Чтобы еще больше не расклеиться, Стефани спросила:
— Который час?
Он взглянул на свои часы.
— Тридцать пять второго.
— Это означает, что ты уже отработал свою повинность.
— Я могу еще остаться, если хочешь.
Она повернулась и легонько подтолкнула его в сторону двери.
— Я очень благодарна тебе за помощь, но мне прекрасно известно, сколько у тебя своей работы.
— Да, — согласился Уэйд, — это точно. — В дверях он остановился и оглянулся. — Стеф, я рад, что мы снова будем друзьями.
Она проглотила комок, прежде чем ответить:
— Да, я тоже.
Стефани открыла глаза и уставилась на темный потолок. Сон все не шел к ней. Мысли о том, что произошло сегодня, не давали ей покоя.
Если бы она не отвернулась, Уэйд поцеловал бы ее. Одна часть Стефани возмущалась, как он вообще осмелился на такое, а другая жалела, что не позволила ему.
И именно это не давало ей уснуть — сознание того, что она все еще жаждет его поцелуев. Ну, что за дура! Какая женщина в здравом рассудке по собственной воле снова подвергнет себя такой боли?
Застонав, Стефани схватилась руками за волосы, словно хотела вырвать мысли о Уэйде из головы. Но это не помогло, только голова заболела еще сильнее.
Малыш тихо зарычал, и она напряглась, прислушиваясь.
— Что такое, Малыш? Ты что-то услышал?
В ответ пес встал и подошел к двери. Стефани спустила ноги с кровати и тоже подошла.
— Кто там? — прошептала она.
Малыш тихо заскулил и поцарапал лапой дверь.
Хотя пес не мог видеть ее лица в темноте, Стефани сурово взглянула на него.
— Если тебе просто понадобилось выйти в туалет, я ужасно разозлюсь, — предупредила она. Пес резко гавкнул.
— Ну, Малыш, может, не стоит, а?
Стефани набралась храбрости, приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Не увидев ничего необычного, она приоткрыла дверь пошире. Внезапно в голову полезли жуткие мысли о грабителях и серийных убийцах. Вспомнив про винтовку, которую Бад держал за дверью прачечной, она тихонько прокралась по темному коридору.
Взяв винтовку и убедившись, что она заряжена, Стефани открыла входную дверь. Собака пулей понеслась к сараю, оглушительно лая. Стефани помедлила секунду, потом вышла следом.
Небо было покрыто густым слоем грозовых облаков, скрывающих лунный свет. Подавив дрожь, Стефани подняла винтовку к плечу и, крадучись, двинулась к сараю, прислушиваясь к лаю Малыша.
Вспышка молнии расколола небо, заставив девушку подпрыгнуть, а секунду спустя грянул гром. Поклявшись убить Малыша, если он всполошил ее понапрасну, она ускорила шаги.
Когда до сарая оставалось несколько шагов, Малыш внезапно перестал лаять. Нахмурившись, Стефани всматривалась и вслушивалась, но не слышала ничего, кроме стука собственного сердца. Сжимая ружье, она на цыпочках подкралась к открытой двери сарая. Прислонившись плечом к косяку, прокричала своим самым грозным голосом:
— Выходи с поднятыми руками!
— Стеф?
Она подпрыгнула при звуке мужского голоса.
— Уэйд? Это ты?
— Да, я.
Вспыхнул верхний свет, и когда глаза привыкли, она увидела идущего к ней Уэйда, за которым трусил Малыш.
Стефани не знала, то ли пристрелить их обоих за то, что напугали ее до смерти, то ли осесть на землю от облегчения.
— Какого дьявола ты здесь делаешь среди ночи? — напустилась она на Уэйда. Внезапно до нее дошло, что она не слышала звука подъезжающей машины. — И где твой грузовик?
— Дома. Я пришел пешком.
— Пешком? — Она вытаращила глаза. Уэйд сунул руки в карманы и пожал плечами.
— Не мог уснуть, поэтому решил проверить телку, которая должна отелиться.
— Ты пришел пешком, — повторила она, словно никак не могла в это поверить.
— Тут недалеко, если идти напрямик, через лес.
— О господи! — простонала Стефани. — Ты же мог наткнуться на койотов или гремучих змей! — Она покачала головой. — Ох, уж эти мужчины.
Позади нее сверкнула молния, за которой последовал оглушительный удар грома. Уэйд забрал у нее ружье и взял за руку.
— Идем, — потянул он ее за собой. — Тебе надо поспешить в дом, пока не пошел дождь.
— А как же ты? Как ты вернешься домой?
— Так же, как и пришел. Пешком.
Стефани резко остановилась.
— Но ты же вымокнешь насквозь!
— Не впервой, не растаю. — Едва Уэйд успел произнести эти слова, небеса разверзлись и хлынул ливень. — Бежим! — крикнул Уэйд.
Стефани не нужно было уговаривать. Она помчалась к дому, радуясь, что Уэйд держит ее за руку, иначе она непременно бы поскользнулась на скользкой траве и упала. Он добежал до задней двери и распахнул ее. Стефани нырнула внутрь и включила свет, Малыш — следом за ней, и последним вбежал Уэйд. Стянув шляпу, он прислонил ружье к стене и закрыл дверь.
— Мама дорогая! — воскликнул Уэйд, стирая рукавом воду с лица. — Ну и погодка.
Стефани вытащила пару кухонных полотенец из ящика, одно бросила ему, а вторым принялась вытирать Малыша.
— Не подлизывайся, — проворчала она, когда пес с благодарностью лизнул ее в лицо. — Если бы не ты со своим глупым лаем, мы бы не вымокли насквозь.
Уэйд присел на корточки рядом с ней и забрал полотенце.
— Давай я. Это я виноват, а не Малыш.
Стефани встала и направилась к прачечной, где оставила корзину с чистым бельем. Она стащила с себя мокрую рубашку, вытерлась насухо и переоделась в майку и шорты. Взяв одну из отцовских футболок, вернулась на кухню и протянула футболку Уэйду.
— Может, не твой размер, но, по крайней мере, сухая.
— Спасибо. — С признательной улыбкой он взял футболку и начал расстегивать свою рубашку.
Стефани не собиралась смотреть, но обнаружила, что не может отвести взгляд, когда с каждой расстегнутой пуговицей его грудь все больше обнажалась. Еще с тех давних времен она знала, что он часто работает без рубашки. В результате кожа у него на груди такая же загорелая, как лицо и руки, а маленькие волоски, спускающиеся к пупку, выгорели добела.
К тому времени, когда он добрался до ремня джинсов и начал вытаскивать края рубашки, во рту у нее пересохло. Смущенная своей реакцией на такое вполне невинное действо, она поспешно отвернулась. В это время выключился свет.
— О боже, — пробормотала Стефани. — Еще и электричество вырубили.
— На полке справа от раковины лежит свеча.
Она нахмурилась:
