Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
После обеда Нику снова пригласил к себе Герман Леонидович для обстоятельного разговора – Нике предстояло оценить привлекательность под застройку городских пятен. Генеральный, обычно строгий, решающий дела оперативно, разговаривал с молодой сотрудницей не в пример мягче, чем с другими подчиненными, и дольше. Одновременно он исподволь оценивал ее как женщину, зондируя возможности более близких отношений. Опытным чутьем любимца женщин он понимал, что Ника совсем не так проста и наивна, какой кажется на первый взгляд. И все же решил испытать новенькую – чем черт не шутит! Когда они сели за один стол, то он, развернув перед Никой схему застройки района, как бы невзначай коснулся своим коленом ноги девушки. Ника осталась невозмутима, но и делать вид, что не замечает его движений, не стала. Она твердо произнесла:
– Герман Леонидович, пожалуйста, отодвиньтесь чуть-чуть. Здесь достаточно места.
От неожиданности начальник порозовел, что было, однако, почти незаметно на его изборожденном морщинами пергаментно-песочном лице, и раскатисто рассмеялся:
– Молодец, Ника, выдержала экзамен. Среди вашего поколения немало девиц, что норовят сверкнуть не умом, а ножками, надеясь на быстрое продвижение. Ты, вижу, не из таких. Так на чем мы остановились?
Герман Леонидович не имел обыкновения пользоваться служебным положением, угрожать женщинам карами, чтобы склонить их к близости. Прежде они вешались ему на шею сами. «Старею, – с грустью подумал он, наткнувшись на отпор Ники, – шестьдесят, увы, не сорок пять». Он натянул на лицо маску серьезности и продолжил деловую беседу.
Но вскоре их разговор прервали – в комнату вошла Татьяна Сергеевна. Она не знала, что у директора посетители, поскольку секретарша куда-то отлучилась из приемной. Татьяна окинула фигуру шефа взглядом полным любви и обожания. Глаза ее, увеличенные стеклами очков, светились совсем по-девичьи. Герман Леонидович давно замечал эти взгляды и не знал, как пригасить их сумасшедший блеск. И совершенно неуместным это излучаемое конструктором обожание выглядело сейчас, когда он общался с Никой, наслаждаясь обаянием ее молодости. Татьяна Сергеевна вдруг почувствовала в комнате облачко чужой радости и окатила обоих собеседников уничижительным взглядом. Все ясно: шеф переключился на новенькую. Однако, нерешительно топчась у порога, Татьяна не уходила. Зато Ника свернула чертеж и спросила:
– Я могу идти, Герман Леонидович?
– Идите, Никуля, идите.
Это ласковое «Никуля» обожгло сердце ведущего конструктора. Ее он ни разу не назвал Танечкой, в лучшем случае – просто Таня. Дверь за Никой захлопнулась, и Татьяна Сергеевна осталась наедине со своим кумиром. Вот подходящий момент сказать Герману о своих чувствах – сейчас или никогда! Татьяна приоткрыла рот, но не посмела произнести ни единого слова, хотя чувства распирали ее грудь. Ей хватило смелости только на красноречивый взгляд. Если бы директор откликнулся на это молчаливое признание в любви!
Герман Леонидович прекрасно видел смятение Татьяны, но не отзывался на ее робкий призыв. Он много лет работал с женщинами, и не только работал… Он знал по своему опыту, что для таких особ, как Татьяна, муж всегда остается на первом месте и все эти призывные взгляды так и остаются пустыми авансами. А если даже случится грехопадение, то потом такая невротичка замучает его и себя лавиной разговоров об их обоюдной вине. Такие отношения Герман Леонидович давил в зародыше. Деловым тоном шеф поторопил сотрудницу:
– Татьяна Сергеевна, у вас пять минут. Покажите мне конструктивные элементы, требующие максимум затрат. Надо посмотреть, что тут можно сделать.
Конструктор развернула чертеж, распечатанный на принтере, и, едва справляясь со своими чувствами, стала отчитываться перед начальством. Авторучка, используемая ею вместо указки, дрожала в руке. Никогда, ни за что она не посмеет признаться в любви Герману Леонидовичу! И хорошо, что он не замечает ее волнения, иначе она упала бы в его глазах так низко, что… Пусть, пусть все остается как есть. Она будет любить одна за двоих!
На другой день, вновь обедая с Никой, Татьяна не пыталась играть сердечность. Если накануне внутренняя неприязнь к новенькой возникла интуитивно, то теперь у Татьяны появилось основание держаться с ней холоднее. Ироничным тоном сделала Нике замечание насчет дресскода, заметила, что ходить в таких ярких топах и джинсах у них на работе не принято.
– Вчера, честно говоря, я подумала, что ты с дачи на работу приехала. Не успела переодеться.
– Но Герман Леонидович мне ничего не сказал. В помещениях душно, он и сам сидит на работе без галстука…
– Тебе, – Татьяна сделала ударение на этом слове, – он ничего и не скажет!
Ника поежилась от неожиданно недружелюбного тона сидящей напротив женщины, оглянулась по сторонам. Да, на Татьяне – строгий костюм, но остальные сотрудники были одеты неформально, а иные даже с художественным изыском.
– Именно мне?
Татьяна Сергеевна не унизилась до уточнений и промолчала.
Ника вернулась на рабочее место и сразу забыла о странных намеках. Ей предстояло проанализировать большой объем справочных материалов, и забивать голову пустяками времени не было.
3. Броуновское движение…
Лариса была вне себя. Надежды провести отпуск вместе с Дмитрием рухнули. Он вдруг заявил, что накопилось много заказов, и поездка отменяется. Это было тем более обидно, что Лариса уже накупила сарафанчиков и купальников, чтобы блистать в них на пляжах Египта. Чувствуя себя виноватым, что не сдержал обещания, Дмитрий немедленно прислал к подруге двух работников для установки нового окна на кухне.
Хозяйственные заботы если не утешили Ларису, то несколько отвлекли. Ремонту сопутствовали грязь и пыль, особенно когда с помощью дрели выгрызали из кирпичных стен старые рамы. Лариса протирала пол в кухне и прихожей, мыла стены, переносила с места на место кухонную посуду – двум монтажникам требовалось пространство. К семи вечера наконец установили новый стеклопакет, и один работник ушел. Оставшемуся предстояло в одиночку отделать откосы, замазать швы, навести, что называется, глянец.
Этого человека звали Степан. Чернобровый, темноволосый украинец – только когда он склонялся к плинтусу, розоватая плешь поблескивала на макушке, – работал добросовестно, лишь изредка отвлекаясь на скорую сигарету.
Закончил отделку окна Степан поздно вечером и попросил у хозяйки стакан чаю, сказал, что до дома доберется не скоро, а горяченького охота. Лариса накрыла на скорую руку стол – так как весь день кухня была занята, она не смогла приготовить нормальный ужин. Однако вместо чая выставила на стол бутылку водки и деликатесы из холодильника. Сняла фартук и присела напротив теперь почти гостя.
Первый тост был за новое окно. Оба выпили рюмки до дна. Степан подцепил на вилку кусок буженины, отправил в рот, пожевал. Через пару минут посетовал:
– Сальца в этом мясе маловато. Вот у нас на Украине…
– А у меня и ветчина есть, – спохватилась Лариса и вынула из холодильника дополнительную закуску. – В ней жирка побольше.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
