– Ворковали… – Перри развязно хмыкнул. – Как мягко сказано и как грубо сработано! Да джентльмену просто захотелось соблазнить какую-нибудь хорошенькую мисс, вот он и подумал, что наша Пэйшенс как раз сгодится.
Пэйшенс скорчила рожицу обоим друзьям, хотя в полумраке те вряд ли могли видеть ее лицо.
– Не каждый джентльмен одной рукой копошится в штанах, в то время как другой залазит даме под юбку, – сердито ответила она.
Дейдра, Перри и Линк рассмеялись. Те четыре года, что она странствовала вместе с труппой и Джулианом Фениксом, не смогли полностью убить в ней четырнадцать лет благородного воспитания и святой невинности. В отличие от них, она до сих пор верила, что на земле еще осталась горстка не похожих на всех людей, которые пеклись не только о своих интересах. С виду лорд Рэмскар казался настоящим джентльменом. К тому же он очень нервничал, находясь в непосредственной близости от огня, и ему явно было не до соблазнения.
И почему так путаются мысли?
Маркиз с женой заявили, что вечер удался на славу, и актерам хорошо заплатили. Лорд Паунинг даже дал Пэйшенс рекомендательное письмо, с помощью которого она надеялась получить новые приглашения. Тем не менее, она не могла избавиться от легкого раздражения и недовольства.
– О чем вы с графом разговаривали? – спросила Дейдра, положив голову на плечо Линку. – Невооруженным взглядом было видно, что ты его заинтересовала.
От этих слов Пэйшенс сморщила носик.
– Если бы ты надела очки и пригляделась получше, то не несла бы подобную чушь. Мы всего лишь перебросились парой слов, это и разговором-то трудно назвать.
Она ни за что бы не призналась, что головокружительное осознание собственной привлекательности будоражило ее всякий раз, когда она ощущала на себе взгляд лорда Рэмскара. Пэйшенс была честна сама с собой, поэтому не стала даже отрицать, что считает графа привлекательным. Ростом он был ниже, чем Перри или Линк; примерно пяти футов десяти дюймов. Подтянутое, мускулистое тело он, скорее всего, приобрел, участвуя в спортивных состязаниях на свежем воздухе, а не сидя в четырех стенах, как это делали другие. Он привлекал манерой держаться уверенно и одновременно несколько высокомерно.
И дело было не только в мужской красоте, на которую природа явно не поскупилась. Его твердое, словно высеченное из камня, продолговатое лицо с прямым носом и полными губами смягчали зеленовато-карие глаза в обрамлении длинных коричневых ресниц. Волосы лорда Рэмскара были гораздо темнее ее собственных светлых локонов, с выгоревшими на солнце отдельными прядями. Они были густыми и не по моде длинными, но при этом ухоженными и аккуратными, заплетенными на затылке в косичку. Граф не был красив в классическом понимании этого слова, но его лицо выражало ум и энергичность. Будь она мисс Фарнали, то непременно сочла бы его неотразимым и мечтала бы быть приглашенной им на контрданс.
Но, будучи мисс Винлоу, она как никто другой понимала, что за красивой внешностью и хорошими манерами может скрываться мерзавец. Увы, она так никогда и не узнает, кто он – ангел или черт. Скоро труппа отправится в путь, и этот вопрос так и останется неразрешенным.
– Ба, да ты уходишь от ответа! – с насмешкой сказал Л инк. – Все видели, как он шептал тебе что-то на ухо. Что же сделал этот джентльмен? Оскорбил твою добродетель, пригласив к себе в постель?
Перри прыснул от смеха, Линк тут же присоединился к нему, а Дейдра сочувственно улыбнулась. Друзья знали, что Пэйшенс никогда ни за какие деньги не поднимется с мужчиной в его спальню. Она до сих пор была в каком-то смысле невинна в вопросах плотской любви, и это ее вполне устраивало. Джулиан Феникс мог лишить ее девственности, но свою невинность она отдаст мужчине, которого выберет сама. Разница между двумя этими понятиями ее товарищам была недоступна. Эти трое родились и выросли в мире, где все покупалось и продавалось. И Пэйшенс с ее строгими моральными принципами была там чужой, но и в мире, где она была мисс Фарнали, ей тоже не осталось места.
Так кто же я теперь?
Она закрыла глаза и потерла виски. Вечер у лорда и леди Паунинг пробудил воспоминания, которые, как ей казалось, давно уже умерли. Она с легкостью представила себя в своем прежнем положении. Мисс Фарнали наверняка бы искала разговора с леди Паунинг, чтобы быть представленной лорду Рэмскару. Отнесся бы граф к мисс Фарнали иначе?
Пэйшенс застонала. Сожалеть о чем-то было бессмысленно. Плохо ли, хорошо ли, но она сделала выбор, когда сбежала с Джулианом Фениксом. Теперь ее место было здесь, в труппе актеров. Им необходим был лидер, и хотят они этого или нет, но всем придется смириться с тем, что этим человеком станет она.
– Если кто-то и уходит от ответа, так это ты, Линк, – едко ответила Пэйшенс. – И ты, Перри. Не думайте, будто я забыла, как вы оба чуть не испортили вечер своим исчезновением.
– Я? Что я такого сделал? – взвился Перри.
Почуяв, что дело пахнет скандалом, Линк оттолкнул Дейдру, которая, похоже, задремала у него на плече.
– Я всего лишь отлучился распить бутылочку-другую с конюхами.
– Вообще-то вы прикончили целых двенадцать, – сонно заметила Дейдра. – И открывали еще пять, когда я нашла тебя за конюшнями у костра.
Линк снисходительно глянул на Пэйшенс, чем, как обычно, вызвал ее негодование.
– Не понимаю, из-за чего вся эта шумиха, детка. Дейдра успела меня найти, прежде чем забили тревогу, и публика осталась довольна представлением. А вместо благодарности ты тычешь нас лицом в мелкие провинности.
Дейдра участливо потрепала Линка за колено. За долгие годы она вдосталь наслушалась, как ее товарищи ругаются между собой, и знала, что утихомирить их все равно не удастся.
– Благодарность? За что, ты не скажешь? – воскликнула Пэйшенс в ответ. – Да если бы не я, нам нечем было бы заплатить за жилье, дурачок ты! Это я обо всем договорилась с лордом Паунингом. Если бы этим занимался ты, то мы бы так и выступали на замызганном, жалком подобии ярмарки под Батом, а вы с Перри беспробудно пьянствовали бы и спускали в карты наш ничтожный заработок.
– Каждый из нас честно работал. Деньги общие, – возразил Перри. Он развернулся к ней. – Кто ты такая, чтобы учить нас, как распоряжаться своей долей?
– Долей от чего? От тех жалких шиллингов, которые мы получали за выступления в кишащих блохами балаганах от Дублина до Корнуэлла? Да у нас и этого бы не было, если бы я тебя чуть ли не пинками не выгоняла на каждый номер. Или ты имеешь в виду Дейдру, готовую пойти с любым мужиком, который бросит ей пару монет на постель?
Дейдра встрепенулась, услышав оскорбительное замечание в свой адрес. Рот ее злобно искривился.
– Не с любым. Я не шлюха какая-нибудь!
– Или взять того же Линка. Как там тебя называл Феникс? – продолжила Пэйшенс с наигранным простодушием. – Ах да, точно! Послушный старый дурень, который что угодно сделает за бутылку «синей отравы».[3]
