– Это верно. Да и ты меня, в сущности, не знаешь. Потому, наверное, все ссорами и кончается.
– Я знаю тебя лучше, чем Роджер. – Брайен накрыл ладонью ее руку.
– Нет.
– Да, и скоро ты сама в этом убедишься. А теперь пошли. Мэри, приготовь нам чего-нибудь поесть да про кувшин доброго эля не забудь.
Пообедать они решили на озере. Равена села на корму лодки, Брайен взялся за весла и повел лодку к небольшому острову прямо посреди озера.
– Здесь святому Патрику явилось видение чистилища.
– Как, прямо в лодке?
– Сейчас увидишь.
Он пристал к острову и помог Равене выйти на берег. Не отнимая у него руки, она послушно двинулась за Брайеном вглубь, где на вырубке стояла небольшая каменная часовня. Брайен показал на пушечку, казалось, врезанную прямо в склон холма.
– Тут была пещера. Да и сейчас, по-моему, есть, прямо за пушкой. Здесь святому Патрику было видение, и он сказал, что всякий, кто войдет в пещеру, проследует в чистилище. Как-то в былые времена несколько отважных рыцарей заглянули внутрь, и больше их никто уж не видел. Узнав об этом, папа Александр Шестой велел заделать вход в пещеру святого Патрика.
– Ни единому слову не верю, – хмыкнула Равена, – ты все выдумываешь.
Брайен прижал руку к сердцу:
– Богом клянусь, все чистая правда.
Они отдали должное кулинарному искусству миссис Дивер и с удовольствием глотнули эля прямо из глиняного кувшина.
– Никогда не любила алкоголя, – призналась Равена, – но это – просто нектар.
– Понятное дело, ведь мы на воздухе, а к тому же проголодались и пить хочется. Тяжелый труд и спортивные упражнения обостряют все чувства.
Покончив с обедом, они тронулись назад и попрощались с миссис Дивер.
– Скажи Роберту, что я приеду в следующую субботу потолковать о том дельце.
Равена перехватила взгляд, которым Брайен обменялся с хозяйкой. Что-то показалось ей странным.
На обратном пути она небрежно заметила:
– Вы с ней прямо-таки заговорщики.
Выстрел достиг цели. Брайен явно насторожился:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что за дела могут быть у Брайена О’Нила с хозяином постоялого двора и его женой?
– Ты угадала, любовь моя. – Брайен пристально посмотрел на Равену. – Мы и впрямь заговорщики.
Равена откинула голову и расхохоталась.
– Никогда бы не подумала. А где ты научился гэльскому?
– Мальчишкой я постоянно болтался рядом с Квигли – это наш сторож, – и мне легче было понимать его гэльский, чем английский. Тогда я и пристрастился к этому языку.
Через некоторое время Брайен спросил:
– Ну как, все еще считаешь, что твой чалый может побить моего Рыжего?
– Ни минуты не сомневаюсь.
– Ну так докажи.
– Ты что, рехнулся? Тебе же сказано: я не так одета.
– Разве панталоны хуже брюк? А юбку можешь скинуть.
– Не смей так говорить со мной, это неприлично! – На щеках у Равены выступили два красных пятна, но что-то в ней готово было откликнуться на вызов.
Натянутая как струна, нетерпеливая, отчаянная…
…будь осторожна…
– Извини, если так прозвучало, не хотел. Но что тут, собственно, неприличного? Ты думаешь, мне не приходилось видеть дамских панталон?
– Не сомневаюсь, что приходилось, только эти дамы не были настоящими дамами.
Брайен расхохотался. Зубы у него оказались белее, чем у Роджера, особенно на фоне загорелого лица.
– Кто это только что говорил о приличиях? Ну ладно, Равена, кончай дурака валять. Когда ты появляешься в купальне, на тебе не только панталон нет, но и кое-чего еще.
Она нервно огляделась:
– А если кто-нибудь увидит?
– Здесь неподалеку есть укромное местечко, никто туда не заходит. Там же, рядом, начинается ровная, примерно в милю длиной, проселочная дорога. Ну, решайся. Или боишься, что мой парень сделает твоего Апача?
– Ты еще поперхнешься этими словами, Брайен О’Нил. – Равена потрепала чалого по шее. – Зададим им жару, Апач.
– Узнаю О’Коннелов, – хмыкнул Брайен.
Окруженная с обеих сторон деревьями тропа полого поднималась вверх, обрываясь у огромного луга. Куда ни кинь взгляд, колышется зеленое поле. А вот и дорога, о которой говорил Брайен, – действительно ровная и широкая. Брайен соскочил с лошади и протянул Равене руку.
– Лучше отвернись. И дай слово, что не будешь подглядывать.
Брайен торжественно прижал руку к сердцу:
– Клянусь честью ирландского дворянина.
Он отвернулся, а Равена дрожащими пальцами принялась расстегивать юбки. Оставшись в присутствии молодого человека в одном лишь нижнем белье, она вся так и задрожала от возбуждения. Кое-как справившись с юбками, Равена положила их на землю у ближайшего куста и ловко, как мужчина, вспрыгнула в седло.
Щеки ее горели.
– Ну все, можешь поворачиваться. – Не отваживаясь даже посмотреть на Брайена, Ровена вперилась взглядом вперед. Но она чувствовала, что он не сводит с нее глаз. – Ладно, довольно пялиться. Начинаем.
Уголком глаз Равена уловила какое-то движение – Брайен взлетел в седло.
Она легонько хлопнула Апача ладонью по холке и отпустила вожжи.
– Ну, Апач, вперед, быстрее!
Жеребец резво взял с места. Вдавливая колени ему в бока, Равена низко пригнулась к шее чалого.
Проскакав четверть мили – здесь рос большой дуб, – Рыжий остался на три корпуса позади, однако же Брайен все еще уверенно улыбался. Впрочем, он не мог не признать, что наездница Равена – что надо.
На половине дистанции черный жеребец начал сокращать разрыв, а на гребне невысокого холма почти поравнялся с Апачем.
– Живее, милый, наддай! – Равена склонилась еще ниже.
Неподалеку от лесной опушки Рыжий вырвался вперед. Не обращая внимания на деревья, Равена погоняла лошадь. Голову она подняла совершенно не вовремя. Это был лишь беглый взгляд на низко нависающий над тропинкой сук. Равена попыталась, разом оценив опасность, поднырнуть под него, но было уже поздно: оглушительный удар пришелся справа, чуть выше виска.
Перед глазами все поплыло, и Равена успела лишь смутно расслышать отчаянный крик Брайена:
– Равена! О Боже, только не это! Ну, Равена, милая, скажи хоть что-нибудь!
Его лицо, низко склонившееся над нею, расплывалось в бледное пятно. Вот руки Брайена она ощущала отчетливо. Он поглаживал ее голову, лицо.
