Он заказал еще одну кока-колу; это было лучше, чем идти в другой паб и вновь огорчаться от того, что он совсем один.
Джоффри понаблюдал за тем, как женщина средних лет встала и принялась танцевать. В баре не было танцплощадки, и ей пришлось отрабатывать свои танцевальные па в пространстве между музыкальным автоматом и столами. На мгновение она вернулась к мужчине, которого оставила сидеть за столом, взяла его за руку и потянула за собой. Женщина танцевала, прижавшись к нему, управляя его движениями. Он делал галантные попытки прочувствовать танец, вынужденный слишком сильно сосредоточиться на том, чтобы сохранять на лице ухмылку и вместе с тем не сбиться с ритма. Эту неловкость партнер был готов терпеть, как плату за то, чтобы находиться рядом с этой женщиной.
Джоффри был законченным романтиком. Джанетт пребывала в его мыслях постоянно. И он на многое готов был ради нее, даже на унижение. Но это не была любовь – если брать во внимание самые общие представления об этом переоцененном людьми чувстве. Если бы Джоффри только мог это понять, он бы посмеялся над идиотизмом собственного поведения и, вероятно, повел бы себя более здраво.
Размышляя о времени, проведенном с Джанетт, он всегда приходил к такому заключению.
Теперь Джоффри решил покинуть паб и направиться в ночной клуб, о котором ему говорила Мелани, жена его друга. Впрочем, он не сомневался, что его тоска там не рассеется. Пожалуй, он закажет свежевыжатый апельсиновый сок со льдом. Нет, лучше свежий ананас со льдом – гулять так гулять. И он сделал попытку покинуть паб, трижды толкая наружу дверь, открывающуюся вовнутрь.
Когда голубая неоновая вывеска «Бартокса» стала хорошо различима в темноте, Наташе вновь захотелось развернуться и убежать. Анна намеренно начала болтать о предстоящей им фантастической ночи.
– Я рада, что «Аполлон» наконец закроют. Я полагаю, что сегодняшний вечер был столь великолепен потому, что мы заранее знали – он будет другим, не таким, как прежде.
Наташа слушала и бросала соответствующие реплики, она даже оказалась способна засмеяться. Но все это время она готовилась к разочарованию. Она придавала непомерно огромное значение сегодняшнему вечеру, слишком большие надежды связывая с «Бартоксом».
И вот он совсем рядом, надо лишь перейти дорогу. Пока девушки стояли у светофора, вокруг собрались люди, некоторые из которых также направлялись в «Бартокс» – девушки с перекрещенными на груди руками, чтобы защититься от внезапного порыва холодного ветра, юноши руки в брюки и с улыбочками на лицах.
«Ягуар» остановился, чтобы дать им дорогу.
Чем старше становился Джоффри (хотя он не достиг еще тридцати), тем более он осознавал, что в женщине его привлекает прежде всего общность взглядов. Ему хотелось, чтобы с ней можно было поговорить и чтобы в манерах ее сквозили горький опыт, убежденность в коварстве этого мира мужчин.
Впрочем, такая позиция не помешала ему с благоговением разглядывать девушек, что прошли перед его «ягуаром», бросив одобряющий взор на машину, а затем на него.
И тут он заглянул в глаза совершенной на первый взгляд женщины.
Обычно Джоффри встречался с женщинами, которых знал уже много лет, постепенно от флирта переходя к открытому предложению. И если их ответ был утвердительным – даже тогда он мог не решиться пригласить их на свидание.
Эта женщина была совершенна. Совершенна потому, что Джоффри видел несовершенство. Ее доверие еще надо было заслужить. Но, хоть сама незнакомка и не осознавала этого, в ней было стремление полностью отдаться любви. В ней была надежда.
И даже если все это было неправдой, даже если он ошибался, она оставалась чертовски привлекательной.
«Не упусти шанс, – сказал парень сам себе, – выйди из машины и заговори с ней. Если она и впрямь такова, как ты думаешь, ты обязан с ней поговорить».
На первый Наташин взгляд, Джоффри тоже был совершенен. Его изъяны соответствовали ее представлениям о безупречности. Он, несомненно, смотрел на нее, и она полагала, что этот взор отражал те же устремления, что и у нее.
Анне Наташа ничего не сказала. Вместо этого она произнесла:
– Анна, а что, если бы по мановению волшебной палочки я встретила мужчину, у которого имелись бы деньги и в то же время все остальное, что я искала в мужчинах? Такой мужчина, с которым у нас возникла бы связь, подобная той, что существует между мной и тобой. Представляешь?
– По-моему, ты говоришь чепуху…
Наташа продолжила двигаться в потоке людей, чувствуя, что, хотя встреча их глаз была мимолетной, она разглядела незнакомца полностью.
Он был воплощением ее надежд. У него были пыл и чувство юмора. Она проникла взглядом в его характер, в котором сочетались надежность и великодушие, уязвимая, но не сломленная душа. Наташа заметила нежность и страсть. В нем было все, что она только могла пожелать, именно поэтому девушка и заметила это с такой ясностью. Сомнение не закралось ей в душу. Истинная человеческая сущность отражается в глазах. Она пересеклась с ним случайно, и в этот неосторожный момент он не мог бы притвориться или что-то изобразить. Он был тем, что она увидела.
Поэтому Наташа ответила Анне:
– Я понимаю, но иногда так здорово помечтать.
– Здорово было бы выпить – давай-ка, шевели ножками!
Так как визуальный контакт прекратился, Наташа решила, что стоит вернуться и поговорить с незнакомцем, рискнуть, даже если ее идеал разрушится. Но она никак не могла придумать, что можно было бы сказать, чтобы это не выглядело явным заигрыванием или пьяным бредом.
– Интересно, сможем ли мы проникнуть внутрь? – полюбопытствовала Анна, когда в поле их зрения возникли вышибалы, непреклонные как столпы, перетирающие мощными челюстями жвачку.
После того, как девушки расстались с пятнадцатью фунтами, что для Анны было равносильно тому, как если бы через ее прямую кишку прошел мячик для крикета, они отправились в туалет – поправить то, что нарушил ветер.
Анна сказала Наташе:
– Не могу поверить, как эти охранники с нами обошлись!
Наташа заправила прядки выбившихся волос и скорчила страшную гримасу в зеркале, чтобы убедиться, что на зубах нет следов помады.
– Вроде они были любезны.
– Я это и имею в виду. Это просто другой мир.
Взявшись за руки, девушки ухмыльнулись друг другу в предвкушении охоты на большого зверя.
Анна пробормотала:
– Я боюсь даже предположить, сколько здесь стоит выпивка.
– В таком случае нам придется пить медленнее.
– Решено?
Их рукопожатие распалось, пока они покидали туалет, а затем руки снова соединились, когда девушки вошли в основное помещение клуба, такое темное, что глаза не сразу привыкли. Впрочем, Анна не удержалась от вопроса:
