Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 31
В отличие от Ольги я комплексовала. Кто знает, как ко мне отнесутся его знакомые? И что надевать – неясно. Оденусь не к месту, да и нет у меня ничего эдакого (я на себе ведь экономила, покупая вещи на рынке, да и те по минимуму, без чего не обойдешься), будут потом жены его друзей в меня пальцами тыкать. Или, еще хуже, игнорировать. Нужно мне такое удовольствие! И вообще, с чего ему вздумалось нас приглашать? Кто я ему? Нет, это неудобно и совершенно неуместно. Справим праздник втроем, как всегда.
Но Роман все же настоял на своем, объявив, что для них с Костей без нас настоящего Нового года не получится. А на мое возражение, что я не люблю встречать Новый год среди незнакомых людей, усмехнувшись, признался, что эта куча гостей ему тоже совершенно не нужна и он собирался позвать их лишь для меня, чтобы я не смущалась. Но раз они меня смущают, он даже звонить больше никому не будет.
И мы поехали. Это был действительно настоящий праздник! С потрясающей елкой во дворе перед домом, фейерверком и роскошными подарками. Мне тоже пришлось поломать голову над подарками для Романа и Кости. Чем можно порадовать людей, у которых все есть? Это была задачка. Несколько дней ходила сама не своя! Дешевкой ведь не отделаешься. Да и терпеть не могу, когда дарят по принципу: «На тебе, боже, что мне негоже».
Первый подарок я придумала для Кости. Это было настоящее озарение. Только не у меня, а у Гетки. У нее был один приятель, в прошлом кратковременный любовник «для души», как говорила она сама, а теперь они просто дружили. Тем более что он последнее время больше мужчинами стал интересоваться.
Однако его сексуальная ориентация к подарку не имела никакого отношения. А вот то, что он делал на продажу солдатиков ручной росписи под старину, показалось сперва Гетке, а затем мне попаданием в яблочко. Просто так купить его солдатиков мне было, конечно, не по карману, однако Гетка ему промыла мозги и, напомнив автору шедевров, что он когда-то ее цинично бросил во цвете лет, добилась для меня девяностопятипроцентной скидки, и я стала счастливой обладательницей трех простых солдатиков армии Петра I, одного офицера и одной пушки тех же времен. Все это было упаковано в деревянную коробочку, запечатанную красным сургучом.
Подарок для Романа я нашла сама, и совершенно случайно. Он стоял в комиссионном магазине среди гэдээровских и советских сервизов, чешского хрусталя и новодельных ламп под старину. Большой пузатый старинный тульский самовар. Вероятно, я не обратила бы на него внимания, если бы не гигантский вензель на круглом боку. Вернее, даже не сам вензель, а буквы в нем: «P. K. B.». Они полностью совпадали с инициалами Романа! Самовар стоил очень дешево. Видимо, давно ждал и не находил покупателя.
Эффект от подарков превзошел самые смелые мои ожидания. Костя, едва заглянув в деревянную коробку, немедленно стал трясти солдатиками перед носом отца, взахлеб объясняя, что таких же солдатиков собирает отец его приятеля Мишки; у него их полно, и он даже ими играет в сражения, а Мишке только издали разрешает смотреть, а трогать не дает, потому что они кучу бабок стоят, и Мишка теперь ему, Косте, обзавидуется, и теперь он, Костя, тоже будет собирать таких солдатиков.
Роман, глянув на самоварные инициалы, впал в еще больший восторг и, чмокнув меня в щеку, умчался куда-то в глубь дома, откуда немедленно возвратился со старинным, изрядно выцветшим дагеротипом. На нем был запечатлен мужчина с окладистой бородой, пивший чай. Из самовара. Точь-в-точь такого же, как я купила. Вензеля на дагеротипе, правда, мы разглядеть не сумели. Но Роман объявил, что его прапрадеда, купца первой гильдии, звали точно так же – Романом Константиновичем Вороновым, и значит, я вернула ему семейную реликвию. Затем, задумчиво погладив пузатый бок самовара, он тихо добавил:
– Наверное, это судьба.
Для детей под елкой, установленной в доме, были навалены горы подарков. В синих обертках Костины, а в розовых – Ольгины.
– Не многовато ли? – спросила я у Романа.
– Все рассчитано, – серьезно откликнулся тот. – Там в основном всякая ерунда, зато много. Им надолго хватит. Будут заняты.
Из-под елки то и дело раздавались восторженные восклицания.
– И вообще, для чего Новый год, если всем радости не устраивать? – С этими словами Роман протянул мне маленький сверточек. – На вас я решил сэкономить. И много подарков решил не делать, чтобы от меня не отвлекались.
Я развернула бумагу и обнаружила золотой кулон в виде диска на цепочке. Тогда я просто надела его на шею. И лишь потом поняла: Роман отнюдь на мне не экономил. Вещица была от очень известной ювелирной фирмы.
Однако неловкость я ощутила почти сразу и смущенно промямлила:
– Роман, я все-таки учительница вашего сына. Как-то очень…
– Вот именно, что учительница, – не дал договорить он. – Столько с ним возились. Мне хотелось вас хоть чем-то порадовать.
Теперь к неловкости примешалась радость. Мне так давно не дарили подарков. Роман еще при этом восхищенно взирал на меня. Я явственно ощущала: он чего-то недоговаривает, и, теребя кулон, терпеливо ждала. Однако тогда он так ничего и не сказал.
Договорил он позже, когда вконец умотавшиеся от праздника дети, а с ними и баба Галя, улеглись спать. Роман опустился передо мной на колени и обхватил руками мои ноги. И говорил, что давно мечтал о такой, как я, ждал всю жизнь, а ему не везло и не везло. И раньше, до того, как женился, и с женой, и после. А потом, тогда, в пустом классе, когда я его вызвала, увидев меня, понял: это судьба. И какое счастье, что его Костя так плохо учился, иначе ведь он бы со мной никогда не встретился, и я в его дом не попала бы, и он навсегда бы остался несчастным.
Он стал меня целовать и все что-то говорил, говорил, будто боялся, что я сейчас вырвусь и убегу, но я никуда убегать не собиралась, и мы оказались у него в спальне и заснули в изнеможении только тогда, когда кончилась длинная зимняя новогодняя ночь и день уже занимался за окном.
Любила ли я его? Не знаю. Скорее всего, нет. Просто бросилась в его объятия, потому что мне было одиноко. И очень хотелось любить и быть любимой. И еще от Ромы веяло надежностью и стабильностью. За ним я была бы как за каменной стеной. А я к этому времени, хоть и свыклась с ролью главы семьи, очень устала от того, что каждый день приходилось брать на себя ответственность и принимать решения. Хотелось хоть немного побыть просто женщиной, и Рома со всей свойственной ему страстью звал меня в тот мир, где я смогу наконец позволить себе стать хоть немножечко слабой, не боясь завтрашнего дня, который мне сполна обеспечит любящий мужчина.
Думаю, впрочем, продлись наши с Ромой отношения дольше, я бы смогла его полюбить. Однако продлиться им было не суждено. В Ольгу, которую он совершенно искренне хотел принять как родную дочь, словно бес вселился.
Глава IV
Гета и по прошествии многих лет, когда поезд, а вернее, самолет с Ромой давно унесся в другом направлении, продолжала корить себя.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 31
