Опечаленная Эулалия вышла и тут же в коридоре наткнулась на Соледад. Мать смотрела на дочь испуганно, предположив, что свершилось нечто непоправимое. Эулалия припала к материнской груди и заплакала:
— Он не любит меня, мама, не любит, а я люблю его. Облегченно вздохнув, Соледад поздравила себя с тем, что завтра утром опасный итальянец покинет наконец их дом.
Расставание было, несмотря ни на что, трогательным. Тони и впрямь был необыкновенно обаятельным молодым человеком. Соледад вручила ему пакет с одеждой. Тони долго отказывался, но свое веское слово сказал даже Маноло, и Тони, поблагодарив, принял подарок.
Так, со свертком под мышкой, Тони и отправился бродить по городу. Он бродил целый день, а к вечеру ноги занесли его в. еврейский квартал. Вдруг Тони остановился, услышав давно забытые звуки: кто-то на пианино разучивал этюд. Сердце его сжалось от тоски, он вспомнил отца, мать, родной дом в Чивите. Заглянув в окно, Тони увидел хорошенькую девушку, сидящую за пианино. Неловкими пальцами она разыгрывала знакомый этюд. Как Тони затосковал по музыке! Но тут же вспомнил свою клятву и отвернулся от окна. Никогда больше не притронется он к инструменту!
Тони отправился дальше, завернул за угол, перешел на другую сторону и вдруг увидел, как дверь одного из магазинов открылась и толстый седой мужчина повесил на дверь объявление: «требуется продавец». Тони чуть не подпрыгнул от восторга. Ему везло! Ему потрясающе везло! Он буквально ринулся в магазин и предложил свои услуги.
— Я научусь. Я всему научусь, — обещал он, и глаза его так сияли, что дон Эзекиел решил потолковать с этим молодым человеком поосновательней.
Тони рассказал ему все свои приключения как на духу, чем и расположил к себе умудренного жизненным опытом владельца магазина. Эзекиел и сам помыкался по белу свету, где только не побывал, прежде чем осесть в Бразилии, так что мог понять молодого итальянца.
— Ну что ж, назначим тебе испытательный срок, — сказал он, снимая с двери объявление, которое провисело не более получаса. — А пока пойдем поужинаем. Наверное, тебе и ночевать негде?
Тони кивнул.
— Ну что ж, придется попросить Ципору постелить тебе в дальней комнате, — добродушно сказал дон Эзекиел, запирая лавку.
У Тони дух захватило от радости. Ему везло, положительно везло! Стоило только уйти от дона Маноло, как он нашел работу!
Эзекиел с удовольствием представил жене нового продавца.
— Теперь ты больше не будешь меня ревновать, — шепнул он ей.
— Думаю, этот молодой человек не будет воровать, как уволенная тобой мерзавка, — тоже шепотом отозвалась Ципора.
А в дочери Эзекиела Камилии Тони узнал ту самую девушку, которая разучивала этюд.
— Очень приятно познакомиться, — сказал он, и сказал как всегда правду.
После ужина Тони растянулся в отведенной ему комнате на кровати и заснул блаженным сном праведника, а на другом конце Сан-Паулу бедная Эулалия никак не могла заснуть, представляя себе бездомного несчастного Тони.
Глава 7
Маурисиу прикрывал глаза и видел пляшущую девушку — развевающиеся юбки, горделиво поднятая черноволосая головка, руки, упертые в бока, и быстро-быстро мелькающие босые белые ножки. Такой он впервые увидел Катэрину, она отплясывала на празднике, устроенном в честь переезда на фазенду, в честь покупки имения. В тот день он с сестрой и матерью проезжали мимо в коляске и остановились, наблюдая, что же происходит у соседей. Тогда мама и поняла, что имение продано, а он увидел соседку-итальянку. Потом, когда они сидели в гостиной, приехав с визитом, Катэрина показалась ему совсем другой: сдержанной, молчаливой, даже суровой. С тех пор он все думал о ней, представлял эту девушку, пытался понять, какая она.
— Маурисиу! Ты опять мечтаешь? — смеющаяся Беатриса взбежала по ступенькам на террасу.
— А ты? — спросил брат. — О чем мечтаешь ты?
— О школе! — немедленно последовал ответ, и в глазах его хорошенькой сестры зажегся лукавый огонек.
— Ты собралась учиться? — удивился брат.
— Учить! — торжественно сообщила она.
— Ничего не понимаю, — развел руками Маурисиу. — Сделай милость, объясни!
Беатриса уселась в шезлонг напротив и заговорила:
— Я приглашаю тебя поехать с нами — со мной и Жулией. Надеюсь, ты не будешь меня спрашивать, кто такая Жулия?
Маурисиу рассмеялся: с Жулией, миловидной мулаткой, которая теперь стала горничной Беатрисы, они вместе выросли, и Беатриса научила ее даже читать и писать.
— Так вот, мы с Жулией едем смотреть помещение для школы. Она видела неподалеку от дороги брошенный дом, который ей кажется вполне подходящим для этой цели. Видишь ли, дорогой брат, я часто разговариваю с Жулией, и она мне жалуется, что дети наших работников на плантации не имеют возможности учиться. Согласись, это серьезная проблема.
Маурисиу кивнул: в Париже он часто обсуждал с друзьями проблемы образования. Ни один образованный человек не может считать справедливым то, что огромное число людей на земном шаре лишено возможности учиться.
— Так вот, я решила открыть школу для детей наших рабочих на плантации.
— Замечательная мысль!
Маурисиу вскочил и расцеловал Беатрису.
— Твоя сестра хочет, чтобы дети наших рабочих никогда не брали мотыги в руки, — раздался голос матери, которая услышала разговор, подойдя к веранде.
— А разве это плохо, мама? — спросила Беатриса.
— Плохо то, что наша плантация останется без работников, — отвечала Франсиска.
Но мешать своей дочери она не собиралась. Что за беда, если девочка займется учительским делом? Франсиска надеялась, что продлится это недолго. Дочке надоест возиться с чумазой ребятней. Но если Беатрису потянуло на занятия с детьми, значит, пора всерьез искать жениха, — таков был вывод Франсиски. Критическим взором проводила она оживленную молодежь, которая уселась в экипаж, продолжая что-то обсуждать. На то и молодость, чтобы стремиться к несбыточному.
Коляска очень быстро домчала седоков до того домика, который показался Жулии подходящим. Они обошли его, внимательно осмотрели и решили, что в нем вполне можно разместиться. Дом и в самом деле был заброшенным, но поскольку стоял на их земле, они сочли, что вправе им распорядиться.
— Сначала нужно сделать ремонт! — решительно заявила Беатриса.
— И мы сделаем его сами, — подхватил Маурисиу.
Он был рад включиться в какую-нибудь работу, ему, как и Беатрисе, надоело праздное и бессмысленное существование.
Жулия была очень довольна. Мечта ее становилась реальностью.
Беатриса и Маурисиу с жаром принялись за дело. На следующий же день они поехали в город, накупили красок и всего, что нужно для ремонта.
