Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
– Привет, Евгений, – послышался до боли знакомый голос.
Собрав волю в кулак, я произнес трезвым голосом:
– Здравствуйте, Сергей Сергеевич.
– Не соскучился по сослуживцам?
Соврать с похмелья не получилось:
– Скучаю, когда есть время…
– Ты не занят? Я тебя не отвлекаю?
– Нет. Свободен с тех пор, как уволили.
– Чувство юмора не утратил – это уже хорошо. Рад тебя слышать. Стало быть, бездельничаешь?
Он и в шестьдесят бодр и весел. А мне еще нет сорока и так хреново, что хочется сдохнуть.
– Лень и безделье, товарищ генерал, – залог здоровой старости.
– О как! Жаль, не знал этого раньше. Ну, а серьезно? Как твои дела, чем занимаешься?
Я помедлил, подбирая слова для ответа.
– Иногда подрабатываю, если подворачивается нормальное дело. Но чаще отдыхаю. Некоторые плюсы у пенсии все-таки имеются: отдохнул, поумнел, выспался, – выливаю в стакан остатки рассола.
– Давненько не виделись, – как всегда издалека начинает старик. – Неплохо бы увидеться, поболтать…
Он никогда не говорит о сути дела сразу. Даже в те далекие времена нашей совместной службы, когда сверху спускали приказ о срочной работе, когда предстояло быстро собрать шмотки и лететь к черту на рога на другой конец континента.
– Вы по делу звоните или просто так?
Покашляв в трубку, старик огорошил:
– По телефону всего сказать не могу – слишком долго и конфиденциально. Короче говоря, надо встретиться.
«Конфиденциальность» на языке бывшего шефа означало нечто очень серьезное. Настолько серьезное, что я готов был испугаться.
– В двух словах не могли бы набросать? – вымолвил я, допив рассол.
– В двух словах не получится, – вздохнул он. И добавил: – Командировочку тут одну пробил – длительную, сложную, опасную. В общем, как ты любишь. Естественно, со всеми вытекающими льготами, премиями, бонусами и остальными сладостями.
Мозг моментально спроецировал идею с командировкой на мое бедственное положение, прикинул возможности, рассчитал затраты, рентабельность, норму прибыли и прочие матюки из бухгалтерского лексикона. Идея была глуповатой. Но красивой. И смелой. А еще это был реальный шанс не спиться и выбраться из болота, так как в командировке наверняка предстоит ходить на глубину. Для другой работы Горчаков нашел бы кого-нибудь другого.
– Ну так как? Готов уделить мне часок-другой?
– А чего ж не встретиться? К завтрашнему дню выйду из запоя и приеду. В полдень устроит?
– Ты что… про запой – это серьезно? Или опять шутишь?
– Шучу, конечно. Совсем вы от нормального общения отвыкли.
Горчаков тихо икнул и отключил связь.
Хорошо, что разговор закончился так. Обычно в ответ на мои шуточки шеф посылает в розовую даль и желает много других непечатных радостей жизни.
Утро выдалось ненастным, ветреным, тяжелым с похмелья и тоскливо-тревожным, что неудивительно, ведь мне приходится ехать на аудиенцию к боссу, от которого никогда не знаешь, чего ожидать. Нет, сегодня я не боялся нагоняя. С чего бы? Во-первых, не заслужил. Во-вторых, ради старых грешков он названивать не стал бы – не тот человек. В-третьих, мы давненько с ним не виделись.
«Скорее всего, наша встреча будет носить мирный характер, – заключаю, топая по переходу между станциями «Кузнецкий Мост» и «Лубянка». – Горчаков будет долго мямлить за жизнь, исподволь подводя беседу к нужной теме. Потом огорошит, предложив слетать в космос или в одиночку отправиться к Южному полюсу. При этом начнет впаривать прелести будущей командировки, сулить золотые горы и вольготную загробную жизнь. Это он умеет…»
Да, с ним никогда не было просто. Готовишься к взбучке, а получаешь благодарность с похвалой; заходишь в кабинет с чистой совестью и тут же нарываешься на взыскание. В течение получаса он сменит несколько масок и настроений: побыв нейтрально-холодным, по-отечески похлопает по плечу и тут же превратится в брюзгу.
Я почти на месте. Знакомое гранитное крыльцо, массивные двери центрального входа в серое мрачное здание. За время службы я бывал тут десятки раз, а сейчас отчего-то беспокоит ощущение неуверенности.
– Позвольте узнать цель вашего прибытия? – кивнув сухо, интересуется дежурный офицер.
Объясняю, к кому «прибыл», и подаю паспорт. Он снимает трубку внутреннего телефона, набирает номер…
За прошедшие четыре года здесь ничего не изменилось: тишина, угрюмая атмосфера, белый свет дежурных ламп и все тот же кисловато-приторный запах от паркетной мастики.
Связавшись с Горчаковым и получив «добро», офицер вписывает мои данные в журнал.
– Проходите. Третий этаж, кабинет номер триста двадцать…
А то я не помню номера кабинета! Я смог бы отыскать его с завязанными глазами. Знал бы ты, капитан, сколько и чего мне пришлось в этом кабинете выслушать!..
Поднявшись по парадной лестнице, подхожу к двери. Стучу. И слышу до боли знакомый скрипучий тенорок:
– Ну, чего скребешься под дверью, как мышь? Заходи!..
Глава 5
Атлантический океан; борт подводной лодки сверхмалого класса «Барракуда» Настоящее время
На одном из вспомогательных мониторов приборной панели постоянно высвечиваются два циферблата. Один показывает время по Москве, другой информирует о времени в том часовом поясе, где двигается «Барракуда». На данный момент я нахожусь в часовом поясе UTC-4, по которому живет население расположенных поблизости Бермудских островов. Свой рабочий график я вынужден корректировать, исходя из так называемого местного времени. А что делать? С восходом солнца я обязан подвсплывать для подзарядки, с наступлением сумерек – уходить на глубину.
Приготовлением ужина я обычно занимаюсь поздно – после десяти часов вечера, когда субмарина спокойно идет на приличной глубине. Спать в это время еще не хочется, так как за рабочий день я успеваю не раз приплющить головой подушку. Об усталости тоже говорить не приходится. Одним словом, после погружения ночью на глубину у меня начинается самое приятное время.
Вот и сегодня – после нервотрепок с непонятным звуком и маневрами ухода от встречного судна – я с нетерпением жду момента, когда аккумуляторные батареи насытятся солнечной энергией, и электросистема подаст долгожданный сигнал: «Подзарядка завершена».
Восседая на «троне», нетерпеливо поглядываю на часы. Во-первых, у меня разыгрался аппетит, и воображение постоянно рисует то одно роскошное блюдо на ужин, то другое… Во-вторых, на сегодняшний вечер запланирована баня. Громко, конечно, сказано. Баня на «Барракуде» – это десятиминутный теплый душ с весьма слабым напором. Увы, но большего я позволить себе не могу – слишком уж скромные возможности у бортовой опреснительной системы. Впрочем, хорошо, что есть хотя бы такая, иначе пришлось бы мыться морской водой, а это совсем другой коленкор.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55