— Единственное письмо, которое я от тебя получил, это то, в котором ты выразила желание приехать на ранчо.
— Сэм говорит правду, — вступила Рейчел. — Оно и понятно. Лоррейн была решительно настроена разлучить вас. И ей это отлично удалось.
— Вы смеете предполагать, что мама изымала все мои письма?! — возмутилась Дженнифер.
— Ты ведь не опускала их в почтовый ящик, насколько я понимаю? — спросила ее Рейчел.
— Нет, я клала их вместе с другими письмами, мамы и бабушки, на столик в прихожей, откуда их забирали наши работники, чтобы отнести на почту, — проговорила Дженни.
— Разве это не объясняет тот факт, что до нас твои письма не доходили? — отозвалась Рейчел.
— Да, возможно, вы правы… Только я не верю, что мама могла так поступить. Она лично уверяла меня в том, что папа не пишет просто потому, что я ему не нужна…
— Какая подлость! — воскликнул отец. — Я регулярно писал тебе!
— Поэтому Сэм и отправился тогда в Нью-Йорк, чтобы забрать тебя, — внесла ясность Рейчел.
— Мне об этом ничего не известно…
— Ты была в школе, я говорил с Лоррейн, требовал, чтобы она отпускала тебя домой хотя бы на каникулы. Она сказала, что ты почти не вспоминаешь про ранчо и не следует тебя тревожить ненужными переживаниями. Якобы ты отлично прижилась в Нью-Йорке, у тебя разнообразный и интересный досуг. Уверяла, что со временем ты совершенно отойдешь от фермерских воспоминаний и незачем тебе навязывать чуждый образ жизни. Это то, что я от нее услышал.
— Но это все неправда! Я тосковала… Я никогда не чувствовала себя в Нью-Йорке своей, даже в бабушкином доме я себя своей не чувствовала, — пробормотала, расплакавшись, Дженнифер.
— А я боялся, — прокашлялся Сэм, — что родительские распри навредят тебе, поэтому не стал выяснять отношения с Лоррейн. Не хотел лишать тебя того будущего, которое ты заслуживаешь. Я поверил ей, что в городе тебе хорошо, что Нью-Йорк даст тебе те перспективы, которых никогда не будет в Оклахоме. Я сдался… Мне очень жаль, Дженни… Теперь сознаю, что поступил опрометчиво. Предался унынию, наделал много глупостей, а когда опомнился, поздно было что-то менять. Прошли годы, ты выросла. Я считал, что потерял свое место в твоей жизни.
— А я думала, ты забыл меня…
— Нет, девочка моя… Скажи, что не все потеряно, — попросил отец.
Дженнифер вытерла слезы льняной салфеткой и сдержанно проговорила:
— Джейсону нужно отдыхать, поэтому завтра я поеду с тобой вместо него.
— Я один справлюсь, дочка. Ты не обязана.
— Я так хочу, папа, — твердо проговорила она.
— Хорошо, Дженни. Будь по-твоему, — согласился он.
— Пойду в постель. Мне о многом нужно подумать. Не все еще укладывается в моей голове. Я сознаю, что мама была своенравной и эгоистичной, но не думала, что она была способна на такую подлость. Я все еще не знаю, как к этому относиться…
— Не мучь себя, милая. Прошлого не изменишь, — проговорила Рейчел.
— Спокойной ночи, дочка, — пожелал отец и обнял ее.
Дженни поцеловала Сэма в щеку и отправилась к себе.
Услышав, как дверь в ее комнату затворилась, Рейчел обратилась к Сэму:
— Не думаю, что она удовлетворится этим объяснением.
— Да… Почему она должна относиться к своей матери хуже, чем ко мне? Ведь это Лоррейн вырастила ее, а не я. И неплохо вырастила. Дженни не похожа на мать, она другая, но моей заслуги в этом нет. Я не сделал для дочери всего, что должен был.
— Только не кори себя — ни к чему. Дженни вернулась, несмотря ни на что. А это главное.
— Мы оба оказались беспомощными перед ложью и деспотической волей Лоррейн. Но Дженни была ребенком и не могла верно оценить ситуацию, заложницей которой стала. А я… Я просто потерял право на ее любовь и доверие, когда ударился в пьянство, — печально проговорил пожилой мужчина.
— Конечно, все так, — развела руками Рейчел. — Но правильно лишь то, что во благо. А это запоздалое самобичевание никому на пользу не пойдет. Поэтому иди-ка ты тоже спать, Сэм. Утро вечера мудренее, — трезво рассудила она.
— Рад, что ты сегодня в хорошем настроении, Дженни, — улыбнулся утром за завтраком Сэм Сандерс, когда дочь спустилась и поприветствовала его и Рейчел поцелуями в щеку.
— Да, сегодня я чувствую себя гораздо лучше, чем вчера, — сдержанно подтвердила Дженнифер. — И мне бы очень не хотелось возвращаться к обсуждению вчерашней темы, по крайней мере пока.
— Отлично, мне тоже. Как верно заметила Рейчел: прошлого не изменишь. Но, я думаю, можно поменять отношение к нему. Полагаю, правильнее будет считать все произошедшее уроком на будущее и испытанием наших отношений. Ты так не считаешь, Дженни? — спросил отец.
— Это очень ценная мысль. Я подумаю над твоими словами, — прохладно отозвалась она.
Дженнифер дурно спала ночью. Она то и дело мысленно возвращалась к состоявшемуся вчера разговору, который, с одной стороны, все прояснил, с другой же — не принес ей желаемого облегчения.
— Кто-нибудь знает, как там поживает раненый? — полушутя спросила она, в надежде разрядить обстановку.
— Я навестила его рано утром. Утверждает, что в порядке, что боли почти не чувствует, — откликнулась на ее вопрос Рейчел. — Говорит, что удалось поспать, но чувствует некоторую слабость. Навести его сама, пока не села завтракать. Позови к столу.
— Хорошо, — ответила молодая женщина и отправилась наверх.
Она тихо постучала и, услышав «войдите», приоткрыла дверь и, смущенно улыбаясь, проговорила:
— Джейсон? Спускайся в столовую.
Джейсон Уэлборн улыбнулся в ответ, кивнул и поманил ее рукой к себе.
Он был полусонный. Ясно, что Дженни разбудила его.
Она подошла к его постели и присела на край, внимательно всматриваясь в молодое, но хмурое лицо. Он смотрел на нее из-под тяжелых век.
Между молодыми людьми теперь была маленькая полудетская тайна. Поранившийся накануне о разорванную проволоку ограждения, чего с ним прежде никогда не случалось, Джейсон, чрезвычайно сконфуженный присутствием волнующей его молодой женщины, внезапно дотронулся своими губами до ее рта, когда, испуганная кровоточащей раной, Дженни спешила перетянуть его руку своим носовым платком. Он сказал, что такова его благодарность. Но слова не всегда убедительно объясняют некоторые наши импульсивные поступки. И теперь оба мечтали забыть этот мимолетный эпизод, это случайное прикосновение губ. Но оба так и не смогли забыть…
— Привет, Джен, — тихо проговорил он.
— Спустишься в столовую? — нежно спросила она.
— Думаю, да.
— Может быть, тебе нужна моя помощь?
— Предлагаешь мне свое дружеское плечо?
