– Ну что, соскучились по мне, сорванцы? – спросил он.
В ответ послышались восторженные вопли детворы.
– А как вы вели себя, пока меня не было? Слушались?
И опять в ответ прозвучал разноголосый писк.
– Ну-ка дайте мне хорошенько вас разглядеть. Да-да, клянусь честью, хорошенькие же плуты из вас выросли! – Он выпрямился и повернулся к предводителю, который в гордом одиночестве застыл поодаль, дожидаясь, пока придет его черед. – А вот и мой приятель Томас, – ласково сказал он, направляясь к мальчугану. – Ну что же ты, Том, малыш, даже не хочешь поздороваться со мной?
Скрестив худенькие ручонки на тщедушной груди, Томас надменно вскинул голову:
– Я не собираюсь вешаться тебе на шею! Что я, девчонка?
Эрик откинул назад голову и громогласно захохотал.
– Клянусь Святым распятием, ну ты и штучка! А теперь давай руку, парень, и поздороваемся, как положено мужчинам! – Он протянул громадную руку, и Томас робко пожал ее своей тонкой ручонкой. Это выглядело бы на редкость комично, если бы Томас не держался с такой благоговейной торжественностью и не сводил с Эрика горевших восхищением глаз.
– Эрик, Эрик, Эрик! – прозвенел за спиной чей-то тоненький голосок. Он обернулся и увидел девчушку, которая неслась к нему со всей скоростью, на которую были способны ее крохотные босые ножки. Она была просто очаровательна со своими длинными золотистыми волосами и огромными голубыми глазами.
– О, так ведь это же моя Молли! – радостно воскликнул Эрик, подхватывая ее на руки. – Моя красавица Молли пришла поздороваться со мной! Ну же, поцелуй меня, радость моя!
Молли была счастлива исполнить его просьбу.
– Эрик, отец ждет, – вмешался Алерик. – Потом наиграешься с этими разбойниками. – Он осторожно потянул за одну из босых ножек Молли, которые обхватывали талию Эрика.
– Пока, дорогая Молли, – нежно попрощался Эрик, поцеловав ее в щеку, а потом повернулся и быстрыми шагами направился к замку.
Жофре был галантен, как всегда.
– Ах, Молли, любовь моя! – И тоже звонко чмокнул ее в щечку.
– Привет, Джеффи. – Она приветствовала его белозубой улыбкой.
Жофре ласково улыбнулся в ответ.
– Молли, сердце мое, в один прекрасный день ты вырастешь и превратишься в самую красивую на свете девушку. И когда я упаду к твоим ногам и буду молить о любви, надеюсь, ты нежно скажешь мне «Жофре»! – шепнул он зардевшейся от смущения девчушке.
Эрик покачал головой:
– Нет, Жофре. Она выйдет замуж только за меня. И с таким же успехом вместо «Жофре» может сказать «Эрик»!
– Это еще ни о чем не говорит, – запротестовал брат, провожая глазами Эрика. Тот с девочкой на плечах направился к ее дому, который был в двух шагах.
Эрик, сделав вид, что не слышит, посадил Молли на скамеечку у дверей.
– Я кое-что принесу тебе вечером, малышка, – шепнул он. – А теперь поцелуй меня. Вот хорошая девочка.
Он погладил ее по голове и, помахав на прощание мальчишкам, которые вернулись к игре, присоединился к Жофре.
– Бедная малышка Молли, – пробормотал Жофре, спеша к замку. – Я все думаю, что с ней станется, когда умрет ее бабка? Такая милая девочка!
– Не знаю, – буркнул Эрик. Он приветственно махнул рукой какому-то крестьянину и добавил: – Может, я удочерю ее.
Жофре изумленно вскинул брови:
– Ты? Ты даже не женат, а уже хочешь заменить ей мать! А этого нахального Томаса ты тоже усыновишь?
– Может быть. Мы с ним одного поля ягоды, а отец нещадно лупит беднягу. Так или иначе, но в один прекрасный день я отберу у него парнишку.
– Этому можно верить. – Жофре покачал головой. – Клянусь честью, парень, так ты превратишь Белхэйвен в сиротский приют.
Глава 4
– Проклятие! – Огромный кулак Эрика с грохотом опустился на деревянную столешницу, заставив ее подскочить на месте. – Так, значит, сэр Уолтер был прав, когда подозревал этого негодяя Терента Равинета!
Он сунул свиток пергамента, который только что пробежал глазами, в руки Жофре и встретился глазами с Гэрином.
– Что будем делать, отец? Ведь без показаний его слуги у нас связаны руки! Мы никогда не сможем убедить людей в том, что он виновен. Будь я проклят, если сегодня же не отправлюсь в Равинет и сам не разберусь с мерзавцем, чтобы положить конец его черным замыслам!
При этих словах лицо Гэрина осветилось гордостью за сына, но он только покачал головой.
– Возьми себя в руки, Эрик. Я никогда не позволил бы тебе ехать в таком состоянии. Это было бы опасно и глупо.
Он потянулся за кувшином с вином, который вошедший слуга бесшумно поставил на стол, и наполнил свой бокал.
Жофре низко склонил голову над письмом, и длинная прядь соломенных волос коснулась стола. Пробежав до конца письмо сэра Уолтера, он озабоченно присвистнул и чуть слышно выругался. Алерик в свою очередь протянул руку за письмом, но старший брат сделал вид, что не заметил этого.
Жофре поднял голову и прерывающимся от гнева голосом сказал:
– Надо что-то делать, отец. Не можем же мы просто так сидеть сложа руки, пока Равинет замышляет предательство!
Алерик осторожно потянул за краешек письма, на котором лежал тяжелый кулак Жофре, стараясь незаметно от брата вытащить его, но все было напрасно.
Эрик, словно раненый зверь, метался из угла в угол, стискивая могучие кулаки.
– Проклятие! Надо было оставаться в Шрусбери и ждать, когда вернется сэр Уолтер! Король все равно поверил бы его словам, даже без всяких доказательств!
– Мы должны были отправиться вместе с ним! – горячо воскликнул Жофре. – Если бы мы были там, глядишь, слуга остался бы жив!
– Или прикончили бы вас с вашей глупой похвальбой! – сухо добавил сэр Гэрин. Надеюсь, вы не забыли, что сэр Уолтер ле Брюн и сэр Аллин де Арж – самые доблестные рыцари королевства? Или вы считаете, что вам бы улыбнулась удача? Даже им едва удалось унести ноги! Нет-нет, Терент из Равинета и его люди – это не какие-то там мухи, которых легко прихлопнуть одной ладонью!
Жофре презрительно хмыкнул.
– Прошу прощения, может, кто-нибудь скажет, для чего я здесь? – раздался голос Алерика. Заложив руки за спину и покачиваясь на каблуках, он почтительно ожидал ответа.
– Что такое, сынок?
– Для чего я здесь, если мне даже не позволено взглянуть на это письмо? – возмутился Алерик. – Конечно, сэр, то, о чем вы говорите, весьма интересно, но, если я не могу участвовать, может, мне лучше отправиться к себе? Если вы, конечно, не возражаете. Я хотел сегодня поработать немного над переводом Плутарха.
