мы, пожалуй, прекратим галоп по начальным сюжетам мифологий, несмотря на то что за бортом рассмотрения остались мифологии шумеров, кельтов, славян, австралийцев, германцев, многочисленных бантуязычных народов... О любовных похождениях и сексуальных подвигах представленных в них богов, героев и простолюдинов мы расскажем впереди. А теперь, пожалуй, настала пора продвинуться по шкале мифического времени к тому моменту, когда появился человек.
На страницах этой книги вскользь уже упоминались те или иные версии возникновения человека. Сразу напрашивается предположение, что если до появления людей сексуальная жизнь била ключом и на небе, и на земле, и в пространстве между ними, то уж при наличии подверженного страстям Homo sapiens она должна была расцвести буйным цветом. Кое-где так оно и случилось. Но справедливо это не для всех мифологий. Нередко дело обстояло с точностью до наоборот: мужчины и женщины поначалу совершенно не интересовались противоположным полом или же вообще являлись на свет малопригодными для секса.
Впрочем, комплексов по этому поводу никто не испытывал. Физиология первопредков многих народов нисколько не была приспособлена к половому акту, а в тех случаях, когда с физиологией на первый взгляд был полный порядок, люди частенько не знали, что это за штука такая — секс и соответственно им не занимались. Либидо в них спало крепким сном, и они жили не тужили, поскольку не понимали, чего лишены. Что же до размножения, то такой задачи перед ними не стояло, поскольку изначально, как правило, они обладали бессмертием — и зачем им было продолжать жизнь в потомстве, когда это можно делать собственной персоной? А если нужда в детях все-таки возникала, то прибегали к магическим ритуалам, в крайнем случае — к почкованию; порой же второе и последующие поколения являлись без всякого участия номинальных родителей из ниоткуда: вчера еще царило унылое безлюдье, а сегодня вокруг толпы — и никого это не удивляло.
