Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
– Как у тебя всё сложно-то… Оль, ну вот сама подумай, ты мне тут паришь про эмоции, хорошие и взаимные; распинаешься о том, как ты любишь и уважаешь своего Вадима, всё хорошо и здорово. При этом ты нагло забываешь, что действие происходит в моей койке! В той самой койке, где ты только что наставляла своему тюфяку рога! Очнись уже, наконец!
– Не смей так о нём говорить! Почему ты так неуважительно о нём отзываешься? Мне с ним хорошо, и…
– Так если тебе с ним хорошо, то какого чёрта ты делаешь в моей постели? Тебе разве не стыдно будет смотреть ему сегодня в глаза? А завтра? Послезавтра?
И какого хрена ты требуешь, чтобы я относился к нему с уважением, если сама его ни в грош не ставишь? Тебе с этим мудаком тупо скучно. Этот во всех смыслах положительный идиот, заваливающий тебя дорогими подарками, уже давно не вызывает у тебя ни хрена, кроме подсознательного глухого отторжения. Но признаться в этом ты боишься даже самой себе. Поэтому и загоняешься всякой херней. Ты собираешься замуж за человека, которого не уважаешь! И хочешь, чтобы при этом его уважал кто-то другой. Более того – ты наверняка рассчитываешь, чтобы я относился с уважением и к тебе самой! А так не бывает.
– Ты же только что сам распевал мне дифирамбы о том, что секс с другим мужчиной не имеет негативной окраски! – Ольга была вне себя от злости. – Так какого же хрена тогда…
– Да причем тут уже секс-то? Это не имело негативной окраски ровно до тех пор, пока ты сама не внесла в это чистейший негатив. Потому что моему уму непостижимо, как можно наставлять рога своему мужчине, будь он хоть трижды женат, и при этом беспардонно фарисействовать на эту тему, глядя мне прямо в глаза. – Мне уже надоел этот разговор. – Собирайся, Оль, и езжай домой, на хрен. Потом поговорим.
– Какая же ты все-таки скотина, Образцов! Просто образцовая!
После того, как в коридоре бухнула входная дверь, я выпил стакан виски, со спокойной душой расположился у компьютера, и быстро набрал в строке браузера www.odnoklassniki.ru. Уж этот-то адрес я в любом состоянии набираю вслепую. Рассмотрев последних пользователей, посетивших мою анкету, я не обнаружил ни одной симпатичной девушки, и вяло ткнул в кнопку «Сейчас на сайте», под которой открывались два десятка случайных посетителей из числа тех, кто тоже проводил вечер перед компьютером, спасась от скуки или одиночества. Несколько минут я раз за разом обновлял страницу. Передо мной мелькали какие-то совершенно безнадёжные, отрешённые серые лица. Вот, например, какая-то Таня Рогова, двадцати лет, проживает в Мытищах: глуповатое выражение блудливых глазёнок, некачественное фото, снятое на плохую мыльницу у какого-то бассейна в дешёвеньком турецком отеле, некрасивый купальник, прикрывающий расплывшуюся не по годам задницу, и вымогающая глумливый смешок подпись: «Я секси, правда?» Тоже хочет отхватить от жизни кусочек своего нехитрого счастья. Да всё у тебя получится, крошка. Только для начала хотя бы выведи прыщи, похудей, и купи другой купальник. Зачем девушки размещают у себя в анкетах такие убогие фотографии? Неужели не ясно, что клюнуть на такое можно только совсем уж от жуткой безнадеги, да и то на один раз? Тьфу.
И тут произошло что-то невероятное. Меланхолически тыкая мышкой по фотографиям, на маленькой аватарке в нижнем углу страницы я углядел девушку, показавшуюся мне симпатичной, и щёлкнул по ней. От того, что я увидел, на мгновение я просто остолбенел, а придя в себя, вошёл в раздел с её фотографиями, и судорожно защёлкал мышкой. Там было пятнадцать фотографий, и с каждой из них на меня смотрела девушка совершенно невиданной красоты. В какой-то момент мелькнула надежда, что это чей-то клон – бывает, что люди от скуки или хулиганства регистрируют пустые анкеты, и переписываются с кем-нибудь от чужого имени. Но анкета была живая, в ней присутствовали список друзей, номер школы, и название университета. Вверху анкеты значилось: Анна Бергельман, 24 года, Москва. Здравый смысл помахал мне ручкой, и хлопнув крылышками, выпорхнул в окно.
