Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
— Я компенсирую, — тут же отозвался Раменский. — Умножим сумму вашего гонорара на полтора. Устраивает? Или хотите разовое вознаграждение?
Мы коротко обсудили это предложение и сошлись на первом варианте.
В общем, господин Раменский упросил меня работать с ним и дальше.
Почему я согласилась?
Ну, во-первых, я давно присмотрела в мебельном салоне хороший итальянский гарнитур для гостиной — тетушкина мебель не обновлялась уже лет тридцать как минимум, и у меня руки чесались постепенно поменять обстановку во всей квартире.
Во-вторых…
И тут Раменский окончательно «купил» меня. После его слов я просто не могла не согласиться на предложение продолжить работу.
— Знаете, Женя, я кое-что понял, — таинственно проговорил он. — Это произошло спонтанно, во время выстрела, когда мы падали на эту дурацкую урну. Черт, до сих пор этот тошнотворный запах не выветрился… Ну да ладно. Вы знаете, оказывается, за одну секунду можно понять столько… так много…
Андрей Васильевич всплеснул руками, не в силах передать впечатления от силы своего прозрения. Его глаза блестели от возбуждения.
— Теперь я точно знаю, кто за всем этим стоит, — шепотом сказал мне он. — Завтра с утра мы не поедем в офис, а уединимся с вами где-нибудь, и я все расскажу. Мы можем теперь начать действовать…
В машине, когда мы ехали по направлению к офису, Раменский без устали повторял:
— Одна секунда, а сколько информации! Вот что такое подсознание!..
Я смотрела на него слегка иронично. Подобные прозрения у других людей кажутся несколько наивными со стороны. Хотя я прекрасно на собственном опыте знала, что это такое. Была у меня одна история…
* * *
В тот день наши тренировки в отряде «Сигма» не обещали быть чем-то из ряда вон выходящим. Обычные упражнения на ловкость, быстроту и выносливость. Немного бега, немного конных скачек с препятствиями, немного айкидо плюс ежедневные стрельбы.
После обеда настало время индивидуальных занятий. У каждой курсантки, как сейчас у ученика хорошей частной школы, был личный план занятий и куратор, который обычно «пас» двух-трех девушек.
Мой куратор в этом семестре ходил только в штатском, хотя имел чин майора. Он держался подчеркнуто демократично, как бы всем своим поведением напоминая, что между нами существуют отношения прежде всего учителя—ученика, а не командира—подчиненного.
Временами он бывал достаточно жесток, но даже и в таких случаях педагогические моменты всегда были на первом плане.
И вот мой разлюбезный куратор предлагает мне следующее задание — просидеть в окопе прикованной наручниками к трубе (ключ и наручники прилагаются, труба — вот она торчит) в полном молчании ровно сорок минут, и ни секундой больше или меньше.
Затем мне вручаются часы, я послушно прыгаю в довольно глубокий окоп, усаживаюсь в нем на корточки и приковываю себя к трубе.
Я, конечно, предполагала какой-то подвох. Нам подчас давали довольно идиотские задания, которые, как оказывалось позже, таили в себе определенную заковыку — на сообразительность, смелость или выносливость. Так оказалось и на этот раз.
Пятнадцать минут протекли довольно быстро — несмотря на отсутствие занятий, я уже научилась не скучать. Кстати, это не так-то просто дается.
Сначала ты начинаешь думать о том, как много интересных и полезных дел могла бы успеть сделать за это время, потом мысли начинают крутиться обычно в двух направлениях: либо ты на кого-то досадуешь, например на командира, который нагружает тебя дурацкими заданиями, либо припоминаешь какие-то моменты из своей жизни, преимущественно негативные. Начинаешь снова прокручивать в мозгу ситуации, думать, как надо было сказать или посмотреть в ту минуту, чтобы не получилось того, что получилось.
Причем и в первом, и в последнем случае фантазия работает как бы «на выигрыш».
То есть ты чувствуешь себя победителем и тратишь массу энергии на пустое фантазирование. И потом чувствуешь себя опустошенной, как будто к тебе приложился энергетический вампир.
Не знаю, как насчет этих самых «вампиров», но я убеждена, что большинство людей сами крадут энергию у себя же самих, а потом, как водится, ищут виноватых. Ситуация, похожая на сюжет романа Уилки Коллинза «Лунный камень», когда герой долго ищет пропавшую вещь, которую сам же вручил злодею, находясь в лунатическом сне.
Разумеется, во время обучения в «Сигме» я избавилась от этой дурной привычки. Учеба была построена таким образом, что мы не только получали определенный объем знаний, но и познавали самих себя.
Именно это мне и предстояло сделать, коротая время в окопчике. Но, как оказалось вскоре, все было построено куда более как замысловато.
Я спокойно сидела и, глядя на небо, повторяла немецкие глаголы.
Вдруг я заметила, что возле моей правой ноги раздается какое-то журчание.
Опустив глаза, я обнаружила, что по дну окопа течет ручеек, который постепенно, с каждой минутой, становится все более бурным.
Первая моя реакция была достаточно банальной — выпрыгнуть из окопа и сообщить начальству, что где-то прорвало трубу.
Но тут же я сказала себе «стоп». Ты что, Охотникова, хочешь, чтобы тебя отчитывали за то, что ты не усвоила задание?
Я так и слышала голос своего куратора, который разносит меня в пух и в прах:
— Какая труба! Какое тебе дело до того, что там льется! Тебе же было сказано — просидеть молча в одном положении сорок минут! А там пусть у тебя хоть кролики под ногами шастают, пусть хоть апельсиновый сок из трубы хлещет! Приказ есть приказ, Женя Охотникова! Ты что, забыла, что значит ПРИКАЗ?
Нет, это слово я помнила лучше, чем свое имя-отчество. Приказ действительно в «Сигме» имел прямо-таки мистическую силу: тебе говорят — ты делаешь, причем делаешь как можно лучше.
Все остальное — в том числе рефлексия по поводу приказа — от лукавого.
С одной стороны, это, конечно, воспитывало в нас уверенность в том, что начальство знает, как лучше, что, зачем и почему.
Ведь не будет же рабочий, которому поручили уложить ряд кирпичей, подробно и дотошно выяснять у своего прораба, кто будет жить в доме, который в данную минуту строится, а также уточнять, не стоит ли отдать квартиры в новом здании беженцам из Молдавии, к примеру.
Так и мы, все как одна — а в отряде «Сигма» были только девушки, — считали, что обсуждать приказы начальства как минимум дурной тон, максимум — признак неблагонадежности.
Вот я и продолжала смирно сидеть в своем окопе на корточках, пристально глядя на то, как ручеек медленно, но верно превращается в мутный грязный поток, который доходит мне уже до щиколоток.
«Черт возьми, неужели они сделали это нарочно?! — думала я. — Вот гады! И зачем я сегодня надела выстиранную накануне футболку?!»
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
