— Я уверена, что это был тот же человек, который все утро звонил мне и вешал трубку. Еще я думаю, — она подняла свою сумку и достала книгу Дюшеса, — что он искал вот это. — Она показала Гленну изображение неизвестной таблички. — Владелец книжного магазина сказал, что это уникальная вещь и что, предположительно, другой такой не существует. И все-таки у него возникло впечатление, что ваш отец, возможно, нашел еще одну. Вам что-нибудь известно об этом?
Гленн отрицательно покачал головой.
— Может, вы видели ее раньше или она вам о чем-либо напоминает?
Он внимательно рассмотрел рисунок.
— Мой отец был экспертом по клинописи. Он всегда что-то делал, согнувшись над очередным куском глины, вроде этого, усыпанном мелкими клиновидными отметками.
— Но вам это о чем-нибудь говорит?
Он опять покачал головой.
— С языком, на котором сделаны надписи, я не знаком. Табличка тоже выглядит необычно. Клинопись чаще всего наносили на обожженную глину. Но эта больше похожа на цельный кусок камня с вытравленными на нем письменами, как если бы она должна была прослужить долгое время. И обратите внимание, как гладко сточены ее края, будто ее передавали из поколения в поколение. Эта табличка явно не лежала в библиотеке или в каком-нибудь архиве. Ее носили в руках и пользовались. Но вот на каком она языке, я не знаю.
— Я тоже. Я сделала фотокопию изображения. У меня есть знакомый, которому можно отправить ее по факсу. Если кто-то на этой планете и сможет определить, что это за язык, то только он. Вот еще есть записка. — Кэндис достала бумажник. — Она лежала рядом с изображением таблички, — и протянула ему листок. — Это почерк вашего отца.
Прочитав послание, он нахмурился.
— «Лежит ли ответ в гробнице Нахта?» Что это означает?
— Не знаю. Нахт был аристократом, жившим в эру Восемнадцатой династии Египта, — это как раз моя область исследований. Наверное, потому ваш отец и хотел встретиться со мной. Может, он надеялся, что я смогу дать ответ на этот вопрос.
— А в чем, собственно, сам вопрос?
— Это как раз то, что я собираюсь выяснить. — Кэндис смахнула прядь волос со лба.
— Но то, над чем работал мой отец, это… — начал он. На мгновение он замолчал. Их глаза встретились. И вдруг оба подумали об одном и том же.
— Поедем на моей машине, — сказал Гленн.
Когда они добрались до дома на Блубелл Лэйн, то, прежде чем машина успела остановиться под моросящим дождем, в мрачном свете дня увидели разбитое фасадное окно.
Кэндис хотела сразу бежать в дом, но Гленн остановил ее. Незваный гость все еще мог быть внутри.
Пока они осторожно шли к входу, Гленн вызвал полицию Санта-Моники по сотовому телефону. Как и прошлой ночью, они задержались в холле, но в этот раз Кэндис вся покрылась мурашками, ей повсюду мерещились бандиты в масках. Гленн провел беглый осмотр, включив свет и прислушиваясь к шорохам в доме. Когда он убедился, что взломщик ушел, они с Кэндис стали оценивать размер нанесенного ущерба.
Хотя в доме был меньший погром, чем в хижине Кэндис, здесь явно что-то искали, причем метод поисков был тот же: ценные вещи, такие как телевизор и видеомагнитофон, бутыль с монетами, сахарница на кухне, набитая долларами, были нетронуты, в то время как книги сбросили с полок, а содержимое выдвижных ящиков разбросали по комнате. Картина с Пандорой была перекошена, коробка для сигар лежала разбитой на полу.
Когда Кэндис наклонилась, чтобы поднять ее, то почувствовала сильный запах небольших сигар, которые любил курить профессор: «Ла Кабрилла», «Маленькие короны», импортируемые из Гондураса, издававшие изысканный дубово-перечный аромат.
В кабинете профессора на ковре они обнаружили памятную медную пластину, подаренную ему студентами: «Слава Божья — облекать тайною дело, а слава царей — исследовать дело. Притчи 25:2».
Рядом с пластиной лежал номер ежеквартального альманаха «Международный рынок древностей». Кэндис взяла его в руки, сразу обратив внимание на дату выпуска — полгода назад. Профессор Мастерс не искал новый экземпляр книги Дюшеса как раз до того времени, когда, согласно словам мистера Гоффа, он пришел с просьбой срочно найти ему эту книгу. Теперь она знала причину. Из журнала из раздела объявлений о продаже, была вырвана страница.
Положив журнал на место, Кэндис поднесла руки к лицу. Мог ли стойкий запах сигар остаться на ее коже, после того как она держала разбитую коробку из-под них? Она ничего не могла унюхать. Однако, убрав руки от лица, она почувствовала дубово-перечный аромат.
Странно.
— Здесь что-то есть, — произнес Гленн, осматривая глубокий ящик с бумагами, замок на котором был выломан. — Папки с корреспонденцией отца. Он дотошно собирал и хранил записи и копии различных бумаг. — Некоторые папки были очень толстыми, и в них были документы почти сорокалетней давности. Вся папка на букву «Б» исчезла.
Кэндис обернулась, пытаясь рассмотреть что-то в тенях, собравшихся по углам комнаты. По ее шее опять поползли мурашки, и ощущение, что за ней кто-то наблюдает, только усилилось. Еще этот странный запах…
— Детектив, — позвала она.
Он прервал ее жестом руки. Она увидела, что, осматривая комнату, он тоже что-то почувствовал. Может, тот же запах сигары?
— Оставайтесь здесь, — сказал он шепотом и осторожно, на цыпочках, пошел к двери, ведущей на кухню и к задним комнатам дома.
Кэндис не хотела оставаться тут одна. Ей все еще казалось, что за ней наблюдают. И этот не исчезающий запах сигар…
Кто-то курил их до того, как они с Гленном попали в дом!
Она быстро оглянулась по сторонам. Но ничего подозрительного не увидела — только темные тени, отбрасываемые предметами, стоявшими в комнате, и принимавшие необычные формы. Она напрягла слух, пытаясь расслышать шаги детектива, но в доме была зловещая тишина. Кэндис захотела позвать его, но вспомнила, что шуметь нельзя.
И вдруг раздался скрип!
Она вскинула голову. Кто-то ходил этажом выше. Может, детектив Мастерс поднялся по задней лестнице?
Ее сердце колотилось от страха, во рту все пересохло. Крадучись отойдя от стола, она на цыпочках прошла к двери, ведущей к парадному входу. Запах сигар стал сильнее.
Он все еще был в доме!
Кэндис бегом вернулась к столу и нащупала нож для писем, который заметила там ранее. Когда она уже взяла его в руку, ее напугал неожиданный грохот, раздавшийся на верхнем этаже.
— Детектив Мастерс? — позвала она.
И услышала глухой стук падения наверху, тяжелые шаги, звуки борьбы. Бросившись к подножию лестницы, она всматривалась во тьму у верхних ступеней.
— Детектив?..
Опять грохот, короткое затишье, затем громкий шум — кто-то спускался вниз по лестнице.