VI
Пятнадцать фотографий. Всего пятнадцать. И невероятно жаль, что не сто пятьдесят. Почва под моими ногами уже не настолько тверда, как обычно. Жгучая брюнетка на фото была абсолютно в моём вкусе. Глубокие карие глаза. Головокружительная улыбка. Королевская стать. Умный взгляд. И всего пятнадцать фотографий. Фотографии всех остальных посетительниц сайта сразу же померкли, и съежились до галереи каких-то лягушачьих карикатур. Весь двадцатимиллионный ресурс сузился до размеров одной-единственной регистрации. Какого чёрта здесь делает это уникальнейшей красоты создание? Ей ли быть в этой толпе? Раз за разом я всё щёлкаю и щёлкаю по всем пятнадцати фотографиям, пока не приходит в голову сохранить их в компьютере. Самую лучшую из них, улыбающийся портрет на фоне жёлтых опавших листьев, я буду видеть постоянно – теперь она у меня на рабочем столе.
Робким и застенчивым меня точно не назовешь. Подбирать слова, чтобы познакомиться с девушкой, мне ещё не приходилось – всё происходит всегда очень легко. Но в этом случае я почему-то чувствую себя абсолютно зажатым. Оцепеневшим каким-то. Я не могу написать ей даже слово. Фамилия кажется смутно знакомой, я набираю её в поисковике Яндекса, не нахожу ничего внятного, и бросаю это тупое занятие. Ошибочка вышла. Мне просто очень нравится эта фамилия. Бер-гель-ман. В сочетании с этими фотографиями она звучит, как пятьдесят третий опус Шопена, исполняемый на самом лучшем в мире рояле.
VII
Раздается звонок в дверь, я открываю, и иду в кухню за льдом и стаканами. В Москву вернулся Евгений Алиев, несколько дней отдыхавший у дальних родственников в Баку. Из столицы Азербайджана он привёз с собой бутылку какого-то местного вина. Вино неожиданно кажется мне очень хорошим, и приподняв бокал, я удивлённо рассматриваю на свет искрящуюся рубиновую жидкость. Алиев улыбается.
– Что, нравится? Это вино делает в Азербайджане наш великий драматург Рустам Ибрагимбеков. Талантливый человек талантлив во всём. Кино снимает, сценарии пишет, книги тоже, театр имеет, вино вот начал делать. И всё, что бы он ни делал – превосходно. В Москве, кстати, это вино купить нереально даже в азербайджанских ресторанах.
– Ну круто, – хмыкаю я. – В вине я не разбираюсь, поэтому верю на слово, а вот чего это вдруг Ибрагимбеков «ваш»-то? Когда это деятель мирового масштаба превратился в конкретно вашего, азербайджанского?
– Не придирайся. Теперь он гораздо больше времени проводит в Баку. Он там национальный герой. Вот, видишь название – «Ибрус»? Так и театр его называется. Кстати, театр этот – первый на Кавказе частный драматический.
– Ну, конечно же, – я ехидно заржал. – «У нас в Дилижане простой кран откроешь, вода идёт, второе место занимает в мире».
– Это ты сейчас армянина процитировал. Не азербайджанца.
– Ладно, ладно, не напрягайся. Как у вас всё тонко-то, – улыбаюсь я. – Ну и чего, хорошо в Баку-то?
– В Баку очень хорошо. Там красиво и спокойно. Я туда, правда, попал впервые за много лет, теперь всё успело сильно измениться. В детстве, когда мы приезжали из Туркменистана к родственникам, отец водил меня гулять по городу. Сейчас хожу – не могу узнать ничего почти. Аллея Шахидов появилась. Это когда советские войска в девяносто первом году в Баку вошли, то ездили по всему городу на танках, и расстреливали мирных горожан. А ещё кафе там было самое любимое, «Наргиз» называлось, на Парапете…
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
