— Дорогая, как я расстроена! Не видела тебя и пропустила все вчерашнее приключение! Я поехала с папой навещать старого генерала Селхерста — бедняга лежит с радикулитом!
— Не сказала бы, что было очень весело, — ответила Десима. — Как мистер Харли?
— Отлично. Доктор Джон говорит, что это благодаря прекрасной первой помощи, которую он получил. Разумеется, благодаря тебе и мистеру Верекеру — он словно из бригады скорой помощи больницы «Св. Джона».
— Да, он много знает о первой помощи, — спокойно ответила Десима. — Удачно, что мы оказались на месте.
— Удачно для Саймона! Но что ты делала с этим нашим загадочным красавцем?
— Это другая история. Не могу сейчас тебе рассказывать. Слушай, дорогая, я отправляюсь в Кендал и не хочу пропустить десятичасовой автобус.
— За покупками?
— Да. Мне нужна пара новых платьев.
— Пусть среди них будет и платье для приемов, — посоветовала Коринда. — В течение следующих недель будет много приемов. Включая мой день рождения.
— Именно для этого я их и покупаю, — рассмеялась Десима.
— Кстати, мама вчера звонила мистеру Верекеру, чтобы поблагодарить его за то, что он сделал, и буквально заставила его дать согласие прийти к нам на обед двадцатого. Это мой день рождения, но об этом, она, конечно, ему не сказала.
— Отлично! А теперь я должна бежать, чтобы не пропустить автобус.
Уже год как Десима не покупала себе ничего нового, и поскольку урожай был хорошим и принес прибыль, она считала себя вправе отправиться в город за покупками.
Она выбрала очаровательное простое обеденное платье из бирюзового шифона и еще одно, более сложное, из серебристой органзы: по белому фону тонкий рисунок — сиреневые и лиловые цветы. Это платье очень подойдет ко дню рождения Коринды. У Десимы был отличный вкус и естественная для женщины любовь к красивым вещам. Она приобрела еще несколько необходимых аксессуаров, и этим, увы, в ее банковском счете была пробита обширная брешь.
Оказавшись на Финкал-стрит, она подумала: что за вздор говорят, будто женщины покупают одежду, чтобы доставить удовольствие противоположному полу. Она купила эти платья и все остальное, чтобы самой получить удовольствие. Во всяком случае…
— Добрый день! Какое приятная неожиданность!
Оторвавшись от своих мыслей, Десима подняла голову и увидела прямо перед собой Гранта Верекера.
— Доброе утро. — Она протянула руку. — Какой прекрасный день.
— Замечательный, не правда ли? — Но когда их руки разделились, ни один из них не сказал бы, что чувствует себя замечательно только благодаря погоде.
Встретив улыбающийся взгляд Гранта, Десима почувствовала, что у нее слегка перехватило дыхание.
— Вы одна? — спросил он.
Она кивнула.
— У меня свободное утро, и я приехала на десятичасовом автобусе, чтобы сделать кое-какие покупки.
— Поедите со мной? — Возможно, приглашение было для него самого таким же неожиданным, как и для нее, но, заполняя наступившую паузу, он добавил: — Прошу вас. Терпеть не могу есть в ресторанах в одиночестве.
— Я тоже, — откровенно призналась она. — Даже когда меня так хорошо знают, как здесь…
— Отлично. Тогда идемте в «Руно».
Не давая ей возразить, он взял у нее пакеты с покупками. Пять минут спустя они уже сидели за угловым столиком на втором этаже ресторана старой гостиницы.
Прихлебывая в ожидании еды шерри, Десима сказала:
— Коринда звонила мне перед тем, как я вышла, и рассказала, что жертве несчастного случая лучше. Мне стало известно, что леди Трент уговорила вас пойти на обед в «Маунт».
— Леди Трент очаровательна, но откровенно говоря я бы хотел отказаться. — И он печально посмотрел на нее.
— Не думаю, чтобы это оказалось для вас тяжелым испытанием, — утешила она и с воодушевлением добавила: — Вы ведь пойдете туда? Они гостеприимные, хорошие люди, и я вижу, что вы понравились леди Трент. Думаю, она будет искренне разочарована, если вы в последний момент под каким-нибудь предлогом откажетесь.
Наступила короткая пауза, и Десима в отчаянии подумала: «Он снова удаляется от меня. Если бы только вырвать его из этой отчужденности».
Грант, который длинными пальцами ухоженной руки отбивал такт на столе, посмотрел на нее и, встретив ее взгляд, приподнял брови.
— Я не настолько невоспитан, чтобы так поступить. Дав согласие, я буду улыбаться и постараюсь все вынести. Придется припомнить мои лучшие манеры. Надеюсь, они не пахнут шариками от моли.
— Конечно, нет!
— А вы откуда знаете?
Она колебалась, испытывая необычную застенчивость.
— Понимаете, я видела вас в жизнерадостном настроении и поняла…
— Что вы поняли, мисс Бренд? Вы меня озадачили.
Призвав на помощь всю свою храбрость, она с присущей ей откровенностью сказала:
— Что вы гораздо лучше, чем хотите показаться.
— Ну, это зависит от того, в чьем я обществе.
Десима покраснела, услышав этот скрытый комплимент, и испытала удовольствие, в котором не смела сознаться себе самой. И была благодарна появившейся официантке, которая спросила, хотят ли они кофе. Это дало девушке возможность взять себя в руки, и она сказала:
— Мы с Джимми тоже приглашены.
Именно это он хотел узнать, хотя заметил только:
— А ваш друг мистер Конистон?
— Леди Трент не любит Пола, но приглашает его, потому что он сын доктора Джона.
— Могу себе представить, — сказал Грант. — Доктор Конистон — исключительная личность…
— О, как я рада, что он вам нравится! — тепло воскликнула она. — Он такой милый, самый добрый из людей. И очень умный. — Она вздохнула. — Если бы только он не старел. Вы себе представить не можете, как мы, знающие его всю свою жизнь, страшимся увидеть на его месте чужака. Доктор Джон из тех времен, когда врачами рождались, а не становились. Мне иногда казалось — даже в «Св. Джуде», — что некоторым молодым врачам лучше было бы заняться торговлей.
Удивленный горечью ее тона, Грант быстро посмотрел на девушку. После недолгого молчания он сказал:
— Боюсь, вы правы. Но ведь прирожденные врачи всегда будут существовать.
— Да, это люди, у которых медицина в крови. И они не должны тратить свою жизнь зря… — Десима замолчала. Она не смотрела на Гранта, но видела его руку на столе: он так стиснул скатерть, что костяшки пальцев побелели.
Сердясь на себя, она подумала: «Какая я дура! Бесчувственная дура!»
И тут же услышала его невозмутимый спокойный голос:
— Вы совершенно правы. Конечно, меня несколько лет не было в Англии; и я мало что знаю о мире медицины. Вы, естественно, были знакомы с ним ближе, когда практиковались. Я все еще удивляюсь, как вы решились отказаться от профессии — очевидно, вы рождены для нее.
