— Даже не думай об этом, Сэнди Хоук!!!
— О чем?
— О том, чтобы переодевать джинсы!
— Но почему? — Впервые в жизни она попыталась кокетливо затрепыхать ресницами, и ей это удалось.
— Ты же не хочешь, чтобы я простудилась, Нэш Оуэн? Насморк, кашель, потом пневмония, возможные осложнения… От пневмонии даже умирают. Ты хочешь, чтобы я умерла?
— Мы умрем вместе, если я сейчас врежусь в эту телефонную будку.
— А ты не смотри.
— Ага. Счас!!! Может, и не дышать?
— Значит, я необходима тебе как воздух?
— Просто и на голых женщин, и на отсутствие воздуха я реагирую тем, что начинаю задыхаться. Ничего не попишешь — природа.
— Тогда — до встречи на небесах.
С этими словами Сэнди Хоук стянула с себя мокрые джинсы.
Машину снова занесло, после чего Нэш Оуэн — героическим усилием воли — припарковался около какого-то магазинчика и стал судорожно набрасывать на нее свой пиджак. Сэнди хохотала и отпихивала его руки.
— Перестань! Ну перестань же!
— Кто-то должен спасти тебя от тебя самой! Доверься мне, я знаю, что делаю.
О Боже, как же Сэнди ненавидела эти слов. Мама и папа, дай им Бог здоровья, повторяли их по десять раз на дню. Помнится, на свои собственные деньги она купила подержанный и изрядно раздолбанный велосипед. Они отобрали его, воркуя и приговаривая, что это просто гадость, что они купят ей другой, гораздо лучше, когда она станет «немного постарше». Видимо, на семидесятилетие?
Да уж. Сэнди всей душой ненавидела всевозможные условности. Господи, ну какая разница, как выглядел тот велосипед, если она, летя на нем по дороге, с восторгом ощущала себя эдаким кентавром на колесах… Велосипед казался естественным продолжением ее тела, он слушался ее, и ветер свистел в ушах, когда она катила с холма. И ведь она даже ни разу не упала. Сразу — села и поехала! Но все это было неважно для родителей, ее даже не выслушали.
И вот теперь Нэш… Напыщенный и занудный, как все взрослые. Какое ей дело, что подумают случайные свидетели ее переодевания. Ее гораздо больше волнуют мокрые джинсы… А еще ее ужасно волнуют прикосновения горячих рук Нэша, который по-прежнему старается ее прикрыть своим пиджаком, хотя она уже натянула сухие шорты. Правда, не без труда, и все из-за этой его импровизированной «ширмы».
— Отстань от меня, Нэш. Я уже все.
— Слава Богу.
— А ты что, не будешь переодеваться? Приятно сидеть в мокрых трусах?
— Не думаю, что могу переодеваться в таком… э-э-э… состоянии.
Сэнди медленно перевела взгляд на его брюки. Мокрая ткань облепила мускулистые бедра… Да! Переодеваться было опасно. Для нее.
— О…
— Что? Это все, что ты можешь сказать? Мы едва не врезались из-за твоего стриптиза, а теперь ты говоришь «о»!
— Мне казалось, ты любишь стриптиз…
Нэш подышал, посчитал до десяти, потом еще до десяти и снова подышал, вспомнил о маме, посмотрел в окно — ничего не помогало. Возбуждение не спадало.
К возбуждению примешивалась и вовсе необъяснимая ревность. Это ЕГО Сэнди! Ее нагота, ее розовые соски, ее прекрасная грудь и стройные ножки — все это его, Нэша, а не прохожих, пытающихся пялиться на нее сквозь окна машины.
О чем он думает! Если бы у него были мозги, то он думал бы сейчас не о ее ногах и о том, что между ними, а о ФБР, о тех бравых ребятах, которые ищут Сэнди Хоук с внушающей уважение настойчивостью.
Что говорить. Их же нет, мозгов.
Теперь не заподозрит Нэша Оуэна только очень глупый или очень ленивый. Оба номера заперты изнутри, и никого в обоих номерах нет. Как это может быть? Ах, вы говорите, с балкона, в бассейн прыгнула девица, а за ней какой-то мужик? Кто бы это мог быть?
Сэнди тем временем перелезла на заднее сиденье. Нэш боялся и думать, что будет, если ее чем-то не устроит нынешний наряд и она захочет еще раз переодеться.
Нет, вы только подумайте, вчера в его распоряжении были прелестные девчонки из стрипбара: ножки, грудки, попки — все на месте, при этом никакого ФБР на хвосте, никаких прыжков в бассейн с балкона, стриптиз только в специально отведенном для этого месте!
Так нет же, подавай ему приключения. Оказывается, только в этой ситуации он может испытывать возбуждение. И еще какое! Непреодолимое и неустранимое никаким путем, кроме одного. Того самого, который ему в данный момент заказан, если он не хочет попасть в полицию за нарушение правил приличия.
Гм… Странно, раньше он за собой склонности к приключениям не замечал. Может, это заразно? Эта Сэнди Хоук — прирожденная авантюристка. И, что совершенно необъяснимо, ему это чертовски нравится. Разумеется, ему нравится в ней не только это… И не просто нравится… Кстати, а что это она затихла? Может, опять что-то задумала? Но у него тоже есть кое-какие идеи…
— Сэнди, я тут подумал…
Слова замерли у Нэша на языке. Зачем, ну зачем он повернулся!
Сэнди Хоук искала что-то, выпавшее на пол из рюкзака. Самая соблазнительная попка в мире находилась сейчас прямо перед глазами Нэша Оуэна. Он торопливо отвернулся и вцепился в спасительный руль обеими руками, сдержанно бросив:
— Что ты там делаешь?
— Раскладываю джинсы для просушки. Вот и все. Куда мы теперь поедем?
Вот об этом он не имел ни малейшего представления. Видимо, чем дальше от отеля, тем лучше. Хвоста за ними пока не было, хотя кто его знает, как на самом деле выглядит этот пресловутый хвост?
Затянувшаяся пауза навела Нэша на подозрение, что чертовка наблюдает за ним исподтишка. Он быстро взглянул в зеркальце — подозрения подтвердились.
— Что смотришь?
— Что ты имел в виду, когда сказал, что меня надо спасти от меня самой?
Он в замешательстве начал стягивать галстук, вернее, то, что от галстука осталось, а Сэнди, не долго думая, принялась освобождать его от мокрой рубашки. Нэш боялся и жаждал ее прикосновений, поэтому необходимость ответить на вопрос как-то выветрилась у него из головы.
— Ты не ответил на мой вопрос.
Майка последовала за рубашкой, а тонкие пальчики скользнули к молнии брюк…
— Эй, Сэнди! Это не самая лучшая из твоих идей… Сэнди смерила его убийственным взглядом и уселась с видом оскорбленной в лучших чувствах невинности. Нэш украдкой перевел дух. Эрекция хороша в постели, но не посреди улицы! Что она там спрашивала? Ах, да…
— Ничего особенного я в виду не имел.
— А вот мне кажется, имел. Ты хотел сказать, что я не могу сама о себе позаботиться!
— Знаешь, честно говоря, иногда подобные мысли меня посещают.
Она молча потянулась за пистолетом.
