– Разумеется! – ответила с восторженной улыбкой леди Брайт.
Но глазки у нее при этом почему-то тревожно забегали.
Чувствуя себя примерно так же, как Геркулес[2]в ожидании поручения царя Эврисфея, Хит спросил:
– Кто же главный подозреваемый в этом преступлении?
– Леди Голдинг! – последовал ответ, поразивший его, как гром среди ясного неба.
– Леди Голдинг? – срывающимся голосом переспросил он.
– Тебе дурно, милый? – встревоженно спросила Пенелопа, от которой не укрылось, что он внезапно переменился в лице.
– Ничего страшного, просто соринка попала в горло! – ответил Хит и, прокашлявшись, снова спросил: – Вдова погибшего на дуэли барона?
Леди Брайт возмущенно фыркнула и, скорчив презрительную мину, подтвердила:
– Да, именно она, эта новоявленная Иезавель, погубившая своего несчастного мужа!
– Разве его не убили на дуэли? – с вымученной улыбкой спросил Хит.
– Эта негодница довела его до умопомрачения, погубив его близкого друга! Эта дама – настоящая… Впрочем, вы сами догадываетесь, наверное, что она собой представляет.
Хит стиснул зубы и сделал глубокий вдох, чтобы его не стошнило от густого аромата ее духов.
– Вы сможете приступить к расследованию уже сегодня? – спросил Дагвуд, озабоченно взглянув на него.
Хит вскочил и, кивнув, отошел к окну. За что же так прогневались на него боги, что вздумали вновь свести его с Тесс после стольких лет разлуки?
– Да, разумеется, – наконец произнес он, глядя в сад. – Я позабочусь о том, чтобы правосудие свершилось, и виновный понес заслуженное наказание.
Говоря это, он не кривил душой. Если окажется, что Тесс действительно совершила преступление, ей придется за это ответить по всей строгости закона. Какие тут могли у него возникнуть сомнения? Все было совершенно ясно!
Закавыка заключалась лишь в том, что все дела, в которых она участвовала, всегда оказывались очень темными.
Глава 4
Тесс изо всех сил старалась сохранить невозмутимое лицо, глядя в ледяные голубые глаза Уитона. Он презирал слабость, и, зная это, она стоически выдерживала его испытующий взгляд, хотя по спине у нее бежали мурашки, словно бы она заглянула в прорубь.
Успешно поборов желание зябко передернуть плечами, Тесс любезно улыбнулась и перевела взгляд на причудливые фигурки вампиров, стоящие на камине. Почему Уитон коллекционировал фарфоровые статуэтки самых отвратительных тварей, домовых и чертиков, оставалось для нее загадкой. Эти зубастые, рогатые и хвостатые мерзкие создания пристально наблюдали своими глазками-бусинками за всем происходящим в этом роскошном кабинете.
В комнате было тепло, но Тесс бил озноб, унять который ей не помогало даже тихое потрескивание угольев в камине. Немного успокаивал ее только приятный аромат гвоздики – Уитон любил подбрасывать в печку пряности. На Рождество он регулярно дарил ей маленький мешочек ароматических специй, чтобы она могла побаловать себя в праздники. Этот любезный жест напоминал ей о том, что ее куратор все-таки немного отличается от акулы-людоеда.
– Разоблачение французского шпиона в порту стало для нас воистину большой удачей! – заявил Уитон, откинувшись на спинку кресла. – Теперь мы контролируем одно из важных звеньев агентурной цепочки французов в Англии. Ослабив это звено, мы усложним противнику доступ к его основному источнику информации в Лондоне, чем нанесем ощутимый удар по коварным планам Наполеона. Ведь ему будет гораздо труднее плести свои злодейские интриги, лишившись здесь своих глаз и ушей.
Лицо ее куратора даже раскраснелось от возбуждения, мясистый кончик его носа побагровел, а ноздри хищно раздувались при каждом новом шумном вздохе. Такое происходило с ним всегда, когда он осуществлял сложную тайную операцию. В такие моменты Тесс неизменно поражалась его сходству с Санта-Клаусом. Сегодня его густые серебристые волосы были заплетены на затылке в косичку, кустистые брови слегка подстрижены, но это не изменило его облика существенным образом. Ему только оставалось воткнуть несколько веточек остролиста с красными ягодами в свою густую шевелюру, чтобы стать точной копией доброго рождественского деда, принесшего детям подарки.
– Что еще вам удалось узнать о преступных намерениях и связях графини, добывающей для французов разведывательные сведения? – спросила у Уитона Тесс.
Сидевший у него за спиной мистер Рейнольдс, его так называемый секретарь, гнусаво ответил:
– Заставить их агента разговориться оказалось довольно-таки нелегко, но когда мы его наконец «раскололи», он выдал нам, помимо вышеназванной графини, еще одного шпиона и новые ценные сведения.
Тесс содрогнулась. Рейнольдс нередко прибегал во время допросов к пыткам и прослыл среди своих коллег садистом. Страшно было даже представить себе, каким образом были добыты эти «новые ценные сведения»!
Тесс отвернулась, чтобы не смотреть в глаза этому мастеру развязывать язык упрямцам. Его проницательный взгляд вселял в нее смутное беспокойство. Ей было трудно понять, почему Уитон полностью ему доверяет.
– Эти продажные твари нужны нам живыми, – произнес шеф, покосившись на своего помощника. – Смотри не переусердствуй! От мертвецов нам мало проку.
Тесс вздрогнула, вдруг вспомнив кошмар, преследовавший ее прошлой ночью. Ей приснились Уитон и Рейнольдс, тянущие руки к ее горлу и гнусно ухмыляющиеся при этом.
Порой и наяву ей в голову приходила мысль, что подозрение в измене может случайно пасть и на кого-то из ее знакомых. Удастся ли тогда ей хотя бы немного смягчить участь несчастных людей? Вряд ли. Эти двое были склонны подозревать в предательстве любого и никому не делали снисхождения.
– Я приму ваши пожелания к сведению, шеф, – промолвил Рейнольдс, пожевав губами.
– Вы уж постарайтесь, – холодно сказал Уитон, глядя почему-то своими проницательными глазами на Тесс.
Она сглотнула ком и натянуто улыбнулась, пытаясь внушить себе, что ее коллеги – истинные патриоты, исполняющие трудную работу ради обеспечения безопасности их родины. Честным соотечественникам они никогда не принесут вреда. Они служат во имя торжества добра и не обидят никого из ее близких.
– Только не смотрите на меня так, Тесс! – услышала она раздраженный голос Уитона. – Вы же знаете, что эти люди – предатели Англии, подвергающие смертельной опасности все, что вам так дорого. Они не заслуживают пощады!
– А если вы ошиблись и арестовали невинных? – спросила она, прочистив горло.
– Это исключено! – Уитон рубанул ладонью воздух. – Без веских оснований мы никого к ответственности не привлекаем. В поле нашего зрения оказываются только предатели и диверсанты, уже причинившие либо явно намеревающиеся причинить вред Англии.
